Практикум сталкинга - Елена Саджина

АЛИСА: А вот и Алиса. Когда-то давно узнав об этой практике Алиса принялась ее использовать. Вспомните фильм «Звездные войны». Там такой зелененький магистр Йода всегда говорил о себе в третьем лице. Маленький такой, не человек. Очень забавно. Алисе понравилось, и она стала практиковать.

Это интересные дает наблюдения за собой. Как будто взгляд со стороны. Окружающие сначала недоумевают, улыбаются… А Алиса гнет свою линию и тоже улыбается. Да и кто осудит? Подумают, что девушка со странностями. Ведь всегда можно сказать, что это такое забавное задание. Потом быстро привыкаешь.

В реале по-разному бывает, и так и эдак, если состояние хорошее – часто от третьего лица. (У Алисы животик кушать хочет.) А если летун заморочил, то «якает» Алиса, как зануда.

Спасибо Русалке за отменное задание. Будет Алиса вспоминать навыки плотнее. И действовать, разумеется. «Ой, у Алисы глазки закрываются, спать хотят». Правда, похоже на то, как про себя говорит маленький ребенок? Наверное, здесь собака и порылась. Вернуться посредством этой практики в детское восприятие.

СВЕТА: Эх, опять сорвалась, и опять по телефону! Во всех других формах общения держусь, а с телефонной трубкой, как засыпаю… Начинаю снова.

АЛЕКСАНДР: Жене кричу: «Спать пошел», она в ответ: «Кто?» В итоге, ржу, рыдаю, смеюсь, опять рыдаю. Завтра все сначала.

ИРА: Есть прогресс в том, что начинаешь замечать, когда именно говоришь «йа» – когда «сважничаешь»: раздражаешься, хвастаешься, ну и т. д.

Кошка сегодня все собранное в пазлах небо и горы раскидала, Иру так накрыло, сразу «заякала». Когда говоришь на автомате, то «йа» сразу начинает проскакивать.

ЕЖ: Телефон – испытание для сталкера. Эх, начинаю все сначала.

СВЕТА: Кстати, тоже удалось на юридической консультации изложить суть вопроса со всеми перипетиями без употребления этого слова =). Когда ни с кем не общаюсь – тоже хорошо получается… Но вот телефон, телефон, зараза!

РУСАЛКА: Ах вы, хитрецы! Решили пойти по легкому пути? Ну вот зря вы так, сами напросились. Будет вам задание на молчание, но чуть позже. Сейчас не молчите, а активно общайтесь, иначе толку от задания будет ноль. Вы же за результатом на практикум пришли, так что старайтесь!

ИРА: У Иры пока не получается. Сегодня с утра опять сначала. Вчера вечером думала, как обойти этот момент, взяла дневник и сделала список, где слева – наиболее частые сочетания с «я», а справа – варианты их замены. Например, «я вчера ходила туда-то» – «мне удалось вчера сходить туда-то»; «я подумала» – «пришла в голову мысль» или «мне подумалось»; «я пошла в магазин» – «такой-то, собираюсь в магазин». Очень сложное задание!

ПУТНИК: Думал, что осилил два дня, но вспомнил разговоры за день и понял, что придется начинать сначала. Надо ходить с диктофоном, иногда сложно вспомнить, о чем вообще говорил.

АЛЕКСАНДР: Специально сегодня завел разговор о йоге (Александр же йог, т. е. специально усложнил задание). Пятнадцать минут разговаривали, не проболтался. Потом ушел в отладку программы, мне задали какой-то невинный вопрос, и все, начинай сначала. Также заметил, что срываюсь, когда начинаю ругаться.

АЛИСА: У Алисы отчет такой: первый день перестроила в голове фразу так, чтобы «я» и «мне» не звучало, а потом говорила. Специально пошла в «люди» и старалась все варианты использовать беседы, только бы не употребить запретное местоимение. Получалось так: либо не называла «я» и «мне», либо, называя «я» и «мне», уже произнося местоимение, поправлялась (говоря о себе либо в третьем лице, либо еще как), мысленно или вслух говоря «писька».

Утро второго дня. Вспомнила сразу о задании, не прокололась, поехала на заказ, а там очень пожилая заказчица, с ней невозможно кричать «писька». Алиса вертелась, как уж на сковороде, стараясь не употреблять «я» и «мне». Прокалывалась, поправлялась, мысленно отмечала ошибку, говорила «писька» – но вслух не стала, не хотела бабушку пугать. Хвалит Алиса себя за то, что все проколы заметила и поправилась.

Вывод. Это похоже на тренировку внимания и концентрации, протяженную во времени и в режиме онлайн. Очень нравится. Алиса продолжает. Завтра смена, посмотрим, как все пройдет. Удачной охоты!

ЕЖ: День пока без проблем продержался. Хотя пару раз чуть не прокололся. И опять телефон, будь он неладен. Соответственно, язык сам норовит ляпнуть, как тянет за него кто… Просто материться хочется. Ага, а мы еще и помолчим?

РУСАЛКА: Еще пару дней с буквой «я», и потом помолчим. Так что готовьтесь морально, физически, кому как надо. Предупредите родных и близких, что уйдете в двухдневную внутреннюю медитацию, в которой вам нельзя будет произносить слова, пользоваться «инетом», смс и прочими изобретениями цивилизации для передачи другим своих мыслей и ответов. Кстати, такое пребывание в тишине – одно из первых заданий по развитию телепатии. Жаль, что практикум такой не провести, ибо все мы живем в крупных населенных пунктах, много очень фона и людей, с которыми надо разговоры говорить разные.

БИЛЛИ: Задание просто сводит с ума, но дико сильно отрезвляет! Билли специально звонит и говорит долго по телефону тренируясь в «не-я». Конечно, он постоянно говорит «писька», но в определенный момент сознание оттачивается, и так грамотно подбираешь слова и выражения.

АЛЕКСАНДР: Все реже и реже. В основном, остались совсем уже автоматические разговорные паттерны. Думаю, за месяц Александр справится.

Задание 11

Работа со страхом смерти. Трансформация страха смерти

Воины знают, что смерть – не враг. Смерть – единственный достойный противник; смерть – единственный, кто бросает нам реальный вызов. Смерть – активная сила, а жизнь – арена ее действия. В мире воинов смерть – охотник, потому у воинов нет времени для сожалений.

Действительно, человек начинает жить подлинной жизнью, когда осознанно принимает неотвратимость смерти. Но человек ничего не хочет знать о смерти. Он убегает от этого знания, и общество ему в этом успешно помогает, выработав нормы «приличия», в которые входит такое соглашение, что говорить о смерти неприлично. Знание о том, что человек умрет, уходит далеко на периферию сознания, часто даже в область бессознательного.

По мнению мировой церкви, смерть ограничивает и вынуждает полагаться (уповать) на Высшее, пребывающее по ту сторону бытия. На пути воина нам известно, что смерть вынуждает нас к мобилизации всех усилий, смерть – это единственный стоящий противник, фундаментальный вызов, брошенный человеку мирозданием. Смерть – это та самая сила, что толкает нас на путь трансформации и развития своего осознания.

Важно постоянно помнить, что все самое главное на пути воина происходит сегодня и сейчас. Наше несгибаемое намерение нацелено именно на нынешнее мгновение. Неверно думать, что мы всю жизнь копим силы для поединка со смертью «завтра», которого, может быть, и не будет у нас. Все происходит в нашей жизни сейчас. Сегодня. Каждую минуту мы принимаем решения и отвечаем на вопросы, поставленные перед нами жизнью. И мы должны всякий раз решать и отвечать наилучшим образом – вот чему учит безупречность, вот в чем наивысший труд пути воина.

Страх смерти вырастает из двух представлений человека: представления о времени и представления о своем эго (о себе). Смерть вызывает у нас ужас, а бессмертие навевает тоску и скуку, поскольку наше воображение не знает ничего, кроме самоповторения, и полагает бессмертие «Я» ужасающей бесконечностью. Эта противоречивая ситуация веками томит человека. Проблема в том, что мы не имеем никакого опыта свободы. Более того, мы не имеем даже умственного представления о ней. В результате, все размышления человека о смерти и бессмертии ограничены.

Эволюция человека даже логически (не говоря уж о законах развития энергетического тела) подразумевает преодоление социальности. А страх смерти прежде всего социален, поскольку порожден нашими бессознательными проекциями на будущие взаимоотношения с окружающим нас социумом. Размышляя о смерти, мы сначала думаем о прекращении контактов с себе подобными и лишь потом о прекращении потока впечатлений вообще. Это вынуждает нас к разговорам об одиночестве. Переживанию одиночества в жизни безупречного воина есть место, только оно приобретает иную окраску, становясь позитивным, с новыми акцентами в самоощущении. Но поначалу все мы сталкиваемся с одиночеством во всем его пасмурном и даже трагическом облачении. Эта вынужденность роста, свидетельство внутреннего удаления из социума, т. к. воин оказывается лицом к лицу с бесконечностью и обнаруживает свою асоциальность, что вызывает неоднозначные чувства.