Гиперанатоксин - Юрий Манаков

Здесь еще только начинало светлеть небо, двор был пуст. Все адепты, умаявшись за день, сладко спали. В дальнем конце двора к крючьям в стене привязаны три лошади. На первый взгляд, все три имели отменную стать. Впрочем, более детально можно посмотреть позже. Оставив снаряжение на ступенях, взял лишь рюкзачок и направился к реке с целью проверить содержимое этого водоема на предмет рыбьего поголовья. Подергать, так сказать, за мошонку местного водяного.

Вышел в ворота, прошел по серпантину тропы и вступил на деревянный настил пристани. По зеркалу реки легкими дуновениями перемещались хлопья тумана. Со стороны водопада доносился монотонный и глухой рокот падающей воды, но он звучал в фоновом режиме и, как ни странно, не нарушал ощущения общей тишины и покоя.

Я отошел на дальний конец пристани, присел на корточки и вынул из рюкзачка спиннинг. Достал коробку с блеснами и выбрал из комплекта самую крупную и тяжелую с расчетом половить на глубине 'крупняк'. Собрав снасть, выпрямился и окинул внимательным взглядом, предстоящее поле боя…

Неожиданно, метрах в десяти от пристани, рядом с обрывистым берегом появился маленький водоворот. Кто-то стремительный и сильный сделал рывок под водой и резко изменил направление движения. Пора! Бросок - и блесна со снайперской точностью воткнулась в это место. Первый поворот ручки и мощнейший удар почти нескомпенсированный леской-плетенкой. Раздался визг еще не отлаженного тормоза катушки, и я с трудом удержал спиннинг в руках. Сразу стало страшно интересно - кто это у нас такой шустрый и могучий? А рывки продолжались… Меня раскачивало на ногах, как молодой тополь в шквалистый ветер, а хлыст спиннинга временами сгибался колесом. Наконец, добыча вымахнула из воды и я понял, что схлестнулся с очень крупным, примерно пятнадцатикилограммовым жерехом. Только у него бывают такие большие серые с голубоватым отливом хвостовые и спинные перья и серебристый цвет туловища. Да, - это оказался настоящий боец, и показал он все, на что был способен!

Схватка продолжалась несколько минут и я с наслаждением растягивал удовольствие от борьбы, тем самым, предлагая своему контрагенту, попробовать еще какой-нибудь коварный приемчик. Шереспер не разочаровал и продемонстрировал все уловки и хитрости. Но все-таки - по своей природе он был не стайер, а спринтер, и дыхалка у него оказалась слабовата.

Подтянув рыбину к причалу и дав глотнуть воздуха, задумался. К жерехам у меня сложное чувство и во многом оно сформировалось на Земле, когда я на раннем этапе своей рыбацкой карьеры, оттянулся по полной программе, в низовьях Волги рядом с Главным банком. Тогда, на мое 'несчастье', за несколько дней ближе к концу вояжа, с юга подул постоянный ветер. Он пригнал из Каспия в протоку многочисленную стаю шересперов, хотя по своей природе жерех это рыба-одиночка.

Не от великого ума или по молодости лет я, работая спиннингом, как робот-сварщик на конвейере, шутя, накидал в лодку около полусотни рыбин средним весом килограмма по три каждая. Затем, вместо интересной жизни и рыбалки, всю эту ораву пришлось пластовать и засаливать - та еще работка. И, конечно, в силу ограниченного времени они не успели провялиться. А после этого произошла безобразная сцена в аэропорту, когда в самолете из пластиковых мешков с еще сырыми тушками, стал вытекать соляной рассол, и от меня с этими астраханскими 'гостинцами' начали шарахаться люди… И, что самое обидное, - почти половина с таким трудом доставленного в Москву жереха пропала. Мясо пролежавшее без дела около года пришлось выбросить… Причина проста - основное применение у вяленной рыбы это использование ее в качестве закуски к пиву, а я пиво не люблю с детства, и уж тем более - в больших количествах.

Поэтому, разглядывая глупую физиономию уже смирившегося со смертью шереспера и испытывая комплекс вины перед бестолково загубленными жизнями его соплеменников, решил отпустить гренадера обратно в реку - в худших традициях сверхцивилизованных общечеловеков из Европы. Просунув пальцы в пасть, вынул тройник с блесной и с коротким пожеланием - 'плыви родной', отпустил счастливчика.

Что ж, можно повторить попытку и сделать еще один бросок. Я встал лицом к реке и, лихо размахнувшись, запустил блесну на стремнину метров на шестьдесят от берега. Затем стал ждать пока железяка не окажется на дне. Здесь меня ожидал сюрприз. Блесна опускалась на дно очень долго и, когда она, наконец легла на грунт, то по углу, под которым леска уходила на глубину, понял, что стою на краю ямы глубиной метров сорок. Для реки - это выдающийся результат. В этом омуте могут водиться такие монстры, что только держись!

Сбросив дужку катушки, начал понемногу подтягивать блесенку. Удар. Есть! Твою мать! Нечто похожее я пережил лишь однажды - на старой и очень кормной астраханской яме. Было полное впечатление, что блесна зацепилась за трамвай, проезжающий по рельсам на глубине тихим ходом. В тот раз, леска диаметром в один миллиметр лопнула, как тоненькая паутинка, и я так никогда и не узнал, что за чудовище позарилось на мою приманку. Сейчас кованный тройник у меня подвешен на плетенке и так просто с этой снастью не побалуешь! Тем не менее, - упираясь изо всех сил, мне пришлось сделать шаг к краю пристани и в этот момент тормоз шпули не выдержал - заверещал с жалобным треском, давая слабину. Ничего, ничего, видали мы и не таких, - успокоил я себя, сцепил зубы и приготовился к длительной, изматывающей схватке.

В старой жизни, еще на Земле я, как-то выезжал один раз в специальное место, исключительно чтобы половить сомов. Тогда я оттянулся, как мне казалось, по полной программе, а самый большой сом в длинном ряду трофеев имел вес двадцать четыре килограмма. Чем-то мой нынешний экземпляр напоминал своим поведением того, самого крупного переростка. Также как и тот, - монстр уперся на одном месте. Чтобы его сдвинуть хоть на чуть-чуть, мне потребовалось тянуть на полной выкладке сил и возможностей катушки спиннинга минут десять. Почти в два раза дольше. Отсюда я заключил, что весом мой трофей, как минимум, тоже в два раза больше…

Но вот, наконец, я со скрипом смог сделать первый поворот ручки и процесс пошел… Потихоньку подтягивая и отпуская, я воевал еще минут пятнадцать, пока не подтянул сома на расстояние прямой видимости. Увидев меня через тонкий слой воды и оценив степень опасности, чудовище в очередной раз проявило бешеную активность и, заставив задымиться тормоз катушки, ушло на глубину. Но опять-таки из личного опыта я знал - это последний акт отчаянья. Силушка у сома уже не та, а скоро ее не останется совсем.

Следующие пять минут, я уже с большей уверенностью вытягивал моего соперника и очередной рывок сома на глубину не получился в полном объеме - я остановил его вполводы. Затем последовали еще несколько бросков в сторону и каждый из них оказывался короче предыдущего. В результате, через полчасика военных действий, я добился своего - монстр оказался смертельно измотан и полностью обессилел.