Бойтесь ложных даров! - Дмитрий Вейдер

Неожиданно, презрев все соображения этикета, в кабину ввалился один из младших офицеров!?

– Во имя Учения!? Какого…?

– Мой адмирал, они идут на таран!

– Маневр уклонения! Вышлите десантные шлюпы!

Броненосец береговой (планетарной) обороны "Воля империи" 4 января 18.55… на пути к центральному ангару.

– Лейтенант Сторм! Что с капитаном!

– Капитан остался на мостике со старшими офицерами, несколько человек заперлось в машинном отделении.

– Таран!?

– Таран! - у нас десять минут, чтобы убраться.

– Виктор, какой у нас шаттл?

– Класс "Экстра". Там где штурмбат расквартирован!

До полусотни техников, офицеров и таких же, как Виктор, Дитер и Искандер наземников уже почти добрались до шаттла, когда одна из боковых переборок деформировалась, по ней кольцом с другой стороны прошелся лучевой резак, и в образовавшийся проем выдвинулась громоздкая человекоподобная фигура.

– Бетайры! Откуда они здесь!?

– Десант… абордаж!

Почти ни у кого не было стоящего оружия… Только несколько офицеров рязрядили лазерные пистолеты в сторону наступающих гигантов, что, впрочем, не принесло им вреда. В ответ раздался ужасающий ракетно-орудийный залп, буквально разорвавший на части первые ряды.

Мимо Виктора прокатилась голова Сторма, измятое тело которого осталось лежать впереди.

– Скорее, в боковой проход!

Два десятка уцелевших бросились к туннелю.

– Вскрывай вентиляционный люк!?

– Чем? - Дитер уже попытался содрать стопорные чеки когтями и зубами, когда Виктор остановил его и, отобрав стальную посеребренную бляху, принялся ковырять ею в блокирующем механизме.

– Отдай!

Пинком выбив решетку, Виктор спрыгнул в отсек, и его спутники успели заползти в узкий проход, когда за их спинами обрушилась дверь и в облаке пыли возник силуэт штурмовика кащер.

–Ходу, до шаттла осталось сотня метров!

Неожиданно путь кончился и, вырвав сетку, Виктор увидел огромное помещение, в центре которого уже дымил предстартовыми двигателями челнок. До пола было добрых три десятка метров.

– Подождите нас! Прыгай!

– Как? Расшибемся!

Искандер снял с пояса тонкий трос, используемый для буксировки в невесомости десантников, сильным ударом глубоко вогнал длинный нож в металлопласт туннеля.

– Слазьте! Должно выдержать!

Когда команда спустилась на пол и опрометью бросилась к большому челноку в, люке появилась знакомая фигура Густлава.

– Давайте быстрее, без вас все равно бы не улетели!

– Как так!?

– Пилота нет, никто не знает, как поднять эту чертову бандуру!

– У нас есть! Ис?

– Только истребители, я не знаю, как его даже завести!

– Двигатели мы прогрели, на том предстартовую процедуру и кончили.

Взлетев на внутреннем лифте на тридцатиметровую высоту, беглецы оказались в пилотской рубке.

– Давай, не медли!

Тысячетонный корпус шатлла вздрогнул. Вбежавшие в ангар бетайры принялись обстреливать его из подвесных ракетометов и забрасывать гранатами.

– Так, если не ошибусь, это контроллер гравитонной тяги. Искандер произвел несколько манипуляций с консолью.

– Отпусти страховочные крепления! Отстрели их вообще.

Внизу раздались взрывы отстреливаемых катапульт. Используя двигатели нереактивной тяги, шаттл приподнялся над полом и медленно двинулся в сторону проема.

– Они заблокировали створки люка!

– Сейчас наклоню корпус… держитесь!

– Под грохот незакрепленной арматуры и проклятия пассажиров стодвадцатитысячетонная махина шаттла наклонилась.

– Быстрее, конденсаторы разряжаются, гравиторы долго не протянут!

– Сейчас! - Искандкр грубо навел носовые проитивометеоритные орудия и выстрелил по двери. С пятого залпа дверь деформировалась, а оставшихся в ангаре кащер отдачей и декомпрессией разметало по разным сторонам.

– Выбивай дверь!

Шаттл запустил ионные двигатели на полную мощность (что категорически не рекомендуется в замкнутом пространстве) и вместе с потоком вырывающегося воздуха вылетел из отсека.

– Все, свалили! - Густлав набросился на соплеменника, так что Дитер едва вырвался из его когтистых объятий.

– Еще нет, за орудия!

Не успев отойти от броненосца на четверть корпуса, они оказались в плотном кольце истребителей.

Линейный крейсер "Судный день"… флот kazher

– Мой адмирал, нам удалось пробиться на мостик и захватить нескольких членов экипажа… несколько шаттлов ушло, но в машинном отделении все еще идет битва… мы не успеем отвернуть броненосец с курса!

– Еще маневр уклонения!

– Десять кабельтовых! Они не сворачивают! Я отдала приказ эвакуировать десант!

– Не сметь… этот корабль нужен мне целым!

– Мой адмирал, они вновь ложатся на курс сближения… это фанатики!

– Носовые аппараты залп! Полная мощность корректирующих дюз! Уходим с вектора атаки!

Броненосец "Воля империи"… 19.05.

Мичман Зитхад остался в живых один в реакторном отсеке. Старший помощник и несколько офицеров погибли, отражая атаки штурмовых сил кащер, их изувеченные тела лежали на обломках импровизированной баррикады.

Неожиданно пальба стихла и, перевернувшись, припадая на раненую правую ногу, он дотянулся до контрольного пульта. Похоже, десант убрался восвояси.

На маленьком мониторе, он заметил разворачивающийся вражеский флагман. Уцелевшие автоматы сообщали, что все наземники удачно стартовали…черт… вот только отпустят ли их кащеры?… да и бежать некуда. Похоже, он остался командиром корабля, доживающего свои последние минуты.

Контрольная панель подтвердила худшие опасения - флагман не догнать на дышащих на ладан реакторах. Оставался поврежденный броненосный крейсер противника.

"Воля империи" сменила курс и оказалась в полутора кабельтовых от одного из кораблей, пострадавших в огневой дуэли.

"Сволочи! Вы не получите ни меня, ни корабля!" Об участи пленных кащер Зитхад знал не понаслышке, отец рассказывал, как они наткнулись на один из "отсталых миров", зачищенных стервятниками для своих экспериментов.

До столкновения осталось немногим более минуты - было видно, как громоздкий поврежденный корабль не успевал увернуться. Зитхад держал палец на кнопке выключения магнитной подушки главного реактора. Скоро он посчитается со всеми!

В сознании всплывали почему-то картины детства: яркое светило Изрода, опаленные маревом старые улочки родного городка, дома, утопающие в цветущей растительности, любимая запруда, построенная с мальчишками на реке, где он проводил долгие часы в уединении, пытаясь постигнуть красоту окружающего мира, его смысл и назначение, определить свое место в нем.