Школа наемников - Виктор Глумов

Это было не отступление — паническое бегство. Сим­бионты, похоже, засекли людей и целенаправленно гна­ли к оврагу, отрезая от логова Гуса.

— Здесь не спустимся! — заверещал Iyc. Он растерян­но озирался на обрыве.

Тяжело дыша, Артур остановился рядом. Склон уще­лья в этом месте был почти отвесным.

— Туда! — Авдей махнул восточнее, в сторону схро- на. — Там лучше спуск! Быстрее!

Симбионты, будто услышав его, ускорились. Туман над некрозом выпустил белые языки. Артуру показа­лось, что от них тянет холодом.

Ломако вдруг всхлипнул:

— Шкет там... Бачив?

— Не поспешим, — проговорил Артур, задыхаясь, там же будем. И это уже не Шкет... а часть... некроза. Без него не... выживет и ничего не... не соображает.

Остальным треп надоел, группа уже двигалась к ру­чью — шагом, чтобы беречь силы. В полном молчании пересекли овраг. Оглянулись — туман сползал следом, щупальца его были уже на дне. Так же туча перевалива­ется через горный хребет.

— К скалам! — скомандовал Авдей, взваливая на пле­чи мешок с пожитками.

У воды было чуть прохладнее; ручей, звеня, утекал на запад, неожиданно буйная растительность жалась к склонам. Звенел гнус. Мошкара спикировала облаком, набилась в глаза, облепила щеки. Ну и кусачие твари! Артур хлопнул себя по лицу. Мухи вились над ним ро­ем, чуя незажившую рану на руке, и норовили сесть на повязку. Он ругался сквозь зубы.

Когда вскарабкались по склону, гнус отстал, только несколько самых упорных кровососов жужжали над ухом.

Впереди виднелись причудливые скалы, где Артур бродил сразу после знакомства с Гусом. Даже издалека они напоминали фигуры, от непристойных до злове­щих. Некроз и симбионты гнали группу прямо туда. Ар­тур подумал, что, если некроз не остановится, всем на Полигоне конец, да и Омеге, скорее всего, тоже. Инте­ресно, почему эта напасть активизировалась? Сидела себе тихо в скалах столько сезонов, а теперь вот нате — прет, будто ей здесь медом намазано.

— Это всё эти... привиды, о которых Ломако гово­рил, — пробурчал Петр. — Тут же столько смерти, вот он и чует. Некроз. И прет на нее. Вы гляньте, как сим­бионты чешут.

— Квелые, — заметил Авдей, — жарко им.

— А нам что, холодно? — парировал Петр.

Артур симбионтов понимал, он сам изнывал от жа­ры. Да и остальным приходилось несладко: седые воло­сы Петра и Авдея висят мокрыми сосульками, с Лома­ко ручьем льет, Гус красный, задыхается, воротник те­ребит; как бы удар дядьку не хватил. Время-то к полудню близится, в полдень все нормальные люди и звери в прохладных пещерах спят.

Как там Леке? Если некроз спустился со скал, мог и пещеру накрыть.

Гус остановился. Он дышал с трудом, хватал ртом раскаленный воздух.

— Я... взрослый... человек... уважаемый! Всё было! Всё! И здесь... устроился! Жена, дом! А потом... из-за па­цанов... мальчишек сопливых... все потерял. Бегаю. Как «мясо». А я уже. В возрасте. Мне тяжело.

— Ну и перышко тебе в зад, — зло бросил ему Ав­дей. — Станешь симбионтом — одышка мучить не будет. А мы тебя пристрелим.

— А давайте йих правда видстрзлюваты? — предло­жил Ломако. — Патронов довжно хватить...

— Патроны беречь нужно. Да и не берут их патроны. Может, убежим. — Авдей стянул безрукавку и выжал ее пот закапал на землю и тут же впитался. — В скалах укро­емся. Некроз вообще не любит на камень карабкаться...

— Тото он на горах живет. — Петр последовал при­меру командира, тоже разделся до пояса, понюхал ру­башку и скривился.

Один Орв, похоже, в своем балахоне не страдал от жары, хотя нормальный человек на его месте давно сва­рился бы. Симбионты его не напугали, он остался не­возмутимым, словно проклятые мертвяки каждый день хотят туда-сюда. Только лицо еще больше заострилось, да глаза запали.

Гус, замолкший было, снова заголосил, плюхнулся на зад. Наверное, ожидал, что его подхватят и понесут, но ошибся — помогать никто не рвался. Артур так и вовсе считал, что Гус повыносливее остальных будет. Просто хитрый. Любит жар чужими руками загребать.

Орв тронул Артура за плечо. Прикосновение мутан­та обжигало.

— Пойдем.

И они побрели дальше. Скорость сейчас была не больше, чем у симбионтов. Артур слышал от старших, что некроз умеет перемещаться почти моментально, рывками, но пока что он полз сзади, не отставая, но и не приближаясь, и теснил людей к фигурным скалам.

Скал достигли, когда солнце стояло в зените. Гус ко­вылял молча, берег дыхание. Ломако кряхтел и сопел, хватался за поясницу, Петр и Авдей часто облизывали губы. Артур потерял счет времени, ему казалось, что целую вечность отряд шагает по выжженной земле, и каждый шаг мнился последним. Но Артур держался. Хотел упасть, и не падал, он как будто заснул наяву и слышал гул голосов, невнятный, лишенный слов. Ар­тур понимал, что обладатели голосов взбудоражены, спорят, ждут чего-то, но никак не мог разобрать, чего, и только удивлялся: Орв один, а голосов много и на­прямую с ним, Артуром, никто не разговаривает, меж­ду собой разбираются.

Судя по тому, как встряхивал головой Авдей, не один Артур это слышал. Мутант замирал, будто при­нюхиваясь.

В полубреду Артур подумал: «А ведь это он некроз притянул. За ним некроз идет. Бросить его туда — и ос­тановится зараза, симбионты угомонятся, все вернется на круги своя». Орв словно почуял его настроение и слабо, почти по-человечески улыбнулся.

Скалы, которые маячили вдалеке, вдруг оказались рядом. На рубеже последней надежды Артур обернул­ся, посмотрел на некроз. Симбионты как по команде ос­толбенели. Туман поредел. Голоса в голове заспорили с новой силой, а потом их оборвал мощный приказ: хва­тит. Авдей охнул, схватился за голову. Выматерился Петр. Ломако вздохнул. Гус взвыл и схватился за че­люсть, будто у него внезапно заболели зубы.

Орв шагнул навстречу симбионтам.

Некроз протянул язык тумана к скалам, и...

И туман растаял. Некроз остановился и начал под­сыхать с краю. Симбионты повернулись и один за дру­гим пошли в глубь своей территории.

Голоса смолкли. Орв выдавил из себя улыбку и рух­нул на землю.

Глава 17

БЕЗ ПРАВИЛ

Воздействие явления на организм не изучено вви­ду чрезвычайной опасности. Происхождение некро­за связывают с агрессивной деятельностью доминан- тов. Люди и животные, попавшие в зону воздействия, либо погибают, либо становятся симбионтами. Изме­нения, произошедшие в организме симбионта, изуче­ны плохо, известно одно: симбионт больше не явля­ется человеком и может быть уничтожен лишь путем расчленения. Физический контакт с симбионтом опа­сен и приводит к заражению.

Анатомия и физиология вероятного противника.

Седьмой курс

П

роснулся Леке от холода, бесшумно поднялся, пе­реступил через соседа. Это был то ли Авдей, то ли Петр, Леке их только по цвету глаз различал, а сейчас- то они закрыты. Мутант Орв сидел на порожке, опер­шись на карабин, и медитировал; на его морде со ско­шенным лбом застыла почти человеческая тоска. Уло­вив движение, он обернулся и растянул губы в улыбке, обнажив острые белые зубы. На его лысине блестели мельчайшие капли росы.

Вот кого в наемники брать надо: сильный, мышцы от природы мощные, исполнительный и выносливый, а что мозгов нет, так их и у большинства диких нет! Лю­ди Пустоши к тому же наркоманы и беспределыцики. Ветераны рассказывали, что прежде чем их порядку обучишь, половину пристрелить приходится, а ты по­ди отбери здоровых и ловких! Одна немощь кругом, на ходу разваливается.

Светало. Вершины гор были подсвечены бледно-ро- зовым, долина, окутанная предрассветной серостью, спала. Даже волки не выли, лишь, издавая гортанное карканье, вдалеке кружили падалыцики.

Проверив пистолеты, Леке обратился к Орву:

— Я к обеду вернусь, скажешь остальным?

— Скафу, — закивал мутант.

— Не забудешь? Повтори.

— Леке придет к обеду, велел фдать.

— Молодец.

Шагая по заваленным камнями улицам, Леке мыслен­но благодарил мамку, что она отдала его в Омегу. На­стоящая жизнь вот какая — грязная, вонючая и подлая. Только теперь он понял смысл испытания: за пару дней курсант взрослеет и узнаёт цену диким. Грош им цена. Точнее, каждый дикий — это ноль. Ноль, умеющий ше­велиться и издавать членораздельные звуки.

Почемуто вспомнился Артур, его протянутая рука. Вряд ли Артур узнал земляка сразу, просто решил по­мочь незнакомцу. Что это? Благородство?.. Леке мотнул головой. «Мясо» есть «мясо», будущий офицер должен относиться к нему соответственно...

Выходит, Вита тоже «мясо»? И где это «соответст­венно», когда он, рискуя жизнью, недоспав, спешит к ней, чтобы снова испытать сладостное томление? От одной мысли, что она там сейчас одна, дрожит от хо­лода и страха, стыдно. И что с ней делать дальше? Бросить здесь? Леке понял, что запутался, и чем боль­ше трепыхается, тем глубже его засасывает в зыбучие пески раздумий. Мысли нужно гнать. Что будет, то бу­дет, сейчас он — бесправная тварь, такой же, как все здесь.