Оптимистка - Ким Холден

— Прекратите! Отстаньте от него, ублюдки! Прекратите. — Прыгаю одному из парней на спину, поднимаю правую руку и бью его в ухо, так как это, на мой взгляд, самое больное место до которого я могу дотянуться. От него сильно пахнет алкоголем и у меня скручивает желудок. Под моим весом он спотыкается.

Восстановив баланс, отдирает мои руки со своей головы и скидывает на землю.

— Сучка!

Падение на бок выбивает весь воздух из легких. С хрипом, пытаюсь сделать хоть один вдох. Перед глазами темнота, должно быть, я повредила голову. Кожа на щеке содрана. Резкие, короткие вспышки боли пронзают живот, бедра и прекращаются еще до того, как я понимаю, что он пинает меня. Потом ублюдок поворачивается к Клейтону. Я смутно вижу, что второй мужчина сидит на Клейтоне, зажимая его коленями. Просовываю руку в сумку, висящую у меня на груди и достаю перцовый баллончик. Крепко его сжимаю и брызгаю в лицо своему нападавшему, пока он не присоединился к дружку. Он начинает кричать и тереть руками обожженные глаза.

Кидаюсь к мужчине, держащему Клейтона, и пинаю его со всей силы в бок.

— Слезь с него, ты, сукин сын! — Пинаю его снова и снова. Не могу брызнуть в него из баллончика, потому что есть риск задеть Клейтона. Но он хотя бы перестал его бить. Вместо этого ублюдок хватает меня за ногу и сбивает с ног.

Вдруг раздается голос Морриса:

— Убери от него руки, козел. — Со своего места я вижу, как Моррис расстегивает пиджак и достает пистолет.

Парень поднимает руки и медленно встает. Мой нападавший начинает пятиться назад. Даже у пьяных идиотов есть чувство самосохранения.

Голос Морриса кажется сдержанным, но ярость так и сочиться из него.

— Убирайся отсюда, или клянусь Богом, я отстрелю вам бошки.

Они поворачиваются и, не оглядываясь, убегают.

Моррис садится на колени и помогает Клейтону, держащемуся за ребра, сесть.

Нежным, мягким голосом, но с трясущимися руками, он спрашивает:

— Ты в порядке, моя любовь?

Щеки Клейтона мокрые от слез.

— Ага, дай мне минуту. — Oн ощупывает себя. — Ничего не сломано. Просто болит.

Это не убеждает Морриса.

— Нужно поехать в больницу, Клейтон.

Клейтон хлюпает носом. Слезы уже прекратились.

— Дорогой, меня били много раз, так что поверь, я знаю, нужен мне госпиталь или нет. По шкале ударов, я бы поставил им четвертку. Скорее всего, будет пара синяков на ребрах. Через несколько дней я буду в порядке.

Меня тошнит, и сердце бьется как сумасшедшее. Я видела, что Клея били, но не видела насколько сильно.

— Нужно позвонить в полицию. Нельзя позволить им остаться безнаказанными.

Клейтон смотрит на меня так, как будто я говорю чушь.

— Кэтрин, мой парень только что угрожал оружием. Так что это не лучшая идея. К тому же, мы даже не знаем, кто эти парни. Это случайное преступление на почве ненависти. Если мы вызовем копов, то просто потратим время зря.

Сажусь на колени рядом с Клейтоном и стираю кровь с его нижней губы своей футболкой.

Клейтон хватает меня за руку.

— Кэтрин, не надо. Ты загубишь футболку.

Моя рука трясется в его.

— Клей, футболка — последнее, что меня беспокоит сейчас. — Я только что наблюдала за тем, как один из моих любимейших друзей был избит за свою сексуальную ориентацию. Людское невежество и склонность к насилию убивают меня.

— Но это твоя любимая футболка. Она великолепно сочетается с цветом твоей кожи.

Закатываю глаза, потому что только Клейтон мог сказать нечто подобное в такой момент.

— Дружище, я могу купить другую футболку. А вот ты другую губу нигде не достанешь.

Он фыркает, но позволяет мне закончить начатое.

Моррис с диким выражением лица смотрит на Клейтона. Он абсолютно не понимает, что делать дальше.

— Мне так жаль. Я не должен быть позволять вам идти одним так поздно. — Его темные обеспокоенные глаза находят мои. — Ты в порядке, Кейт?

Вместо этого я показываю на пистолет и отвечаю вопросом на вопрос:

— Ты всегда носишь это с собой?

— Только когда работаю допоздна. Не думал, что когда-нибудь он мне понадобится. — Он сжимает кулаки и выглядит при этом так, как будто готов кого-нибудь убить.

Клейтона ощутимо трясет. Аккуратно, чтобы не причинить боль, обнимаю его.

— О, Клей. Мне так жаль, что я не смогла тебе помочь.

Он отстраняется и заглядывает мне в глаза.

— Кэтрин, если бы тебя тут не было, я, скорее всего, уже был бы мертв. Ты одна из самых смелых людей, которых я встречал. Ты так напугала меня, когда прыгнула на спину этого варвара. А когда он сбросил тебя, у меня чуть не остановилось сердце. Ты ранена? Ударилась головой? Может, тебе нужно в больницу?

У меня болит спина и пульсирует в голове, но, тем не менее, говорю:

— Я в порядке, дорогой. — Целую его в лоб, встаю и помогаю подняться Клейтону. Больница — последнее место, в которое я бы хотела направиться, особенно когда доктора начнут задавать вопросы.

Клейтон смотрит на Морриса.

— Мне, наверное, нужно ехать домой. У меня тест по истории через несколько часов.

Морис нежно гладит Клейтона по щеке.

— Что я могу для тебя сделать?

Клейтон мило улыбается.

— Ты можешь поцеловать меня, сказать, что любишь, и проводить до машины Кэтрин.

Он так и делает.

Доехав до общежития, мы идем в мужской туалет, где я умываю его.

Осматриваю глаза, и свои, и Клейтона, на случай сотрясения. Ничего. Все нормально.

Потом помогаю ему дойти до комнаты. Несмотря на то, что мы пытаемся все сделать тихо, Пит просыпается. Увидев нас, на его лице появляется встревоженное выражение. Я не виню его; мы все грязные. Пока я помогаю Клейтону надеть пижаму — потому что у него так болят ребра, что он даже не может поднять руки над головой — Пит достает из мини холодильника лед и заворачивает его в полотенце. Потом передает мне, глазами спрашивая, что случилось, но вслух не произносит ни слова. Я прошу его вернуться в постель и обещаю рассказать о произошедшем завтра. Пит грустно кивает, ложится в кровать и накрывается одеялом, не отводя от нас обеспокоенных глаз. От прикосновения льда к губам и щеке, Клейтон вздрагивает, но тут же выдыхает, потому что холод приносит хоть какое-то облегчениe.

Целую его в лоб.

— Спокойной ночи, Клей. — Я до ужаса устала, как мысленно, так и физически. Мне нужно в постель.

Возле двери до меня доносится шепот Клейтона:

— Кэтрин?

Шепчу в ответ:

— Да?

— Спасибо тебе. Никто никогда не заступался за меня.

У меня сжимается сердце.

— Всегда рада помочь.

— Я тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю. А теперь отдыхай.

Вторник, 18 октября

Кейт

Утром на работе меня встречают две пары чрезвычайно обеспокоенных глаз.

Они пристально изучают синяк, который за ночь налился с левой стороны лица от виска до скулы. Он уже не так сильно болит, но смотрится внушительно. Что болит, так это тело... все. Если бы я могла поставить себе капельницу с ибупрофеном, то так бы и сделала. Я проспала почти четыре часа, но утром, выбравшись из постели, чтобы пойти на занятия, обнаружила, что тело недовольно мной на каком-то ином, новом уровне. Нет необходимости говорить, что сегодня мы с ним не на одной волне.

Надеюсь, что однажды мы все-таки помиримся.

В глазах Клея стоят слезы.

— О, Кэтрин, мне так жаль. Посмотри на свое лицо.

Я не видела его со вчерашнего дня. Когда уходила утром на занятия, он еще спал, а когда заглянула к нему в районе обеда, его уже не было.

— Клей, как ты себя сегодня чувствуешь? — Не хочу говорить о себе.

— Как будто по мне проехали катком и оставили умирать на обочине.

Могу себе представить.

— Без обид, но именно так ты и выглядишь. — Порезы на лице выглядят уже не так ужасно, как вчера, но нижняя губа и правая щека все еще опухшие и радуют взгляд странными оттенками красного и фиолетового.

Клей улыбается.

— Я просто хотел поблагодарить тебя еще раз за все, что ты вчера для меня сделала.

— В этом нет необходимости, Клей.

Он целует меня в целую щеку.

— Есть. Ты первый настоящий друг в моей жизни, Кэтрин. Однажды я стану пожилым безукоризненно одетым джентльменом и буду проводить все свободное время в кресле-качалке. Оглядываясь назад, на свою великолепную и успешную жизнь, я буду знать, что судьба была благосклонна ко мне, подарив лучшего друга, о котором можно только мечтать.

Если я открою рот, то начну плакать. Поэтому просто киваю.

Клейтон поворачивается и пожимает руку Шелли.

— До встречи, королева танцпола, — говорит он и уходит.

Шелли даже не пытается скрыть переживание во взгляде.

Я знаю, по тому, как она смотрит на меня, что Клей ей все рассказал. Я бы предпочла, чтобы никто не знал, но, по крайней мере, не мне пришлось излагать вчерашние события.

— Шелли, я в порядке. Может, поговорим сегодня о чем-нибудь другом? — Улыбаюсь, чтобы она знала, что я не пытаюсь быть сукой. — Давай приступать к работе.