Время волков - Алексей Ворон

— Тебе нравится моя дочь, — с нажимом произнес Креок.

Он не спрашивал, а утверждал. Конечно, какие могут быть сомнения, его дочь нравится всем, она нравится и мне. Но меня этот вопрос насторожил и даже расстроил. Такие разговоры о своих дочерях отцы обычно заводят с определенными намерениями, что Креок тут же и подтвердил:

— Ты живешь без женщины, это плохо. Мужчина не должен быть один. Сидишь здесь, как сыч, на бревне в одиночестве и даже не пытаешься потанцевать с какой-нибудь из девушек, а ведь любая из них с радостью пойдет с тобой.

Я ничего не ответил. Что тут можно сказать? И вправду, сижу в одиночестве, злясь и на себя, и на других. И то, что девушки посматривают на меня, но не решаются подойти, вижу. И о красавице Вендис тоже не поспоришь. Как ни отпирайся, а она нравится мне даже больше, чем я того хотел. Обдумывая свой ответ, я отвлекся, погрузившись в размышления о собственной несчастной и одинокой персоне, и забыл ответить вовсе. Креок помолчал, дожидаясь ответа, потом неодобрительно кашлянул и со вздохом произнес:

— Я скоро состарюсь, мое место нужно будет кому-то занять. Ты его и так уже почти занял.

— Я не претендую на твое место, Креок. Вот научу вас владеть железом, а дальше живите, как знаете, я твоим волкам не вожак.

Я смотрел, как танцует Белая Волчица, уверенно ведя за собой других девушек, и невольно сравнивал этот праздник с другим. С той самой ночью, когда мое племя устроило празднество в честь Эринирской принцессы, посетившей нас. И прелесть Вендис поблекла в моих глазах, когда я вспомнил о Моране.

Креок сердито молчал, было ясно, что он ждет совсем не такого ответа, и разговор идет не так, как он запланировал. Наконец вождь не выдержал и напрямую заявил:

— Вендис — лучшая девушка в племени, я отдам ее только за самого сильного воина, того, кто сможет стать вождем даков.

Креок многозначительно умолк, видимо, ожидая от меня дальнейшего продолжения разговора. Я неловко молчал. Конечно, Вендис лучшая девушка в племени лаков, и только полный идиот от такой откажется. Мне не хотелось признаваться отцу Вендис, что я, похоже, и есть тот самый идиот. Вендис очень хороша, но я не мог на ней жениться. Я и сам не понял, почему вместо честного отказа я начал в ответ бубнить какой-то бред о моей благодарности за такую честь и обещал подумать.

Креок недоуменно посмотрел на меня, явно не поняв, о чем именно я собрался думать. Волки не склонны к туманным разговорам, на прямой вопрос они хотят получить такой же ответ. К моему огорчению, Креок спросил:

— На твоем острове тебя ждет жена или невеста?

Я опустил голову, чтобы вождь не мог увидеть моего лица. Ждет ли меня невеста? О да, если ее имя Смерть. Но как бы то ни было, ответа на этот вопрос вождь не получит. Не его это дело, кто и где меня ждет. Самой Вендис я, может быть, и ответил бы, но ее отцу с какой стати? Это у людей отцы распоряжаются дочерьми да решают, подходит ли ей жених. Креок тоже вздумал решать, кому отдать дочку. Только его спрашивать никто не будет. Волкам не требуется ничье разрешение, чтобы взять себе женщину.

Рассердившись, Креок ушел. И я, решив, что мне больше нечего делать среди праздной и легкомысленной молодежи, поднялся за ним вслед.

Подходя к своей пещере, я услышал шаги позади и почуял Вендис. От досады я едва не закричал на нее. Похоже, отец и дочь сговорились и решили выяснить свои отношения со мной непременно сегодня.

Вендис вышла из темноты и робко подошла ко мне, в руках она сжимала венок из полевых цветов, какие плетут девушки и порой носят влюбленные юноши. Вендис глубоко вздохнула, словно вместе с воздухом пыталась глотнуть храбрости, подняла венок и надела его мне на голову.

— Тебе не обязательно скучать в одиночестве, — проговорила она скороговоркой, не поднимая глаз, — я нарвала для тебя цветов.

Я снял венок с головы и смял его. Ее губы дрогнули обиженно, и она подняла на меня глаза.

— Мои руки не предназначены для цветов, Вендис, — попытался оправдаться я, — они привыкли лишь к мечу.

— А твое сердце не предназначено для любви, не так ли? — едва слышно проговорила Белая Волчица.

— У меня нет сердца, Вендис, оно сгорело в жертвенном костре моего вождя. Лучше бы тебе, Вендис, никогда не рвать для меня цветов.

С этими словами я бросил скомканные цветы и вошел в свою пещеру, оставив девушку одну у входа.

Я корил себя за грубость, но что я мог поделать? Она жила легко и грациозно, словно бабочка, порхающая среди цветов. Будто и не было у племени никаких тревог. В своей юношеской беззаботности она не могла даже предположить, что ее счастливую жизнь может что-нибудь омрачить. Теперь, когда появились на горизонте первые тучи, она тихо плакала. Что ж, когда-то и я был таким же беззаботным и влюбленным и так же был потрясен, узнав, что жизнь не спешит исполнять мои желания.

Я улегся спать, стараясь не вспоминать о своем нелепом поведении, но мысли неизменно возвращались к Вендис. Она была девственницей, что вполне естественно для незамужней волчицы. Волчицы, выбирая себе мужчину однажды, остаются верными ему на всю жизнь. Мне не доводилось сходиться с настоящими волчицами, и было любопытно узнать, какова их любовь. Но мог ли я воспользоваться влюбленностью девушки лишь для того, чтобы удовлетворить свое любопытство? Будь она обычным человеком, я, скорее всего, так бы и поступил, но она была волчицей. И я не мог преступить священного закона, усвоенного с молоком матери: волки вступают в связь лишь по любви, однажды и на всю жизнь. Как бы ни была привлекательна Вендис, мне никогда не полюбить ее.

Как объяснить ей, что мне нужны верные воины, а не обиженные влюбленные девчонки? Как объяснить девушке, что она, такая горячая и живая, слишком горяча и жива для того, кто, словно могильный камень, стынет от собственного холода. Как сказать красавице, что она будет замечательной возлюбленной, но не для того, чья душа обожжена светом Иного Мира? Кому же дано затмить этот свет? Как бы хорошо ни пела Вендис, ее песня уже не прельстит того, кто пленен голосами Дивного Народа. И, закрывая глаза, я погружался в грезы о былом, представлял тонкий профиль Мораны, легкий взгляд бирюзовых глаз, вьющиеся пряди волос цвета осенней листвы. И мир грез увлекал меня к тому образу, что изгонял из моих мыслей любые думы.

Глава 7

Бешеный Пес

Теперь у нас было оружия больше, чем нужно для уже обученных волков, и я добрал в отряд еще двадцать человек. Те, кто уже привык к металлу, отдали свои браслеты новичкам.

Ожидая возможного нападения со стороны Звероловов, я выставил караул, который должен был внимательно просматривать лес. Если Звероловы умели скрыть свой запах, то становиться невидимыми они, слава Великой Богине, пока не умели. И если все пойдет по плану, то так никогда и не научатся.