Когда боги смеются - Александра Маринина

Жена Игоря Лесникова Алиса встретила гостей настороженно.

- С Игорем все в порядке? - первым делом спросила она.

- Да-да, не беспокойтесь, - торопливо ответил Коротков. - С ним ничего не случилось, он сейчас на задании. Я хочу сказать, - тут же поправился он, - что по службе у него все в порядке. Но вообще-то он в очень плохом состоянии, мы, собственно, именно поэтому и пришли к вам.

Алиса усмехнулась и изящным жестом поправила прическу.

- Юра, ты, кажется, забыл, что мы еще два года назад перешли на "ты". На дне рождения Игоря ты сам потребовал, чтобы с тобой выпили на брудершафт. Помнишь?

- Но с тех пор мы не виделись, и я подумал, что...

- Короче, - резко прервала его Алиса. - В чем дело? Вас Игорь прислал меня уговаривать? Это бесполезно, так что не тратьте понапрасну силы и время. Все уже решено. Мы разводимся. Заявление подано, через три недели все будет кончено.

- Алиса, ты уверена, что хочешь этого? - осторожно спросила Настя. Может быть, ты приняла решение под влиянием каких-то обстоятельств, эмоций, а теперь просто не можешь отступиться? Может быть, тебе показалось, что Игорь нечестен с тобой? Давай поговорим об этом. Ты понимаешь, у нас работа такая...

- Я все знаю про вашу работу, - устало сказала Алиса. - Не забывай, я прожила с Игорем десять лет. И дело совсем не в том, что он нечестен.

- А в чем? - задал вопрос Коротков.

- В том, что я больше не хочу с ним жить. Просто не хочу, вот и все.

- Но почему? - настойчиво спросил Юра. - Что он такого сделал? Алиса, ты пойми, это не праздное любопытство. Игорь - наш товарищ, наш коллега. И мы не можем тупо смотреть на то, как он страдает. Если можно как-то ему помочь, то мы хотели бы это сделать. Ты хоть сама-то понимаешь, что он страдает?

Понимает ли она? Конечно. Но разве она сама не страдала все последние годы, живя рядом с человеком, которому нужна только как любовница и мать своего ребенка? Она не обязана отчитываться перед Юрой и Настей, кто они ей? Никто, просто коллеги мужа (бывшего мужа, между прочим) по работе. Но, наверное, неприлично взять и выставить их за дверь, они ведь искренне переживают за Игоря, время в свой выходной день потратили, чтобы к ней приехать. Алиса была на сто процентов уверена, что приехали они сами, по своей инициативе, а не по просьбе Игоря. Она слишком хорошо знала своего мужа, чтобы поверить, что он мог с кем-то поделиться своими переживаниями. Он даже с ней не делился. Собственно, это и было тем главным, из-за чего Алиса не хотела больше с ним жить.

Сначала все было чудесно. Красавец, умница, он так красиво ухаживал, был так безоглядно влюблен в нее, что Алисе казалось: лучшего мужа трудно найти. Он так радовался, когда она забеременела, и был так счастлив, когда родилась дочка! Каждую свободную минуту Игорь проводил рядом с малышкой, обожал ее. Но с годами Алиса вдруг поняла, что, в сущности, ничего не знает о человеке, за которого вышла замуж и от которого родила дочь. Пока Юлька была совсем крохой, все разговоры крутились только вокруг нее: как поела, сколько спала, от чего плакала. Они с упоением обсуждали ее первые неуклюжие шаги и первые искаженные до неузнаваемости слова, ее успехи в познании мира и в осознании себя в этом мире. До тех пор, пока Юлька не пошла в детский сад, Алиса сидела дома, и когда Игорь возвращался с работы, обрушивала на него подробный рассказ о прожитом девочкой дне. С трех лет дочку отдали в сад, и уже через некоторое время Алиса ясно увидела, что Игорю не о чем с ней разговаривать. Он приходил поздно, Юлька в это время уже спала. В семь вечера Алиса забирала ее из садика, в девять уже укладывала спать. Отчета об этих двух часах хватало ровно на то время, которое необходимо, чтобы разогреть и подать ужин. Сам ужин и все остальное время проходили в молчании. Игорь ничего не рассказывал о своей работе, но это и понятно, не такая работа в уголовном розыске, чтобы трепаться о ней на семейной кухне. Но все равно Алиса понимала, что есть вещи, которыми мужчины обязательно делятся с женщинами, если считают этих женщин близкими и небезразличными себе людьми. Однако Игорь не говорил вообще ничего, ни единого слова. И что самое обидное, он совсем не интересовался жизнью самой Алисы, которая работала в престижном Доме моделей. Она возвращалась домой, переполненная желанием рассказать мужу о проблемах, успехах и неудачах, об интригах завистников и о похвале самого Славы Зайцева, об овациях, которыми были встречены разработанные ею модели на вчерашнем показе, и о разочаровании, что никто не обратил внимания на ту изюминку, которую она вложила в свою последнюю работу. Она начинала рассказывать и видела, что Игорь ее не слышит. Он думает о чем-то своем, мысли его далеко, и ему совсем нет никакого дела до жизни жены, до ее интересов и ее карьеры.

- Я же тебя люблю, - недоумевающе отвечал Игорь на все ее попытки объяснить ему, что ей хочется внимания к себе.

Он действительно любил ее и доказывал это в постели ежедневно на протяжении всех десяти лет. Как женщина она была ему интересна, и интерес этот с годами не только не пропал, но даже обострился. Но ей, Алисе, вовсе не нужен был такой безудержный секс. Низкотемпераментная от природы, она больше всего ценила дружеское общение и готова была в любой момент отказаться от постели взамен возможности поговорить. А Игорь с ней не разговаривал. Он читал газеты, смотрел телевизор или просто думал о своем, уставившись глазами в стену.

Теперь Юлька уже школьница, ей девять лет, и даже о дочери рассказывать стало особо нечего. Принесла две пятерки и четверку, здорова, на следующей неделе родительское собрание. Вот и все. Зачем Алисе такая семейная жизнь? Зачем ей стирать рубашки и готовить обеды для мужчины, который видит в ней только красивое тело и не замечает больше ничего? Это унизительно для нее, ведь она - человек, личность, а не пустое место. Ей холодно в этой семье, холодно и одиноко. Она больше не хочет жить с Игорем, в этом нет смысла.

- Ты уходишь к кому-то или просто уходишь? - обтекаемо спросил Коротков.

- У меня никого нет. Пока я замужем, я не считаю возможным заводить шашни на стороне, если ты именно это имеешь в виду. Но я уверена, что, когда стану свободной, я эту проблему решу.

Алиса помолчала, разглядывая свои руки, и Настя заметила, что обручального кольца на пальце уже нет.

- Ребята, вы не вините Игоря, он ни в чем не виноват. Он такой, какой есть, и любит меня, как умеет. По-другому он любить не может, он так устроен. Но мне-то, - она подняла на Настю глаза, полные тоски, - мне такая любовь не нужна. Я теперь поняла свою ошибку.

- Какую?

- Мне нужно было выходить замуж за человека из своего профессионального круга, тогда ему интересно было бы то же самое, что и мне. Наверное, я такой человек, которому необходимо все рассказывать, всем делиться, искать понимания. Я не могу держать в себе свои мысли и эмоции, мне обязательно нужно их выплескивать, обсуждать, пережевывать. А Игорь совсем другой. У него вообще нет потребности ни с кем делиться, никого выслушивать, он не умеет сочувствовать и сопереживать, он живет сам в себе и не испытывает нужды в общении, а моя болтовня его только раздражает. Мы принципиально не можем быть вместе, потому что устроены так, что противопоказаны друг другу. Но разве в двадцать лет в этом разберешься! В двадцать лет мне казалось, что мы будем жить долго и счастливо, в двадцать пять я начала в этом сомневаться, а в тридцать я уже уверена в том, что рядом друг с другом мы будем только мучиться.

- Ты будешь мучиться, - тоном обвинителя уточнил Коротков. - А Игорю рядом с тобой очень хорошо, ты же сама не сомневаешься в том, что он тебя любит. Ты приняла решение, которое на благо только одной тебе. А Игорю оно во вред.

Алиса резко поднялась и отошла от стола, за которым они сидели втроем. Прислонившись спиной к подоконнику, она холодно посмотрела на Короткова.

- В этой ситуации нет решения, которое было бы на благо нам обоим. Кто-то из нас двоих должен страдать, или я, оставаясь с Игорем, или Игорь, оставшись без меня. Ты можешь предложить третий вариант? Разумеется, ты предпочел бы, чтобы страдала именно я, а твой любимый друг Игорь жил в довольстве и неге. А ты, Настя, что предпочитаешь?

- Не сердись, Алиса, - тихо сказала Настя. - У каждого из нас свой взгляд на ситуацию, и поскольку мы все очень разные, то и мнения у нас разные. Делай так, как считаешь нужным, только не жди, что все будут тебя одобрять. Человек - не золотой червонец, его поступки не могут нравиться всем подряд. Обязательно найдутся люди, которые останутся им недовольны и будут его осуждать. У тебя своя правда, у Игоря - своя. Я все понимаю. Значит, ничего исправить нельзя?

Алиса молча покачала головой.