К свету - Андрей Дьяков

Свет еле пробивался сквозь грязные обзорные стекла. В рубке было душно. Забытая кем-то, сиротливо стояла на приборной панели бутыль с мутной жидкостью, отдающей сивухой. В углу навалено промасленное тряпье. И опять никого. Они вернулись на палубу. Вскоре показались механик с сектантом.

— Ни души. — Шаман разочарованно помотал головой. — Зато движок осмотрели. Эта посудина на ходу. И баки заправлены.

— Черт их дери! Кто же с нами в прятки играет? — Кондора прорвало все-таки. — С Ковчегом обделались, с бункером тоже!

Боец в сердцах пнул пустую канистру. Гулко стукнувшись о бортик, та плюхнулась в воду Кондор зашагал по мосткам наверх. Взобравшись на опору башенного крана, стянул противогаз и заорал:

— Э-э-э-эй! Хозяева! Есть кто живой?! Хорэ шкериться!

Звук голоса прокатился по доку, многократно отразившись от бетонных стен. Над верфями повисла тишина. Лишь вездесущий ветер завывал на все лады.

— Может, мы их того, в бункере притопили? — подал голос Шаман.

— Это вряд ли. Мы ж там все прочесали. — Проводник развернул карту. — Можно еще вдоль пристани пройтись.

— Больше все равно некуда. Веди, Сусанин.

Они покинули док, направившись в сторону Лесной гавани. Впрочем, обстановка здесь не отличалась разнообразием — пустынный пирс, раскиданные в беспорядке такелажные коуши, ржавые якоря и катушка сгнившего от сырости троса. У причала — сгоревший остов судна. И опять ни души. Пустота, разруха и безмолвие повсюду.

Команда остановилась, разочарованно взирая на унылый пейзаж. Слова были лишними. Все устали. Даже Таран как-то сдал. Стоял отрешенно, уперев руки в бока. Хуже всех выглядел сектант. Словно подменили его. Взгляд потерянный, плечи опущены…

— Может, найдется еще. — Глеб подошел к Ишкарию.

— Что найдется?

— Ковчег…

— Негде искать-то больше. — Голос сектанта дрожал. — Негде.

Ишкарий отвернулся, затрясся безмолвно, словно припадочный. Под намордником противогаза невозможно было понять, какие эмоции захлестнули его. Затем стал слышен тихий смех, перешедший в полуистерическое гоготание. Сталкеры застыли, с удивлением наблюдая за сектантом. Тот, наконец, остановился, подошел медленно к краю пристани и, размахнувшись, швырнул в воздух пачку карточек. Бликуя на солнце, фотографии кораблей осыпались в воду, заколыхавшись на волнах.

— Чушь. Абсолютная чушь. Слышите? — Ишкарий поднял голову — Не было никакого Ковчега! Как вообще можно было в это верить. Свет избавления. Спасутся достойные.

Не веря собственным ушам, Глеб таращился на сектанта.

— А как же «Исход»? — не выдержал мальчик.

— «Исход»? — переспросил Ишкарий, снова засмеявшись. — «Исход». Шайка маразматиков, придумавших себе романтическую историю о спасении! Слепцы, не желающие видеть дальше собственного носа! Кому мы нужны? Кто будет нас спасать? Все кончено, слышите?! Каким же наивным идиотом я был.

Сектант сорвал противогаз, вытер пот со лба и вдруг подскочил к Тарану:

— Прав ты был, сталкер, когда говорил, что мертвые мы. Прав! Все, что нам уготовано, — догнивать в земле.

Глаза сектанта, казалось, сейчас вылезут из орбит. Вместо лица — жуткая гримаса не то ярости, не то бессилия.

— Отрекаешься, значит, от веры своей? — усмехнулся Шаман.

Сектант замер на мгновение, будто не решаясь произнести вслух крамольное слово, уронил голову.

— Отрекаюсь…

Повисла продолжительная пауза. Шаман отреагировал первым, издевательски ухмыльнувшись:

— Добро пожаловать в реальный мир, парень.

Сектант оставил жест без внимания. Натянул противогаз, посмотрел на подернутую рябью воду.

— Я возвращаюсь в метро. Хватит. Набегался. Кто со мной?

— Ты о чем?

— О баркасе. Шаман, ты же сам сказал, что корыто на плаву?

— Не суетись, брат. Мы так и не нашли еще.

— Что? — прервал Ишкарий. — Источник света?

Сектант повернулся к проводнику:

— Что ты видел на крейсере, Таран? Ты уверен, что искать нужно именно пропавший прожектор? — Ишкарий взглянул на Кондора: — Вы уверены, что хоть кто-то когда-то что-либо видел?

— Сталкеры с Приморской.

— Привиделось с перепою! — в истерике перебил сектант. — Если они что-то видели, почему сами не пошли?! Потому как идиотами надо быть, чтобы на бредни эти купиться! И ведь нашлись такие идиоты!

Сектант затих. Отошел в сторону, уселся на причальную тумбу. Сталкеры молчали, обдумывая слова Ишкария. Каждый, казалось, встал перед своим собственным выбором — продолжить бесполезные блуждания по мертвому острову либо закончить поиски и возвращаться в метро. Краснеть перед руководством Приморского альянса, докладывая о провале миссии, не хотелось, но сейчас это уже не казалось таким страшным.

— Я тоже не вижу смысла… — тихо произнес Кондор, отводя взгляд.

— Командир, ты чего? — начал было механик, однако тот не дослушал.

— А я уже не командир… Шаман, ты же сам подыскал мне замену! — Кондор указал на Тарана. — Вот и барахтайтесь сами. А я сваливаю.

— А как же отряд?

Кондор резко повернулся, встал прямо перед Шаманом:

— Где ты видишь отряд?! А?! Ксива, Окунь, Бельгиец… Где они? Где Дым, где Фарид? Где… — боец осекся, голос его дрожал, — Ната…

Закинув пулемет на плечо, Кондор приблизился к Тарану:

— Не уберег я ребят, не смог… Не могу я так больше. Ты меня понимаешь, сталкер?

Таран посмотрел на дрожащие пальцы бойца, отвернулся. Кондор побрел к доку, не оборачиваясь. Ишкарий поднялся на ноги, вопросительно посмотрев на Шамана. Механик беспокойно переводил взгляд с проводника на удалявшегося товарища. Казалось, он разрывается между желанием довести миссию до конца и верным шансом вернуться в подземку.

— Я остаюсь. Если найду чего, дам знать, — хрипло обронил Таран. — Иди, Шаман, не мучайся.

Механик дернулся как от оплеухи, но смолчал. Поскольку уже сделал выбор, а проводник лишь озвучил его.

— Спасибо, Таран. Я передам Альянсу, что ты выполнил свою миссию. Как-никак, до Кронштадта мы дошли…

Глеб следил за реакцией наставника. Ожидал ли тот такого поворота? Что дальше? Сколько еще им испытывать судьбу? Мечты о чистых землях становились все более призрачными с каждой минутой.

— Поехали домой, парень. — На плечо мальчика легла тяжелая рука Шамана.

Вздрогнув, Глеб растерянно обернулся, перевел взгляд на наставника.

— Он остается.

— Пожалей пацана, Таран! Сгинет же понапрасну!

— Не твое это дело. Вали давай, — угрожающе процедил Таран, поводя дулом винтовки.

— Больной ты на голову! И себя загубишь, и мальца!

Сталкер ждал не шелохнувшись. И вдруг он опустил винтовку, согнулся, словно его ударили под дых, судорожно глотнул воздух… И упал. Противогаз съехал набок, глаза закатились. Жестокая судорога скрутила тело. Таран сдавленно замычал.

«Приступ!» — пронеслось в голове мальчика. Глеб кинулся к наставнику, на ходу открывая подсумок, но внезапно натолкнулся на Ишкария, перегородившего дорогу.

— Шаман, помоги. Хоть этого спасем.

— А как же Таран? — Механик, казалось, все еще сомневался.

— Да что с ним случится? И так оклемается. Давай быстрее!

Мальчик рванулся было, но сектант удержал его на месте. Тут подоспел Шаман. Вдвоем они подхватили отбивавшегося Глеба и потащили к доку.

— Дурень! Сам же потом «спасибо» скажешь! — Остановившись, Шаман стянул руки Глеба бечевкой.

Затем его снова подхватили и понесли к мосткам… Задрав голову, Глеб успел краем глаза ухватить фигуру наставника, распростертого на бетонной плите.

— Таран! ТАРАН!!!

Перед взглядом мальчика замельтешили сапоги Шамана, асфальт, деревянные мостки… Потом последовал удар. В голове зазвенело, свет в глазах померк. До слуха донесся чей-то голос:

— Аккуратнее, ты же его о перила долбанул!

— Спокойнее будет…

Потом в уши словно ваты насовали. Голоса отдалились. Глеб потерял сознание.

Свет струился отовсюду пульсирующими волнами, заставляя жмуриться и прикрывать глаза руками. Белое марево заполняло собой все пространство, источая обволакивающее, одуряющее тепло. Где-то на грани восприятия застыла пелена мрака, словно поджидая, когда зазевавшийся визитер приблизится к его чертогам.

Размытая фигура впереди призывно махала. Терпеливо дожидаясь, человек то и дело останавливался, оборачиваясь, потом снова устремлялся дальше. Невозможно было понять, что значит это непрерывное движение, как, впрочем, невозможно было и оставаться безучастным к настойчивому зову. Казалось, не было ни единого шанса поступить как-либо иначе — лишь следовать за призрачным силуэтом.

Дорога из света закончилась внезапно. Тело вдруг ощутило земную твердь, а загадочный силуэт впереди на мгновение принял четкие очертания — словно резкость отрегулировали, затем так же быстро размазался, оплыл. В то самое мгновение показалось нечто знакомое в ускользающем об-разе. Уверенная поступь, неторопливые жесты… Пусть только еще раз обернется! Всего раз! Этого будет достаточно, чтобы узнать…