Младший вовсе был дурак - Илья Одинец

Аппетит пропал, впрочем, как и желание что-либо пить. Я сделал вид, будто пригубил водку, и поставил рюмку на стол.

— Понимаю, — вздохнул упырь. — Не любишь. Ну тогда мойся ступай, вода уж набралась наверняка. А я спать. Будешь завтра уходить, дверь запри. Дует.

И, пошатываясь, мертвец направился ко второму комоду, открыл дверцу, улёгся прямо на полотенца и захрапел.

Я с тоской посмотрел на водку. Вот сейчас я бы выпил. Чтобы крышу поправить и не стать больным на всю голову, как неведомый Чих. Но не стал. Вместо этого взял из не занятого комода ещё одно полотенце и отправился в ванную.

Ночью спал, как младенец. Думал, в компании упыря не засну, долго прислушивался к храпу, доносящемуся из комода, и не понял, как задремал. Проснулся от яркого солнечного света — в комнате непонятным образом появилось окно.

— Доброе у-утро! — раздалось от двери, и в номер заглянула Акулина Гавриловна. — Как спалось?

— Прекрасно, — буркнул я, натягивая одеяло до подбородка.

— Ну, одевайся и приходи завтракать. Леночка уже о тебе спрашивала.

С одеждой разобрался быстро: нашёл тёмно-коричневые штаны, яркую бордовую рубашку с большим бантом вместо галстука и туфли с пряжками. В этом облачении я походил на петуха, но ничто другое по размеру мне не подошло. Впрочем, такие мелочи меня не волновали. Бант, так бант, пряжки, так пряжки. В этом мире своим видом я никого не удивлю.

Коварная вахтёрша проводила меня в столовую, где кроме Ленки и сонной поварихи необъятных размеров никого не было, и удалилась, не переставая постукивать спицами. За ночь её чулок удлинился на целый метр, и, судя по всему, на достигнутом женщина останавливаться не собиралась.

Ленка ждала меня у дверей. На ней был надет длинный серый сарафан с вышивкой поверх белой рубахи. Парочка из нас получилась ещё та, мне очень не хватало джинсов, да и Лаврентьевой наверняка тоже.

— Я за тебя волновалась, — призналась Лена. — Полночи прислушивалась к крикам.

— Я не кричал.

— Слава Богу. Давай завтракать, у нас дело.

Девушка прошла к маленькому квадратному столику и села на резной деревянный табурет. Я устроился напротив. На столике тотчас появились пустые тарелки и две карточки меню.

— Что за дело? — спросил я, разглядывая карточку.

— Люциус попросил нас выполнить то, что не успел сделать Л'ан.

— Погибший оборотень? Да, Люциус что-то говорил об этом. Раз его дело поручили нам, значит, оно не сложное?

— Не опасное. Но не такое простое, как ты думаешь. Л'ан работал в Отделе снабжения и продовольствия, его последней задачей было обеспечение одеждой и продовольствием Грэтты, попаданки в мир Чёрной Мирны. Грэтта — мерзкое создание, не способное позаботиться о себе и вечно попадающее в истории. Надо помочь ей, чем возможно.

— И зачем неспособное позаботиться о себе создание отправили в параллельный мир?

— Затем, что её сила чрезвычайно велика. Грэтта обладает способностью оживлять камни, только это может помочь уничтожить местного колдуна.

— А колдун, конечно, решил стереть с лица земли местное королевство?

— Конечно.

— Не проблема, — я вычитал в меню «мясной рулет из вайнакской вырезки» и «придающая сил яичница из яиц птицы феникса», и облизнулся. — Поможем твой Грэтте.

— Хорошо, — Лаврентьева тоже обратилась к своей карточке. — Только пообещай вести себя благоразумно.

Я оторвался от соблазнительных названий меню и уставился на девушку.

— С чего ты взяла, что я поведу себя неразумно?

— Потому что с Грэттой все ведут себя неразумно. Все мужчины.

— Она что, такая красивая?

— Хуже. Она блондинка.

— Я люблю блондинок.

— Разлюбишь, — пообещала Лаврентьева.

Я пожал плечами и вернулся к меню.

Глава 14.

ЧП

Пока завтракали и собирались в дорогу, Ленка рассказала об Отделе снабжения и продовольствия. Как следовало из названия, этот отдел отвечал за то, чтобы у попаданцев не заканчивалась одежда, стоптанные башмаки вовремя сменялись новыми, а на обед всегда было сытное мясо или заморские разносолы.

Достигались цели разными способами, но всегда так, чтобы попаданец не узнал о помощи. Сотрудники Бюро подкупали местных торговцев старьём, лавочников и хозяев придорожных таверн, чтобы те поласковее отнеслись к иномирцу, подешевле отдали одежду, обувь, оружие, чтобы не создали проблем, и, не приведи Высшие, как выразилась Лаврентьева, не испортили игру. С попаданцем не должно случаться ничего, не запланированного Отделом квестов.

Новую одежду ничего не подозревающие герои обычно снимали с «трупов врагов», в роли которых выступали мороки или клоны работников Бюро, покупали в тавернах или обменивали у старьёвщиков. Оружие как трофей получали в драках или находили в тайных заколдованных местах. Еду заказывали в придорожных харчевнях, а если дело происходило в лесу, добывали прадедовским методом — охотой. Удачу на охоте, к слову говоря, тоже обеспечивали сотрудники Бюро.

Я вспомнил, какую дичь приносил на обед Лас, и мысленно хмыкнул. Наш герой вовсе не великий охотник, а собиратель. Шестилапа для него подстрелили, зайца поймали в магический силок… без поддержки Бюро он остался бы голодным.

— Главное и общее правило для сотрудников всех отделов, — вещала Лаврентьева голосом училки младших классов, — чтобы попаданец не догадался о помощи. Он должен считать себя Героем, Избранным. А какой из него избранный, если еду ему подносят на блюдечке? Поэтому не попадайся на глаза Грэтте и веди себя благоразумно.

— Не понимаю, — качнул я головой. — Что ты имеешь в виду под благоразумием? Не кидаться на неё, как сексуально озабоченный маньяк?

— Скорее, не стрелять из кустов.

— Почему я должен в неё стрелять?

— Не должен. Но такое желание обязательно возникнет, потому и предупреждаю.

Больше Ленка ничего объяснять не захотела.

По знакомой уже лестнице мы спустились в подвал и пошли вдоль дверей со светящимися золотом пентаграммами. Возле одной из них Лаврентьева остановилась, взяла меня за руку и дотронулась до металлической поверхности. Дверь растворилась, и мы шагнули внутрь.

Меня резко дёрнуло вверх, вокруг замельтешили пространственные нити. Кажется, я начал привыкать к путешествиям между мирами.

Чёрная Мирна ничем не отличалась от Ленории — те же пыльные дороги, ветхие крестьянские домишки и густые леса на горизонте. Ни о каких машинах, магазинах и президентах здесь, разумеется, не слышали.

В этом мире была осень. Голубое небо рассекали стрижи, трава пахла мёдом и мятой, скошенные поля — сеном, от небольшого поселения, на окраине которого нас выбросило, доносился ароматный дым копчёного мяса и характерный душок скотного двора. Деревенька мне понравилась, всё в ней было сделано основательно и на совесть. Заборы выкрашены, дорожки подметены, крепкие деревянные домики весело поскрипывали ставнями и распахнутыми окнами. Единственным достойным порицания сооружением оказалось самое высокое здание — двухэтажная таверна «Красный бык». Вывеска с малиновым силуэтом упомянутого животного висела криво, половина букв выгорели на солнце и смылись дождём, коновязь подгнила, ставни изъели жуки-древоточцы, стёкла, казалось, не мыли никогда. Обиднее всего было то, что «Красный бык» был единственным «рестораном» на всю округу.