Смотрю на мир глазами волка - Евгений Монах

— И что дальше?

— Заехали в мэрию, нотариальную контору, и результат налицо. Можно пощупать. — Kиca достал из кармана пачку гербовой бумаги. — Теперь мы владельцы нового ночного клуба и долгового обязательства Европейско-Азиатской Корпорации на тридцать тысяч долларов. Срок погашения истекает завтра.

— Неплохо срослось, морда ты беспредельная, — похвалил я, пряча бумаги и кейс в подоконник. — Как говорится в рекламе: ребята, вы хорошо поработали, поднимем в честь этого по бокалу «Амаретто». Фунт, кликни Медведя и Цыпу из зала. Напитки прихватите из подсобки.

Не прошло пяти минут, как вся компания чинно восседала за столом, радовавшим глаз многообразием напитков и закусок. Фунт в честь праздника даже скатерть постелить догадался.

На лице Кисы застыла блаженная улыбка, как у сытого кота, жмурящегося на солнце летним ласковым днем.

— Значит, расстались с Мишей по-доброму? Сколько отстегнул несчастному банкроту отступного?

— Монах, ты ж меня знаешь — я человек щедрый. Дал ему сторублевую монету на трамвай. Но он с гонором — я, говорит, подаяний не беру. — Киса расхохотался. — Ну, тут я его поддел за живое. Монету, объясняю, тебе по душевной широте жертвует «Пирамида», весьма солидные и уважаемые люди. Мишаня аж позеленел от страха, монету прямо выхватил из моей ладони. Ха-ха!

— Зеленеют и от ненависти… И зря ты «Пирамиду» приплел. Ни к чему. Предвижу осложнения… Пожалуй, пора его в Сочи отправлять. Так будет спокойней.

— Да брось, Монах, на воду дуть. Он натуральная овца по жизни. А высунется по дурости — враз башку отшибем.

— Ну, лады. Тебе, должно быть, виднее.

Остаток дня вышел хлопотным, но продуктивным.

Забрал ключи в милиции от кооперативной квартиры, где по доверенности проживала бедняжка Анжела. Каверзных вопросов в отделении не задавали, даже были предупредительно-вежливы, из чего я заключил, что тут явно успел подготовить для меня почву вездесущий опер Инин. Хвала ему и слава от меня и моей бандгруппы! Лишние осложнения в виде специфического интереса органов чреваты опасностью.

Заехал в банк Европейско-Азиатской Корпорации и погасил Мишину ссуду, выложив перед ошеломленным управляющим тридцать тысяч долларов сотенными банкнотами.

Оставил управляющему визитную карточку для Ивана Альбертовича Камаева с приглашением оказать честь своим присутствием завтра на открытии ночного заведения «У Мари», ранее именовавшегося «У Миши».

Киса, проявив недюжинную энергию, сменил вывеску и доставил исправные кондиционеры.

Первый ресторанный зал я посчитал явным излишеством и распорядился выкинуть мебель в подвальное помещение, а в зале поставить парочку биллиардных столов и несколько «одноруких бандитов» — игральных автоматов.

Цыпа клятвенно обещал к завтрашнему вечеру организовать соответствующую иллюминацию и смонтировать во втором зале мощную установку светомузыки, чтобы придать большую эффектность эротичному номеру Мари.

Последняя была в таком экстазном восторге от этих кардинальных изменений в своей судьбе, что, к моему разочарованию, почти не обратила внимания на массивную золотую цепь, которую преподнес ей в пару к изумрудному кулону.

Эта ночь пролетела для нас, как и предыдущая. Малышка была просто бесподобна на разные удивительные секс-фантазии.

Презентация

Штат обслуживающего персонала решено было пока не менять — к каждому надо присмотреться. Только вызвал бритоголовую гвардию Медведя — пускай резвятся на биллиарде, а заодно присматривают за порядком в заведении.

В будущем, конечно, придется все же подыскать парочку профессиональных вышибал.

К девяти вечера клиентов практически не было. Да это и понятно — рекламу мы дать не успели, и мало кто знал о чудесном превращении заурядного ресторана в ночной клуб со стриптизом.

Да и двадцать тысяч рублей за входной билет, которые рьяно взимал в качестве швейцара-билетера Медведь, отпугивали случайных посетителей, живущих на голую зарплату.

Ксюша в окружении нескольких подружек, одного с ней поля ягодок, вела себя пай-девочкой, помня мой строгий наказ работать исключительно за валюту, а не цеплять первого попавшегося загулявшего купчишку.

Ансамбль, видимо, опасаясь потерять доходное место, сегодня был абсолютно трезв и играл почти на профессиональном уровне. Я, признаться, даже засомневался — не фонограмма ли это.

Наша теплая компания вольготно расположилась за столиком в сердце зала у самой эстрады.

Киса в черном фраке с кроваво-красной гвоздикой в петлице смотрелся весьма фешенебельно. С его детского лица не сходила глупо-счастливая улыбка — явно чувствовал себя именинником.

Цыпа тоже примоднился для торжественного случая — вместо привычного джинсового костюма на нем красовалась бежевая тройка из чистой шерсти. Правда, сине-малиновый галстук вносил некоторый диссонанс в общее благоприятное впечатление.

Мари не выходила из-за кулис, готовясь к выступлению.

— Глянь, кто пожаловал, — зашептал Киса, указывая на дверь между залами. — Иван Альбертович Камаев собственной персоной!

Я увидел поджарого импозантного мужчину под пятьдесят с благородной прядью седых волос в иссиня-черной густой шевелюре. Его неотступно сопровождал тип боксерского вида с маленькими настороженными глазками под низким скошенным лбом. Ну, с этим-то все ясно.

Иван Альбертович цепко-умным взглядом агатовых глаз моментально вычислил, кто здесь правит бал, и неторопливо направился к нашему столику.

— Евгений Михайлович? — полувопросительно-полуутвердительно поклонился он. — Чем обязан вашему лестному приглашению?

— Присаживайтесь, Иван Альбертович, будьте столь любезны. Рюмочку коньяка? — слащаво улыбаясь, спросил я, когда гость устроился в кресле напротив меня, а его горилла присел за соседний стол таким образом, чтобы держать всех нас в поле зрения. Свой взгляд натасканной овчарки он не спускал с наших рук, сторожа каждое движение.

— Прошу простить, но с незнакомцами и врагами не пью.

— Мы уже познакомились, а врагом я вам никогда не был. Пригласил вас, уважаемый Иван Альбертович, чтобы развеять недоразумение и уточнить некоторые нюансы. Группа людей, которая работает на нашу фирму, усердствуя, несколько перестаралась и невольно принесла вашей Корпорации кой-какие убытки. Принимая во внимание, что автостоянка оказалась застрахованной, не столь уж существенные… Так стоит ли учинять разборку, в которой, смею уверить, победителей не будет? Не лучше ли вместо бессмысленной бойни избрать позитивный взаимовыгодный путь сотрудничества? Вы умный и дальновидный бизнесмен, Иван Альбертович, спокойно взвесьте все за и против…

— Какое сотрудничество вы имеете в виду? — закуривая сигарету, уже более мягко поинтересовался генеральный директор ЕАК.

— Во-первых, авансом, даю твердую гарантию, что от моих людей ЕАК больше неприятных сюрпризов иметь не будет.

Во-вторых, азербайджанцев в Екатеринбурге не слишком жалуют. Вы сами должны видеть — они теряют авторитет и в деловых, и в криминальных кругах. После гибели их лидера Азамата они так и не оправились. От имени «Пирамиды» предлагаю полное прикрытие и защиту ваших интересов. И не только финансовых… Лишь свяжитесь со мной и любые проблемы рассыпятся в пыль, причем по самым низким в регионе расценкам.

— Звучит заманчиво, но гарантии… — Иван Альбертович долгим задумчивым взглядом посмотрел мне в глаза. — Пожалуй, я все же выпью с вами рюмочку коньяка…

— Очень рад, что не ошибся в ваших умственных способностях, — усмехнулся я, чокаясь с гостем. — А чтобы хоть косвенно подтвердить наши искренние честные намерения, мы завтра же поместим в банк Европейско-Азиатской Корпорации на депозит пятьдесят тысяч баксов. В качестве гарантии нашей дружбы…

Лицо генерального директора довольно залоснилось — то ли от выпитого «Наполеона», то ли от моих слов.

Ансамбль покинул сцену. Верхний свет люстр погас, и под всполохи софитов светомузыки на эстраде показалась Мари, облаченная по-восточному, даже в чадре.

Под композицию «Армии любовников» шоу-девочка начала неторопливо-плавно свое волшебное действо, постепенно наращивая темп.

Я наблюдал эту возбуждающую сказку обнажения третий раз, но и то не в силах был оторвать глаз от волнующе-страстных движений восхитительно-гибкого тела. Что уж говорить об остальных — в зале стояла такая напряженная тишина, что, казалось, она материализуется, сгущается прямо на глазах.

И когда номер закончился, зал буквально взорвался неистовыми, долго не смолкающими овациями. Уверен, завтра заведение будет набито до отказа.

Мари грациозно подхватила многочисленные атрибуты одежды, разбросанные там и сям по всей сцене и, очень натурально и обольстительно разыгрывая смущение, упорхнула за кулисы.