Одноклеточный - Олег Никитин

— Не буквально же написано. Допустим, под «братом» может иметься в виду близкий человек… Ты можешь потерять свои иллюзии, Егор, а вовсе не жизнь.

— Про иллюзии тут в другом месте.

— Да? Верно… Ладно, не грузись.

Снаружи мы остановились рядом с торговым автоматом. В нём разные лакированные безделушки лежали — деревянные, кожаные и бронзовые. Посуда, игрушечное оружие, ракушки сугай, амулеты и так далее. Но в основном разные божества и бодхисатвы, конечно. Я собирался с мыслями и молча глядел на ворохи красных, чёрных и золотых штучек.

— Кто вы? Я видел вас на стоянке перед баром, на Полосе… Откуда вы знаете моё имя, сэмпай?

— Можешь звать меня Шрамом. Отличное имя, не хуже Гриба или Ковша, верно? Пройдёмся вокруг этого святого строения, Егор.

Мы двинули по аллее между стеной пагоды и кустами, под облетевшими кронами сакур и криптомерий. Я терялся в догадках, откуда этот зловещий тип мог так много узнать про меня и моих новых друзей. Наверняка он как-то следил за бандой! Или только за мной? Но зачем ему нужен я, простой парень с чёрным паспортом?

— Ты бы хотел избавиться от власти Тони и не выполнять его дикие поручения? — спросил Шрам. — Видишь, я знаю даже о твоих денежных затруднениях.

— О каких поручениях вы толкуете, сэмпай?

— О тех, что он тебе готовит.

— Вы хотите, чтобы я работал на вас, а не на него? — догадался я. Потом вспомнил, как заставил меня «отрабатывать» Тони, и данкон в штанах чуть не проснулся. Неизвестно ещё, чего потребует от меня этот подозрительный отоко с мрачной кличкой. С другой стороны, и Сэйдзи может совсем не ограничиться эччи и придумать что-нибудь гадкое. Всё-таки он меня недолюбливает, это видно.

Шрам будто уловил мои тяжёлые раздумья.

— Ты чужой среди камайну, Егор. У тебя нет их социального статуса, это неминуемо скажется в будущем, когда ты потеряешь блеск новизны. Ты игрушка в их руках, и в конце концов они тебя сломают, как надоевшего тэдди… Помнишь, как Аоки и Флора послали тебя? А дальше будет ещё хуже. — Его слова звучали как удары невидимого бича по моей спине. — Послушай, что я тебе скажу. Крупные и яркие самцы всегда пользуются успехом у самок, пока они ухаживают за ними. Нахальные и зажиточные отоко влекут их неудержимо. И ты стимулируешь их чувства, но по-своему. Однако самки после знакомства принимают во внимание и другие, более важные свойства партнёра. Например, его статус и поведение. Пока ты зависим от Тони, он может легко уничтожить тебя с помощью своего царька-оядзи. Но если ты расплатишься с ним, формально он не будет иметь на это права без риска потерять лицо. Он будет вынужден принять правила честной игры. А в ней ты заведомо сильнее, потому что твою судьбу определяют боги, а не движение капитала или традиции семейного бизнеса.

— Но ведь он богат, а я нет! — Что-то было в словах Шрама нелогичное, но ухватить это за слог у меня не получалось. И в то же время слушать его мне почему-то нравилось, хотя я не поспевал за его выводами.

— Безопасность потомства обеспечивается не столько богатством, сколько силой. И разве ваши девки-камайну хоть раз думали всерьёз о потомстве? — ухмыльнулся он. — Вспомни хотя бы Херми. Они всего лишь подражают друг другу, стремясь на территорию сильных с виду самцов. Для того и мимикрировали под байкерш. И парни такие же, на серийных моделях рассекают. Разве настоящий байкер отдаст косуху под рекламу? Да они двигатель перебрать не сумеют, только краску электронную на него и мажут, будто на губы. — Он остановился напротив барельефа свирепого божка, принявшего боевую стойку, и кивнул на него. — Ты можешь стать самим собой, если избавишься от зависимости. Нужно всего лишь проявить подлинную храбрость, когда поблизости нет самки, которая похвалит тебя и откроет варэмэ. А иначе ты всего лишь жалкая тень слабого самца с толстым счётом и ярким байком… Что скажет о тебе ками, поглядев на твой поминальный столбик? — резко сменил он тему и кивнул на столбики с молитвами. Их густо натыкали на клумбах между криптомериями.

Мы двинулись дальше, а голова у меня гудела от бессвязных дум. Никак я не мог решить, прав он или нет. А главное — какую работу он хочет мне навалить, если её надо предварять такой мозголомной лекцией? Мне уже просто не терпелось это от него услышать. Или он просто ещё один нагваль вроде Давида и только ведёт умные разговоры?

— Я не стал бы терять время на пустую болтовню… — заметил Шрам. — Ты пока подумай над моими словами и реши, сможешь ли вознестись над законом и освободиться от Сэйдзи Микемото. Но никто не должен знать обо мне, иначе ты так и останешься никем. Мата асита, Егор.

Шрам повернулся и быстрым шагом вышел через северные ворота. Через минуту я услышал шум мощного автомобильного двигателя, опомнился и чуть не побежал вслед за Шрамом. Но мне помешала пожилая семья с чашей, полной рисовых лепёшек. Инкё стали наперебой совать мне под нос поминальное угощение. Отказать старикам я не сумел и прямо у них на глазах проглотил сразу три мотимори.

— Храни тебя Амида, сынок, — сказала старушка.

Когда я вышел за ограду, машина Шрама уже слилась в сумерках с потоками таких же блестящих коробок, что змеями неслись надо мной по эстакадам. А может, он на мотоцикле был…

Я вернулся к храму и купил в автомате пластиковую фигурку Дзидзо.

Только я добрался до стоянки, даже байк завести не успел, как мне позвонила Урсула. Я не стал разворачивать голограмму её головы прямо на улице и заодно сэкономил заряд батареи.

— Ты не очень занят? — спросила она. — Я тут подумала, что неплохо бы провести на тебе ещё пару замеров. Я недавно титан-сапфировый лазер по дешёвке купила, надо проверить его в работе.

— Просветить меня лазером? — засомневался я. — А он не проделает во мне дырку?

— Он маломощный. Ну как?

Урсула снимала квартиру на сто пятнадцатом этаже старого небоскрёба, совсем недалеко от зоопарка. Я использовал код доступа, который она мне скинула, и без труда попал внутрь. Лифт как-то подозрительно скрипел, когда тащился вверх, а пластик на его стенках был сильно поцарапан… Посмотрим, как живут аспиранты.

Девушка встретила меня одетой в кимоно, подпоясанное под самой грудью. Очки она сняла, волосы распустила. Какой-то неделовой у неё получился наряд.

Я разулся и прошёл вслед за Урсулой в комнату. Она была почти пустой. Пол был застелен циновками, а вдоль стен живописно валялись футоны. Посреди комнаты торчал загадочный предмет мебели, не похожий ни на что. И ещё тут стол был с каркасом обычного голика на нём и стопкой бумелей.

— Как-то у тебя гулко, — сказал я.

— Зато функционально. Это трансформер, он может во что хочешь превращаться — хоть в кресло, хоть в тумбу или стол. Хотя он у меня и так есть, нормальный. А кровать я не использую, потому что по-нихонски сплю, на футоне.