Княжич - Олег Гончаров

Похороны были скорыми. Разложили костер. Положили покойного. Подпалили. Тризна в спешке прошла. Охотники наткнулись на следы людей. Сколько их было, определить не смогли, а потому решили больше на берегу не задерживаться, поскорее отчалили.

И вот теперь мы гнались вслед за убегающим солнцем, словно надеясь хоть немного продлить догорающий день.

Орм больше не бил меня. Если я что-то делал не так, он старался объяснить словами. Да и остальные стали относиться ко мне лучше. Как-то Орм сказал, что я приношу им удачу. За все время плавания не было ни одного шторма. И все сразу поверили в это.

Сегодня с самого утра ветер был попутным. Мы подняли весла, и драккар скоро бежал вперед, рассекая змеиным носом волны.

Викинги отдыхали. А меня подозвал Торбьерн. Он сидел на корме и о чем-то спорил с Борном Носатым. Тот правил драккаром, налегая на кормовое весло. Перед хевдингом лежала расчерченная на квадраты доска, уставленная черными и белыми камушками. Я узнал эту игру. Когда-то, а мне теперь казалось, что это было не со мной и совсем в другой жизни, я неплохо в нее играл.

Сразу вспомнил Ивица, Гостомысла, отца, Коростень, Любаву…

В одно мгновение родные образы пронеслись перед глазами.

Я в последнее время почти не вспоминал родину. Некогда было. Нужно было выживать, а не о доме скучать. И вот теперь нахлынуло вдруг. Огнем полыхнуло. И откатилось морской волной…

— Ты чего-то хотел от меня, хевдинг?

Он взглянул на меня, точно впервые увидел. Затем, вспомнив о том, зачем меня звал, сказал:

— Орм болтает, что ты приносишь удачу. Это так?

— Не знаю, — пожал я плечами.

— Вот сейчас и проверим. — Он поманил меня к себе. — Это, — показал он на доску, — тавлеи. Игра такая. Мы с Борном уже сыграли две партии. Одну он выиграл. Другую — я. Так что ничья у нас. Теперь играем третью. Кто выигрывает, тот и победил. Понятно?

Я кивнул.

— Да что ему понятно? — Борн переминался с ноги на ногу да нос свой длинный, за который и получил свое прозвище, потирал. — Ты лучше не тяни. Ходи давай.

— Погоди. — Торбьерн махнул на него рукой и повернулся ко мне: — Я играю черными. У меня есть два хода: либо так, — он передвинул камень на одну клетку и тут же вернул его обратно, — либо вот так, — он проделал то же самое с другим камнем. — Как, по-твоему? Какой ход выбрать?

Некоторое время я разглядывал доску. Потом понял, что любой ход Торбьерна приведет его к проигрышу. Король Борна уже вышел на прямую, и казалось, что уже ничто не помешает ему добраться до заветной угловой клетки.

— Так ты будешь ходить или нет? — Борн в предчувствии победы стал тереть нос еще сильнее.

— Подожди, — отмахнулся хевдинг. — Ну? — Торбьерн от нетерпения потер руки.

И тут я заметил то, что упустил из виду викинг.

— Я бы сходил вот так. — Я передвинул совсем другой камень. — Теперь, как бы ни сходил Борн, ты вот этот камень двигаешь сюда, — рука привычно взлетела над доской, — запираешь его короля и выигрываешь.

Несколько мгновений Торбьерн и Борн молча смотрели на то, что у меня получилось.

— Это нечестно, — наконец сказал Борн. А Торбьерн поднял на меня глаза:

— Ты не перестаешь меня удивлять, трэль. Может, ты и на арфе играешь, и висы слагать умеешь?[102]

— На арфе не умею, — признался я. — Хотя научиться бы не мешало.

— Торбьерн! — крик впередсмотрящего вывел хевдинга из оцепенения. — Прямо по носу Зеландия!

30 мая 943 г.

Солнце переползло в судуратт[103], когда я вдруг ощутил странную музыку. Покрутил головой, стараясь понять, откуда она льется. И понял. Звучало все вокруг.

Попутный ветер звенел в натянутых канатах. Ухал барабаном тугой парус. Ворчало море. Шуршал, врезаясь в волну, узкий нос нашего суденышка. Тело драккара мелко дрожало, вбирая в себя все звуки, и отзывалось удивительной мелодией неземной красоты. И ошеломляющая радость пронизала душу.

Я взглянул на Орма и удивился. Мой суровый напарник сейчас улыбался, словно младенец. Он посмотрел на меня, и его улыбка стала еще шире.

— Ты слышишь! — заорал он. — Я же вижу, что ты тоже это слышишь!

— Да! — заорал я в ответ, не в силах сдержать переполнявшее чувство восторга. — Я слышу! Я слышу!

— Это море, трэль! Это поет море! Хвала Одину за то, что он позволил мне родиться викингом!

И я увидел, как по его обветренной щеке сбегает слезинка. Как он подхватывает ее своей огромной ладонью. Пробует на язык.

— Она тоже соленая! — кричит он. — Соленая, как море!

И, подчинясь этой волшебной мелодии, он начинает петь. Петь древнюю песню викингов. И люди в драккаре подхватывают эту песню. Песню, которую я уже слышал однажды. О соленых брызгах, летящих в лицо. О следах чужих кораблей. О море. О жизни. О смерти…

И я понимаю, что пою вместе со всеми. Пою, потому что не могу иначе…

После полудня мы повернули на север. Огромная туша Зеландии осталась позади. А впереди уже виднелась новая земля.

Ветер стих. Нам снова пришлось поднажать на весла. Но эта работа стала для меня привычной.

— Нам и так повезло, — сказал Орм. — Солманудр[104] еще не закончился, а мы уже на подходе к Ютландии. Я оказался прав, трэль. Ты приносишь удачу…

2 июня 943 г.

Три долгих дня мы боролись с сильным встречным течением. Медленно, слишком медленно драк-кар продвигался вперед. Мы отдавали остатки сил, налегая на весла. И вот наконец сегодня я понял, что далекий берег перестал быть далеким.

И сразу, словно по волшебству, течение сбавило свой напор, а спустя совсем немного времени и вовсе стало подталкивать драккар к земле.

— Здесь всегда так, — пояснил Орм. — Кажется, что силы уже не хватает. И вдруг в один миг все меняется. Молодец Торбьерн. Точно вывел драк-кар на Трюггвасов фьорд. Нет лучшего хевдинга во всем морском мире. Слава Торбьерну! — крикнул он.

— Слава! — подхватили викинги.

— Погодите славить! — крикнул с кормы хевдинг. — Как причалим, тогда и радоваться будем.

Драккар осторожно скользнул в узкий залив. По бортам поднялись высокие скалы.

— Эй, Носатый! — Торбьерн окликнул Борна. — Сними драконью голову. Пусть знают, что друзья идут[105].

Борн с радостью выполнил приказание. Деревянная змеиная голова была завернута в запасной парус и спущена в трюм.

И почти сразу из-за небольшой скалы вынырнула двухвесельная лодка.

— Вовремя мы убрали дракона, — тихо сказал Орм. — Проводник пожаловал.

Мы подняли весла. Драккар еще некоторое гремя двигался по глади фьорда, а затем остановился.

Лодка причалила к правому борту. В ней было двое. Старик и юноша на веслах. Старик окинул взглядом наш драккар и крикнул:

— Не это ли достопочтенное судно принадлежит славному хевдингу Торбьерну, сыну Вивеля из Исландии?

— Да, — отозвался Торбьерн. — Это тот самый драккар. Я смотрю, Киттель Чертополох, несмотря на годы, обладает таким же острым взглядом, как и в молодости.

— Рад видеть тебя, Торбьерн. — Киттель приветственно махнул рукой. — Нужен ли тебе лоцман, чтобы твой драккар спокойно дошел до дружественного причала?

— Нет, Киттель, — ответил хевдинг. — Не раз проходил я Трюггвасов фьорд и с тобой, и в одиночку. Надеюсь, что и на этот раз память меня не подведет. Однако я был бы рад, если бы ты поднялся на борт и, хоть ненадолго, стал моим гостем.

— С не меньшей радостью я принимаю твое приглашение. — Старик ловко взобрался на торчащее из борта весло, пробежал по нему и прытко перепрыгнул через щиты, закрепленные по борту. — Сигмунд, — крикнул он оставшемуся в лодке юноше, — греби к сторожке! Старухе моей скажи, что я не появлюсь ближайшие три дня. Если что, пришлешь за мной кого-нибудь.

— Хорошо, — ответил Сигмунд отчаливая.

— Ну, здравствуй, Торбьерн, — повернулся старик к хевдингу.

— Здравствуй, Киттель.

И они обнялись под приветственные крики викингов.

— Давно ты не заглядывал в гости к конунгу Трюггвасу. Мы думали, что море приняло тебя.

— Как видишь, я жив, — ответил хевдинг. — Помотало нас, правда, изрядно. Не раз казалось, что уже не увидим дружественных берегов, но Один милостив…

Солнце уже клонилось к закату, а пятая осьмина подходила к концу[106], когда драккар причалил к длинной деревянной пристани. Здесь уже стояло несколько судов.

— Смотри, трэль, — сказал Орм, когда мы сходили на берег, — это поселение конунга Трюггваса. Это его люди, — показал он на спешащих к нам мужчин, женщин и детей. — А это… — Какая-то женщина вырвалась вперед, быстро пробежала по деревянному настилу причала и бросилась на шею моему напарнику. — Это Гро, — закончил он, притворно отворачиваясь от ее поцелуев.

— Которая страшно рада видеть тебя, могучий Орм, — сказала Гро. — А это что за малый? — спросила она через мгновение.