Феникс. Терапевтические паттерны Милтона Эриксона - Дэвид Гордон

Очевидно, что ответ на этот вопрос в процессе генерирования форм поведенческого вмешательства для конкретного клиента не гарантирует того, что это вмешательство окажется эффективным. Цель этого вопроса в том, чтобы ваше собственное мышление было направлено на идентификацию конкретных результатов и на задействование естественным образом демонстрируемых паттернов поведения. (Мы снова хотим подчеркнуть, что независимо от того, какую именно форму вмешательства вы изберете и насколько она будет эффективна, она все равно окажет то или иное воздействие на опыт и поведение вашего клиента, а потому ее следует рассматривать как возможность расширить ваше понимание поведенческих паттернов.) Приводимый ниже случай является ярчайшим примером подобного рода расчетов:

На этот раз я провел терапию по почте. Мать писала: «У моего восемнадцатилетнего сына, который учится в Гарварде, ужасные прыщи. Я сама доктор медицины, но ине знаю, как от них избавиться, а мой сын продолжает ковырять лицо». Я ответил: «Может быть, вам удастся взять его на Рождество на какой-нибудь лыжный курорт подальше от Массачусетса». Она взяла его в Аспен, штат Колорадо. Следуя моим инструкциям, она сняла маленький домик и убрала все зеркала. И за две недели прыщи исчезли. Большую часть времени у юноши занимало катание на лыжах. У него не было возможности смотреть на себя в зеркало и ковырять лицо. Потребовалось всего две недели, чтобы избавиться от прыщей. Все время приходилось находиться на холоде и кататься на лыжах. Его мать обожала лыжи; это был их семейный вид спорта. А зеркала очень мешают избавиться от прыщей. Вы понимаете, я не мог бы рекомендовать такой способ мальчику, который не умел бы кататься на лыжах... но, возможно, ему нравилось бы плавание. Тогда я мог бы порекомендовать им поехать на Карибские острова, снять маленький домик и заниматься плаванием и нырянием с аквалангом, плавать с трубкой под водой каждый день, и сказал бы матери, чтобы она убрала все зеркала.

Эриксон не вступает в непосредственное взаимодействие с мальчиком. Успех его терапевтического вмешательства базируется исключительно на использовании естественным образом реализующихся поведенческих паттернов. В целом то, как Эриксон использует поведенческое вмешательство, описывается вопросом «В какое естественное поведение можно вовлечь этого клиента, чтобы сформировать наиболее адекватный паттерн?» Для всех форм поведенческого вмешательства, используемых в терапевтической работе Эриксона, было характерно использование естественным образом демонстрируемых паттернов поведения. Рассмотрим описанный в главе 3 случай с человеком, который был уверен, что ему суждено улететь на орбиту. Эриксон знал и использовал тот факт, что любой человек, который целыми днями ходит по горам, будет хорошо спать ночью, а также использовал свое наблюдение (предположительно, сделанное за более долгий период времени), что практически любой человек будет склонен изменить свое отношение к предсказанию, если оно упорно не исполняется, несмотря на многочисленные подталкивающие к его исполнению действия и обстоятельства. Таким образом, базовая схема поведенческого вмешательства принимает следующий вид.

1. Конкретно идентифицировать для себя результат, которого должен достичь ваш клиент, с точки зрения того, какие формы поведения или взаимодействий ему необходимо реализовать в проблемном контексте.

2. Идентифицировать для себя ситуацию, к которой ЕСТЕСТВЕННЫМ образом (как правило) приходит любой человек, вовлеченный в данное поведение или взаимодействия.

3. Использовать раппорт и при необходимости изменение своей референции, чтобы поставить клиента в данную ситуацию.

Надо побуждать пациентов предпринимать некие действия. Однажды ко мне обратился мужчина, приехавший из Юмы. Его терзали всевозможные боли, и единственным занятием, которое он нашел для своя, была постройка им тела... и вот наконец дело дошло до подвешивания полок. Но когда он узнал, во что обошлось строительство, он впал в депрессию. Он решил не покупать материал для полок, а начал ездить по округе в поисках старых досок и завалил ими задний двор. Большую часть свободного от сна времени он стонал и охал в любимом кресле-качалке. Ко мне его направил доктор Роджерс из Юмы. Я сказал этому мужчине: «Вы, несомненно, тратите много сил на борьбу с болями и недугами, но лучше бы вложить эту энергию в какое-нибудь позитивное начинание. Я знаю одну пару, у которой есть хороший огород. Они хотят развести там красивый цветник, но у них нет времени на то, чтобы заниматься клумбами, так что вы можете поработать на этом участке, пока все не будет готово к высадке цветов. Спросите эту пару, что они хотели бы посадить, и посадите эти растения. И позаботьтесь о том, чтобы дело шло как надо, и отчитывайтесь перед ними о проделанной работе так, как вы бы отчитывались передо мной. И я хочу, чтобы вы каждый день заходили ко мне и рассказывали, как у вас идут дела». Он разбил в Фениксе несколько цветников. А когда вернулся домой, он разобрал кучу старых досок и аккуратно их сложил. Он повесил полки везде, где хотела его жена, и еще в гараже. Он совершал ежедневные прогулки и возвращался к своей работе, избегая своего излюбленного кресла-качалки, которое, как он сказал, он собирается отдать на благотворительность. Так вот, побудить пациента делать что-то — это очень важно.

Шелковые кошельки

Как было описано в предыдущей главе, новые паттерны поведения могут явиться непосредственным результатом формирования новых фреймов референции или точек зрения, касающихся самого себя и окружающего мира. Эти изменения точек зрения не обязательно должны быть продуктом какого-либо одного опыта, но могут являться функцией счастливого стечения обстоятельств или последовательности переживаний, которые происходят в жизни человека с течением времени, сочетаясь между собой неким характерным образом, так что индивид сможет придать им особый смысл. Преподаватель колледжа, который учил одного из авторов этой книги, описывал следующий случай: к нему был направлен мужчина, который по неизвестным причинам отказывался принимать пищу и ходить в туалет, а потому его приходилось кормить внутривенно. Этот человек был малообразован и почти неграмотен, работал сторожем и жил один. История этого пациента, которую постепенно удалось выяснить профессору, была такова. Однажды, убирая кабинет в университете, при котором он работал, он наткнулся на анатомический атлас, открытый на схематическом изображении продольного сечения человеческого тела по линии спинного хребта, идущего от головного мозга к копчику. Несколько дней спустя его начальник оказался недоволен тем, как тот выполнял свои обязанности охранника, и сказал ему: «Знаешь, у тебя дерьмо вместо мозгов!» Мужчина объяснил профессору, что после этого он стал воздерживаться от еды и туалета, потому что он и так туповат и не хотел еще больше терять свои мозги. Таким образом, новые формы поведения могут быть сформированы в результате изменения убеждений посредством упоминания в новом свете примеров из референтного опыта человека.

Приобретение новых форм поведения также может быть результатом самого поведения. При анализе работы Эриксона становится очевидно, что в основе большинства случаев его терапевтического вмешательства лежит понимание того, что если у человека есть время и возможность испытать опыт паттернов поведения, приносящих большее удовлетворение, он естественным образом будет усваивать эти новые формы поведения, так что они станут для него типичными. Как правило, те формы поведения, которые в какой-либо момент с точки зрения критериев конкретного человека оказываются эффективными, становятся для него и наиболее устойчивыми формами поведения. Достаточно понаблюдать за тем, как часто люди суют руки в окошки для возврата монет в телефонных автоматах, чтобы убедиться в устойчивости даже тех форм поведения, которые приносят вознаграждение лишь эпизодически (привычка проверять, нет ли денег в окошке для возврата монет, почти всегда является результатом лишь одной удачной попытки). Поведенческий паттерн (уместный или неуместный) часто представляет собой продукт одного или нескольких успешных опытов, явившихся результатом предложенного, навязанного или случайного поведения человека. Женщина, добившаяся в прошлом успеха, когда требуемое ею внимание было оказано ей благодаря ее прямой просьбе, вероятно, будет продолжать использовать ту же поведенческую тактику (даже в тех ситуациях, когда прямые просьбы неуместны, или с теми людьми, с которыми это не срабатывает). А человек, которому «наконец» удалось привлечь к себе долгожданное внимание, вскрыв себе вены, вероятно, сделает другое, но в равной степени функциональное и на первый взгляд обоснованное обобщение, касающееся того, как следует добиваться внимания к себе со стороны окружающих. Факт состоит в том, что люди, как правило, продолжают использовать те формы поведения, которые в прошлом оказались для них эффективными. В этом есть своего рода надежность и экономия — в том смысле, что такое поведение освобождает нас от необходимости размышлять, как следует вести себя в каждом из тех многочисленных контекстов, в которых мы оказываемся. Например, когда мы едим суп, нам значительно легче просто и автоматически реагировать посредством стандартного набора манер застольного поведения, вместо того чтобы задумываться о том, не нужно ли лакать суп из тарелки, или смачивать им салфетку, а затем выжимать ее себе в рот, или выпивать его прямо из супницы и т. д.