Во мраке, переходившем в серебро - Kaтя Коробко

Мама отходит от анестезии, забирать ее надо на следующий день.

У меня остается еще неделя, чтобы доиграть драматическую поддерживающую роль в лечение мамы. Я не очень представляю, как я смогу совмещать работу с этим интенсивным лазаретом.

Беличье колесо мыслей крутится, всё больше ускоряясь. Что будет дальше — с ковидом, с мамой, с детьми, со мной? Эта операция — рубеж и достижение. Что за ним?

Глава 16

Начались летние каникулы, и Лорочка хочет провести у папы целый месяц. Она больше не может видеть свою комнату и слушать наши с мамой перебранки. Она любит свою мачеху и лучшего мнения о ней, чем обо мне. Лора мыслит контрастно и с подростковой категоричностью из двух вариантов мам выбирает не меня. Мне больно. Сейчас больно от многих вещей — еще одна боль в колодец боли.

С Васей есть план насчет футбольных тренировок платного клуба, которые еще не отменили. Они назначены с июля — раз в неделю. Очень рада, что у него будет возможность тренироваться. Он съездит к папе на неделю и вернется к началу тренировок.

Я отвожу детей на своих полдороги перед тем, как забрать маму из больницы. Это почти пять часов за рулем. Глаз радует зелень и больше половины времени — одна в машине. При свете дня мир прекрасен, а неостановимый поток мыслей раскладывает информацию по полочкам.

Мне это очень кстати — отправить детей к папе. Я разрываюсь и морально выжата. Им тяжело смотреть и на бабушку, и на меня.

Приезжаю забирать маму из больницы к часу дня в пятницу. Она асимметричный панк — с выбритой половиной головы.

— Кира, забери меня отсюда! Я больше не могу!

— Я за этим и приехала, мне только надо поговорить с медсестрой о выписке и инструкциях.

— Не нужны мне никакие инструкции, и я им тут не нужна. Поехали!

Увидев меня, она готова бежать из больницы так скоро, как только позволяют ее заплетающиеся ноги. Но опять я вывожу ее из палаты в инвалидном кресле. Ей давали обезболивающее ночью, но глаз продолжает болеть. У нее кружится голова, и она едва стоит на ногах — это последствия операции. Я забираю пачку бумаг, и нас никто не держит. Мы едем домой, и дорогой она ругается, потому что чувствует себя плохо. Хороший признак! Значит, всё не так плохо. Я считаю, что выбор был правильный и она отойдёт.

Мой график перегружен подопечными. Отправив детей и освободив себя от заботы о них, я чувствую, что мне не хватает общения с равными. И тут на помощь приходит Райян.

Мой одноклассник Райян, у которого я часто гощу в Портсмуте, вызвался навестить меня в эти выходные, чтобы развеяться. Разве главная героиня не переехала в США уже взрослой? Или это одногруппник по институту? Ему тоже надоело сидеть дома. Он любит гулять на природе, может, даже больше, чем я. Ко мне редко доезжают гости, и особенно приятно, что Райян хочет поддержать меня и выгулять на природе. Я обожаю гулять по лесам и особенно ценю компанию и дружбу своего одноклассника. Мы дружим двадцать лет, но по ощущениям — много жизней. С ним очень просто общаться, он понимает, в какой я ситуации, и не обидится, если планы изменятся из-за мамы.

С Райяном у нас удивительная физическая синхронность — мы передвигаемся в пространстве в ногу и с одинаковой скоростью. Ни с одним человеком из семьи у меня так не получается. Нам легко проводить время, так как у нас общие интересы, профессиональные и творческие, и всегда есть о чем поговорить. Наши дети — почти одного возраста, и родительские дилеммы нам одинаково близки. Мы оба справляемся с тревожностью, выхаживая ее ножками, совмещаем приятное с полезным, выговаривая наболевшее друг другу на ходу. Я люблю бывать в гостях у друзей и смотреть, как они строят свои жизни и решают проблемы. Реальность Раяна — очень дружелюбная и предсказуемая. Он средний из пяти детей, у него три сестры, две дочки и жена, он прекрасно общается с женщинами и мужчинами, но легче ему один на один, как и мне. В его семье не воюют, а поддерживают друг друга. Это заметила и Лора, однажды побывав у них дома. Она не верила моим рассказам, ведь ее реальность — моя реальность. Но когда попадаешь в другую обстановку, чувствуешь разницу кожей. Еще у них заведено детальное планирование всего, в том числе и меню на неделю. Структурирование сводит всю семью к одному знаменателю и помогает успокоиться, хоть это и занудство.

У Райяна физической энергии в десять раз больше, чем у жены и его девочек, и в этом мы тоже нашли друг друга. Выгуливать себя в одиночку ему, как и мне, иногда надоедает. Я приглашаю его поехать в Савойский лес, где есть тропинки для хайкеров и прекрасное чистое озеро с уже вполне теплой водой. Моя любимая достопримечательность этого места — водопады Тэннэри Фолс. В июне было много дождя, и сейчас водопады стихийно обильны. Дорога к ним была разбита ураганом Айрин в двенадцатом году. Я на этот водопад хожу пешком, хотя можно и проехать через ямы. Но лучше прогулка, чем битье машины. Для меня это паломничество к природе и жест уважения этой земли и водопада. Поход ногами до чудесного места оставляет время подумать. Дорога — всего две мили, и есть тропа, которая идет параллельно дороге, но на ней много луж. Мы шагаем дорогой, которой пользовались и двести лет назад, когда здесь было поселение. Рядом с дорогой — маленькое старинное кладбище. Оно обложено невысокой каменной кладкой — защита от овец? Каменные изгороди — это типичный артефакт Новой Англии, когда вырубленные леса превращались в поля, и в этих полях обнажались рассеянные ледником камни. От булыжников очищали землю, собирали их и превращали в изгороди. Высокие сосны окружают маленькое кладбище, и создается впечатление собора. Еловые иглы создают мягкую бурую подушку на земле кладбища. Эта каменная ограда напоминает о том, как тяжело было жить много лет назад, когда каждый камень нужно было поднять с поля и человеческими усилиями превратить в стену.

Это маленькое кладбище всякий раз манит меня. Я не раз останавливались у него, читала имена людей и даты, когда они жили и умерли. Сейчас тема жизни и смерти вышла на первый план. В этом мирном месте смерть видится довольно спокойной. Этот взгляд из будущего на прошлое. Всё было иначе, когда