Хорошо там где нас нет - Наталья Косухина

Ребята, усевшиеся напротив нас, смотрели настороженно и с ожиданием чего-то, я продолжала есть, а Вуку… Вуку удивлялась вслух:

— Надя, как ты могла такое сказать? Это пренебрежение мнением преподавателя. В нашем мире очень важно относиться к авторитетным лицам с уважением. К тому же предположить, что кто-то может применять ядовитые растения, это…

— Логично. Если ты вся такая правильная, как и большинство из вас, то это совсем не значит, что все такие. Тем более люди, наделенные властью. Она вообще не бывает чистой. Так что не заблуждайся.

— Ты говоришь как старуха, — отметил Дима.

— В твоем мире, может быть, так и есть, хотя я сомневаюсь, — заметила Вуку.

Услышав это, я чуть не подавилась.

— А у вас тут по-другому? И я далеко не настолько знающая особа, — хмыкнув, ответила я обоим.

— Ага. Но мне кажется, что все совсем не так, — сообщил Слава. — Надя, пойми, в нашем мире есть правила, и тебе придется им подчиняться.

— Да что ты говоришь?! Я жестокая и аморальная? Будет вам жестокость и аморальность, — со стуком опустила я стакан на стол.

Ребята вздрогнули и странно на меня посмотрели. Я не видела смысла спорить — пусть думают что хотят. Но меня их умильная правильность уже замучила. Все, хватит!

Правда, пока нужно притихнуть. На первом курсе выступать не следует. Зато теперь у меня есть цель, и я ее достигну!

Как ни странно, осознание чего-то важного для меня, новой цели, успокоило меня. Я буду руководствоваться только своими принципами и жить, как хочу, и пусть все идет к песцам!

Закончив есть, я направилась к блоку кухни. Работать после ужина совершенно не хотелось. Поставив грязную посуду в специальную емкость, я пошла в служебное помещение.

Место, где готовили пищу, на первый взгляд оказалось очень приятным. Мебель из черного дерева дополняла белый камень стен. Везде очень светло, на столах чисто. Помещение шкафами, столами и полками разбито на зоны. Кругом суетятся люди…

— Что потребовалось? — раздался зычный голос сзади.

Обернувшись, я увидела крупного орка.

— Пришла отрабатывать наказание.

Тот скептически взглянул на мой курс и удивленно приподнял брови:

— На сколько наказание?

— На четыре часа.

Теперь мужчина нахмурился:

— Фамилия?

— Ронер.

Начертив в воздухе символ, орк произнес:

— И правда, есть такое наказание…

Откуда, интересно, узнал, что есть?

— Ну что ж, пошли тогда.

Осторожно лавируя между всякой всячиной, наставленной на пол кухни то здесь, то там, я отправилась в один из дальних углов помещения.

— Вот стул, вот емкость для мусора, а вот ведра с овощами. Их нужно почистить, вымыть и положить отмачиваться.

Оглядев количество работы, я решила, что ее не так уж и много.

— Хорошо, — кивнула я, и меня оставили.

В ведрах лежали продолговатые и сиреневые овощи, чем-то похожие на наши баклажанчики. Почему-то у Роды я их не видела. Может, какой-нибудь корм для рогатого скота, к которому приравнивают и студентов?

Еще раз все подозрительно осмотрев, я вздохнула и принялась за работу. Взяла нож, присела на стул и выбрала первый овощ. Осторожно соскребя с него шкурку, бросила в пустой глубокий таз. Когда овощи практически заполнили его, в кухне появился куратор, и я втянула голову. Может, не заметит?

Выхватив меня взглядом, Гарнер подошел.

— Ронер, как проходит первое наказание?

— Нормально, лер.

— Да, вижу, — сказал инквизитор, бросив взгляд на тазик.

Взяв стул, он присел напротив. Я запереживала. Похоже, нотация предполагалась долгой.

— Теперь я хочу услышать, что произошло.

Я, услышав слова преподавателя, замерла с овощем в руках. Неожиданный поворот сюжета.

— А разве вам уже не рассказали? — осторожно поинтересовалась я.

— Мне интересно послушать вашу версию, — невозмутимо ответил куратор, не спуская с меня глаз.

Очищая шелуху, я рассказала, и не только о произошедшем, но еще добавила свои комментарии.

Гарнер слушал молча, улыбался и не перебивал. А как только я закончила, подытожил:

— Вы очень необычный персонаж, Ронер.

Я вопросительно посмотрела на преподавателя:

— Почему вы так решили, лер?

— Ваше мировоззрение и суждения не соответствуют тем, что приняты в этом мире. И ваши взгляды на жизнь очень жесткие. У меня такое ощущение, что вы до того момента, как попали сюда, все время пытались выжить.

Почему пыталась? Я все еще жива.

— К какому слою населения вы относились в своем мире? — продолжил допрос инквизитор.

— К среднему, — пожала я плечами, бросая овощ в тазик.

Еще немного меня посозерцав, Гарнер задумчиво заметил:

— Если вам удастся подтянуть свою тройку по магии, я хотел бы сам с вами заниматься. На старших курсах.

Едва я это услышала, как моя челюсть моментально устремилась навстречу новому корнеплоду в руках.

Ничего себе! На старших курсах у нас будут наставники, и попасть к Гарнеру — просто невероятная удача! Стать его личными учениками!

— Они будут работать как рабы, денно и нощно, — заверила я куратора.

— Кто такие рабы? — спросил инквизитор, чуть улыбнувшись.

— Постоянно и бесплатно работающие люди, — подыскала я понятное определение.

Снова о чем-то задумавшись, Гарнер поднялся и направился на выход. А я посмотрела еще на два ведра корнеплодов. Вечер обещал быть особенно нудным.

ГЛАВА 12

Недостаточно только получить знания; надо найти им приложение.

К некоторым предметам отношение было непонятным. Взять хотя бы целительство. Лекции я слушала очень внимательно. Как я поняла, от этих знаний может зависеть моя жизнь, так как не знала, как здесь обстоят дела со здравоохранением, и не сталкивалась со здешним уровнем медицины. Мир подозрительно тихий…

Ректор — хороший преподаватель, хоть и немного сухо объясняет. Не представляю, как можно с этим резким человеком иметь личные отношения, но я не Искар и многого могу не понимать. Хотя разговоры об их отношениях ходили самые невероятные.

Но пока училась я спокойно и ровно, чему была несказанно рада.

По истории также были одни лекции, я изучала ее вечером в комнате, потому что на занятиях меня беспокоило только одно — как бы не заснуть. Еще чаще я садилась рядом с Вуку и шепталась. Она мне рассказала все, что знала про тех, кто был у нас на курсе. О ком-то больше, о ком-то меньше. Но про себя, несмотря на расспросы соседки, я ничего не рассказывала.