Семена магии 1 - Тампио

Они перезнакомились, отряхнули друг друга от снега и пошли переговариваясь по праздничному городу. Впереди виднелась небольшая площадь с лотками и Евпл предложил всем выпить чаю с булочками. Девушек не надо было долго упрашивать и вскоре все побежали утолять разыгравшийся после грандиозной битвы голод.

Как и ожидалось, они были не из простых семей. Все проживали в Славе́нском конце – самой зажиточной и необычной части Велгорода. Если в других концах полиса люди жили в одноэтажных деревянных домах или в двухэтажных, где первый этаж – зимний – был кирпичный или каменный, а второй – летний и деревянный, то в Славе́нском конце дома были все двух- и трёхэтажные, целиком каменные. Они имели большие внутренние дворы с обязательным колодцем и высокий внешний частокол с укреплёнными воротами. Всё это придавало семейному жилищу вид небольшой крепостцы.

Незнакомку звали Гликерия, а её подруг: Роксана и Кирс. Родители Гликерии и Роксаны были из купеческого сословия, а отец Кирс – чиновник. Их жилища располагались почти рядом, что и обусловило дружбу их дочерей. Каким образом они оказались так далеко от своих домов? Праздник же! Хороший повод посмотреть город, куда их в обычные дни особенно и не пускают, тем более одних.

А кто Евпл? Учащийся школы второй ступени для подростков Неревского конца, приёмный сын бывшего работника городской библиотеки? Ну так себе статус. В доме Евпла живёт бывшая воительница, дочь одного из руководителей крупного клана северян? Ужас-то какой! Она учит стрельбе из лука, понятно. И кем он хочет стать после окончания школы? Целителем или путешественником? Ну целитель – что-то вроде врача, с этим всё ясно… хотя, ты же не потомок бога Асклепия? А вот кто такие путешественники? Люди, которые ездят по разным землям и смотрят местные достопримечательности. Хм… для этого нужно много денег. Стоит ли тратить годы своей жизни на посещение чужих городов?

И тут Евпл начал рассказывать о далёких южных провинциях, где всегда лето и листья не сбрасывают листву, где повсюду растут фрукты и всяких прохожий может сорвать и съесть невиданные в северных провинциях плоды, где некоторые храмы по площади больше, чем крепость Велгорода… Девушки слушали чуть ли не разинув рты, а парень уже не мог остановиться. Он рассказывал и рассказывал, и сам себе не смог бы указать, где говорит чистую правду, а где присочиняет.

Как бы ни было всё прекрасно, но девушкам пора идти по домам. Конечно, Евпл вызвался их проводить, хотя путь и не был близким. Он за два года так и не удосужился побывать в этой богатой части города. У Эразма там не было важных дел, а простому парнишке не хотелось ходить по улицам, где на каждого праздно шатающегося смотрят недобрые взгляды охранников и городских стражников. Сейчас же он шёл не просто так, а сопровождал жительниц Славе́нского конца! Евпл с любопытством разглядывал широкие улицы и высоченные частоколы, словно уходящие в небо. Здесь все улицы и переулки были освещены фонарями, как и в городской крепости. Почти на каждом перекрёстке было по два-три стражника и парень вдруг понял, что вряд ли хотел бы здесь жить – всё напоминало больше тюремный острог, в который однажды он сопровождал Эразма по каким-то его делам.

Чем дальше они шли, тем больше Евпл склонялся к тому, что на обратном пути следует нанять извозчика, иначе есть все шансы долго объясняться с городской стражей да и не по одному разу. Ну всё рано или поздно заканчивается и девушки подошли к своим домам. Хотя распрощались и быстро, но девушки всё-же проявили участие и пожелали без приключений добраться домой. Большего они предложить не могли, к сожалению. Парень заявил, что собирается нанять извозчика, чем несколько удивил девушек, не ожидавших от него таких трат. С облегчением они показали ему путь к месту, где он наверняка повстречает возницу и каждая скрылась за своими воротами. Направление девчушки указали правильное, и местный лихач после недолгого торга и оплаты вперёд взялся отвезти одинокого седока до его жилища.

Это были лучшие сатурналии в жизни Евпла. Он долго не мог заснуть и снова и снова переживал моменты прошедшего дня. Нельзя было уже однозначно утверждать, что он всё время смотрел лишь на Гликерию, поскольку её подруги оказались не менее красивыми и обаятельными. Возможно, именно поэтому каждая девушка не чувствовала себя скованной пристальным взглядом парня и, в то же время, не была обделена его вниманием. Конечно, его семья далеко не ровня их, но сам по себе паренёк был пригожим, весёлым и казался самодостаточным. Он хочет быть или целителем, или путешественником. Оба эти понятия были далеки от всего того, что они видели вокруг себя и это немного интриговало. Надо бы поговорить с родителями о путешественниках… да и о целителях, наверное…

– Ну ты и дуралей! – Иван Калабанов был неумолим. – Настоящий дуралей. Даже фамилии не спросил.

– Да как-то необходимости не было, – оправдывался Евпл.

– Ну они же твою спрашивали?

– Да, спрашивали.

– А у тебя “необходимости не было”, – саркастично повторил Иван. – И о следующей встрече не договорился.

Евпл час назад рассказал своему другу о той встрече, описал все подробности, думал, что друг обзавидуется. Но не был готов к такой реакции и теперь шёл, понурив белобрысую голову. И ведь прав Иван, что дуралей.

– Вот я тебя на год моложе, а и то бы не растерялся. – не унимался друг. – Ты хотя бы запомнил, где они живут?

– Ночь была, там все заборы одинаковые – частокол.

– Частокол – это твоя голова, она тоже деревянная. Вот где и когда вы снова встретитесь? Так же случайно через год? – продолжал язвить Иван. – Да через год её уже замуж отдадут, вот её в храме Геры и увидишь.

Сердце Евпла сжалось до размеров детского кулачка, настроение было ниже некуда. Считал себя таким умным, предусмотрительным, взрослым. Друзья шли куда-то дальше. Куда? Да какая разница, нигде лучше уже не будет…

Кривая жизни вынесла Эразма на очередной простор, где он опять почувствовал себя неуверенным путником, не знающим, какие неожиданности сулит новая реальность. Возможный конфликт с асклепиадами был улажен ими же. Это хорошо. Они же поставили ему несколько условий. Это плохо. Теперь всё опять в его руках и надо снова начать трепыхаться, чтобы не утонуть в пучине и доплыть до берега.

Было совершенно непонятно, как поведут себя люди, уже приходившие