Антология Сатиры и Юмора России ХХ века - Феликс Кривин

Дождалась Лягушка своего царевича. Думала, он из-за моря придет, а он тут же сидел, на соседней парте. Интересно, как они там решили свою задачу:

1 волк + 7 козлят =

Сколько они тогда спорили из-за этой задачи, а теперь не спорят, значит, все же решили, нашли верный ответ.

Баба Яга сосчитала палочки, связала их и тут же исчезла за этой вязанкой. Вязанка двинулась, но, кажется, не в ту сторону: вместо того, чтоб удаляться, она стала приближаться ко мне.

Терем-теремок, кто в тереме живет? Я здесь живу. Заходите, гостями будете.

— Ты гляди, — удивляется Баба Яга. — Никак я заблудилась?

— Это бывает, — говорю я. — Я и сам заблудился, полсвета обблудил, пока домой попал.

— В жизни оно — знаете как, — вздыхает Баба Яга, усаживаясь на вязанку.

— В жизни как в жизни, — согласно киваю я.

Шаг. Остановка. Еще шаг. Остановка. Я протаптываю свою тропинку и разговариваю с Бабой Ягой.

— Ходишь?

— Хожу.

— Ты бы ко мне зашел, если ходишь. Я тут рядом, в лесу.

Я объясняю, что мне некогда, что мне надо ходить по кругу. Туда идти, потом обратно, потом опять туда. Потому что повторение — это мать учения.

— Я и сама мать, я понимаю, — вздыхает Баба Яга. — Только трудное наше дело, материнское. Дети-то нынче знаешь какие пошли?

Баба Яга рассказывает о своих детях. Уехали они от нее и даже писем не пишут.

— Ничего, я еще до них доберусь, — говорит Баба Яга. — Я с них шкуру спущу, с окаянных. Пусть знают, что мать — это мать…

Мать — это мать. Действительно, лучше не скажешь.

— Мне-то самой много ли надо? Все ведь для них, иродов, чтоб им свету божьего не видать, чтоб им подавиться собственными костями!

Ладушки, ладушки, где были? У бабушки…

Пусть поговорит старушка, пусть поговорит. Видно, не с кем ей горем своим поделиться.

— Ты бы все же ко мне зашел, а? Посидели б, попили чайку. Я б тебе все как есть рассказала…

— Да нет, я уж лучше здесь, у себя дома. Все-таки у себя — это у себя.

— Что правда, то правда.

Она встает и скрывается за своей вязанкой.

— Ну ладно, пойду и я к себе. У меня еще изба не метена, ступа не чищена…

Я протаптываю свою тропинку. Я иду по своим следам — в одну сторону, потом в другую, и этому не видно конца.

Шаг. Остановка. Еще шаг. Остановка.

Жили-были три солдата. Вот и сказочка начата. Жили-были три павлина. Вот и сказки половина. Жили-были три гуся. Вот и сказочка вам… вся? Как бы не так: я поворачиваюсь и иду в обратную сторону.

Рассказать вам сказку про белого бычка?

…Которых нет на свете

Стихи о Скреле

Нет стихов о звере Скреле.В чем же дело?В чем секрет?Есть стихи о Бегемоте,Есть стихи о Кашалоте,О Еноте,О Койоте…А стихов о Скреле — нет.Как-то раз одна ГориллаПроходила через НилИ в пучину угодила.Спас Гориллу Крокодил.И молва о КрокодилеОблетела целый свет.Есть молва о Бегемоте,Есть молва о Кашалоте,О Еноте,О Койоте…А молвы о Скреле — нет.Две отважные УлиткиПо дороге длинной шли.Захотели две УлиткиОбойти вокруг Земли.И об этих двух УлиткахНаписал в стихах поэтЛучше, чем о Бегемоте,Лучше, чем о Кашалоте,О Еноте,О Койоте…А стихов о Скреле — нет.Целый день без передышки,От рассвета дотемна,Рыла, рыла норку МышкаДля бездомного Слона.И об этой доброй МышкеБудут помнить много лет —Больше, чем о Бегемоте,Больше, чем о Кашалоте,О Еноте,О Койоте…А о Скреле помнят?Нет…Нет стихов о звере Скреле.В чем тут дело?В чем секрет?Нет стихов о звере Скреле,Потому что Скреля нет.Просто нет такого зверя.Нет в природе, верь не верь.Жаль, что нет на свете Скреля,Был бы он хороший зверь.Он бы тоже спас Гориллу,Обошел весь белый свет,Для кого-то норку вырыл,Если б был.Но Скреля — нет.Очень многих нет на свете,А они бы быть могли.Нет на светеЗверя Грэтя,Нет на светеПтицы Флетти,Нет на светеРыбы СнетиИ лягушки Кемберли.Потому и неохотаМне писать про Бегемота,Про Енота,Кашалота —Я б хотел о них забыть,Чтоб писать о звере Скреле,Хоть и нет такого зверя,В мире нет такого зверя,Нет нигде…А мог бы быть!

Как на небо забрели Кемберли и Беркемли

Лягушка Кемберли,Которой нет на свете,И жаба Беркемли,Которой нет на свете,Решили как-то летомУвидеть белый светИ побрели по свету,Где их на свете нет.Они брели, брелиИ день, и два, и двадцать,Брели и не моглиНикак налюбоваться:Зеленые просторы,Сиреневый рассвет,Леса, поля и горы,Где их на свете нет.Среди красот землиВеселые подружкиСначала просто шли,Как жаба и лягушка,А после полетелиЗа облаками вслед.А что им, в самом деле?Ведь их на свете нет.Лягушка КемберлиЛетит по небу птицей.И жаба БеркемлиЛетит по небу птицей.Чтоб, в небе их заметив,Мог убедиться свет,Что есть они на свете,Хоть их на свете нет.

Как лягушка Кемберли не дала заморить червячка

Морили, ох, морили,Морили червячка.Морили-говорили:— Заморим червячка!Уже столы накрыли:— Заморим червячка!Уже ножи острили:— Заморим червячка!Не слышен в общем хореОдин лишь червячок.Ну, думает, заморят,Им это пустячок.Ну, думает, попался,Попался на крючок.Он так перепугался.Заморыш-червячок!Но мимо проходилаЛягушка Кемберли,Которая гостилаНа том краю Земли.Она пришла из дали,Из-за лесов и гор,И видела, как бралиБеднягу на измор.Лягушка возмутилась:— Умерьте вашу прыть!Скажите-ка на милость,Нашли кого морить!Ты помори Акулу,Медведя помори! —Лягушка подмигнула:— Эх вы, богатыри!На волю отпустилаЛягушка червячкаИ, улыбнувшись мило,Сказала всем: — Пока!И шляпой помахалаЛягушка Кемберли.И дальше пошагала.К другим краям Земли,Где мышки, мошки, мушкиДождаться не могли:— Да где ж она, лягушка,Лягушка Кемберли?

Птица Флетти летит через океан

Ходил по океану хмурый ветер,Не слыша волн сердитых нареканий.А там, под облаками, птица ФлеттиЛетела, отражаясь в океане.И видела она в своем движенье,Как, у стихий выпрашивая милость,Покинутое ею отраженьеНа гребнях волн угодливо дробилось.Захлебывалось, билось и дрожало,Но все-таки сквозь океан и ветерОно текло, упорно путь держалоТуда, куда летела птица Флетти.Порой и мы,В себя теряя веру,Угодливо дробимся в океане.Мы так слабы…Но нас ведут примеры,Которые летят под облаками.

Эффект отсутствия

(Рассказы действующих лиц)

Предисловие редактора

Нет сомнения, что действующие лица повести «Фантастика-буфф» могут претендовать на отдельное место в литературе. Что характерно для этих писателей?

Н. Ютон твердо верит, что наука способна на все, но это не только не пугает его, но, наоборот, наполняет бодростью в энтузиазмом. Научно-технический прогресс не вызывает у него ни тревоги, как у Альфа Ипсилона, ни холодного скептицизма, как у Селя Ави. Н. Ютон смотрит на мир широко открытыми глазами младенца, твердо верящего, что его устами глаголет истина. Несмотря на молодость автора (ему нет еще и сорока лет), его перу принадлежат объемистые романы, которые, впрочем, печатаются здесь в сокращения. Так, роман «Время» в своем расширенном варианте является своеобразной хроникой нескольких поколений. Родоначальник семейства, некий Стевиц, был настолько беден, что не имел даже собственных часов и вынужден был спрашивать время у первого встречного. Потомки его разбогатели и уже никого ни о чем не спрашивали, никого вообще не замечали вокруг. И время жестоко отомстило им за себя, время вообще мстит за себя, когда о нем долго не спрашивают.