Первая мировая. Корни современного финансового кризиса - Ключник Роман

В-третьих, - зашевелились умники и «мудрецы» «в верхах». Летом 1916 года в Петрограде состоялся третий Всероссийский съезд масонских лож Великого Востока народов России. Это действо с участием тридцати человек проходило два дня на квартире В. А. Степанова. В результате Генеральным секретарём Верховного Совета был избран

А. Ф. Керенский, который, вероятно, своим радикализмом и показной решительностью заслужил доверие и должность у своих «братьев» и заграничных ещё в 1915 году. «Активизировалось сколачивание заговоров. Прямое участие в их организации приняли западные дипломаты, и Палеолог, и британский посол в Петрограде Бьюкенен, - пишет в своем исследовании В. Шамбаров. - Посольства стали крышами для заговорщиков не только в переносном, но даже в прямом смысле. Под этими крышами устраивались сборища оппозиции, звучали антиправительственные речи, строились планы. В конце 1915 года лидеры легальных социалистических групп устроили в Петрограде тайный съезд под председательством Керенского. Была принята резолюция: "Когда наступит последний час войны, мы должны будем свергнуть царизм, взять власть в свои руки и установить социалистическую диктатуру"».

«В 1974 году издательство "Молодая гвардия" массовым тиражом напечатала книгу историка-американиста Н. Н. Яковлева "1 августа 1914 года". (который) впервые в советской историографии чётко определил роль масонства и место в политической борьбе предреволюционных лет. Масонство, пришёл к выводу Н. Н. Яковлев, играло роль теневого штаба либеральной буржуазии в борьбе за власть и фактически являлось руководящим центром в подготовке Февральской революции», - отметил В. Брачев. Удачную операцию масонов и их идеологических «родственников» по свержению российской монархии с использованием дефицита продовольствия рассмотрим в следующей главе.

ГЛАВА ВТОРАЯ. Начало 1917-го. Вопрос продовольственной безопасности

Ситуация в российском обществе к концу 1916 года накалялась всё больше и больше. Немаловажную роль в этом недовольстве сыграл резкий рост цен на продовольствие, начавшийся с конца 1915 года. Еврейский историк Э. Радзинский в своём исследовании отмечает, что в 1916 году купцы подняли цены на мясо, при этом Радзинский не конкретизирует, какие купцы. Зато другой еврейский историк С. М. Дубнов это отметил в своём дневнике: «8 февраля (1916 г.). застал присланный пакет: копию секретного циркуляра Департамента полиции от 9 января 1916 г., обвиняющего евреев в подготовке революционного движения на почве дороговизны.». Это была попытка-репетиция перед организацией голода и недовольства масс через год - в начале 1917 года.

Опять можно обратить внимание на продажность-предательство русских чиновников, ибо, как видим из свидетельства С. М. Дубнова, система получения секретных документов из силовых российских министерств для еврейских лидеров была налажена прекрасно.

Обратите внимание, - зима лучший период для организации дефицита продовольствия: крестьяне по осени все излишки продали, на земле ничего уже не растёт и вся продовольственная тема в руках крупных оптовиков-торговцев, которые до следующего урожая, до июля могут смело поднимать цены.

В начале 1916 года провокация с дефицитом продовольствия и его дороговизной с целью вызвать резкое недовольство населения властью, так называемое «революционное движение народа», - не получилась, возможно, были прорехи в организации. Но зато, с учётом этого опыта, через год, зимой 1917 г. - получится.

«22 мая (1916 г.). В Красноярске еврейский погром на почве дороговизны.» - отметил в дневнике Дубнов. Удивительно - примерно через 70 лет после поселения в «коренной» России евреи доминировали даже в Красноярске. Андрей Дикий в своём исследовании отмечает:

«В предреволюционные годы ни для кого не было секретом, что одно из крупнейших в России акционерных обществ - "Зерно-Сахар", владевшее многими сахарными заводами и ведшее крупную торговлю хлебом, фактически было предприятием известного московского еврея- сиониста Златопольского».

На заседании Государственной Думы 23 мая 1916 г. был поднят продовольственный вопрос, выступающие говорили с обеспокоенностью, что продовольствие Петрограда «сдано было обновленческой управой на откуп двум иудеям - Левинсону и Лесману», Левинсону - снабжение столицы мясом, а Лесману - продовольственные лавки, и он нелегально продавал муку в Финляндию». Но никакая «ветвь» власти на это не отреагировала, ситуация таковой и осталась до зимы 1917 года.

После ареста Манасевича-Мануйлова и Д. Рубинштейна, и после очередных поражений на фронте весь светский Петербург открыто обсуждал варианты смещения Николая Второго. «В это время в Москве проходили собрания, на которых открыто обсуждался дворцовый переворот и говорилось об этом.» - вспоминал С. Н. Булгаков.

А. Ф. Керенский в своих мемуарах о сентябре 1916 г. пишет: «Вскоре после моего возвращения состоялась тайная встреча лидеров "Прогрессивного блока", на которой было решено сместить с помощью дворцового переворота правящего монарха и заменить его 12-летним наследником престола Алексеем, назначив при нём регента в лице Великого князя Михаила Александровича». Керенский утверждает, что собравшиеся определились с тактикой - подготовить восстание, «не участвовать в самом восстании, а ожидать его результатов». Осторожничали. Точно о такой же тактике рассказывал и С. М. Дубнов, такое впечатление, что оба (плюс - Милюков) были в одной масонской ложе. А. Ф. Керенский:

«Все согласились с тем, что "Прогрессивный блок" должен предпринять немедленные меры для предотвращения революции снизу». То есть революция должна быть управляема заговорщиками. Читая мемуары Керенского может сложиться впечатление, что он был уверенный самостоятельный «герой», но это было не так, ибо хотя он уже был главным масоном в России, но его масонская ложа была только филиалом большой разветвленной международной масонской организации с центром в Англии, которая была полностью ангажирована в политику, и Керенский был управляем сверху «старшими братьями».

«Настоящие рычаги руководства заговором в Петрограде держали в своих руках послы Бьюкенен и Палеолог, - отмечает в своём исследовании В. Шамбаров. - Многие участники конспиративных совещаний были известны Охранному отделению, в его докладах перечислялись крупные промышленники Рябушинский, Терещенко, Коновалов. Входили политики, причем разных направлений - называющий себя монархистом Шульгин, октябрист Гучков, кадеты Шингарев, Шидловский, Милюков, социалист Керенский. В докладе Охранного отделения от 8 февраля 1917 года прямым текстом указывалось, что эта группировка "возлагает надежды на дворцовый переворот".

Одна из ключевых фигур уже называлась - министр финансов Петр Барк, действовавший рука об руку с западными банкирами, заключавший для России сверхневыгодные соглашения. Кстати, масон. Одним из последних его достижений на посту министра стала договоренность об открытии "Нэшнл Сити банка" - первого национального банка в России. А первым крупным клиентом банка стал М. И. Терещенко, богатый промышленник и один из главных заговорщиков. Ещё до открытия филиала в Петрограде, 24 декабря, нью-йоркская штаб-квартира банка приняла решение о выделении для Терещенко четырехмесячного кредита на 100 тыс. долларов. Исследователь русско-американских финансовых связей С. Л. Ткаченко отмечает, что случай это совершенно уникальный». Перед началом осуществления заговора подтягивались финансы, обеспечивалось финансовое сопровождение заговора.

В ноябре 1916 года патриот-"черносотенец" Н. Е. Марков, прекрасно понимающий к чему всё идет, обозвал публично председателя Думы Родзянко «мерзавцем» и «болваном», за что и был лишен голоса на длительное время, и Дума оказалась полностью в руках либералов- заговорщиков, которым, из-за неимения опыта работы с «освобождёнными» массами на улицах осталось решить сложную техническую проблему - обуздать стихийность поднятого на бунт народа, возглавить этот агрессивный народный поток, направить его в нужное русло. Это было сложно, ибо, как утверждал С. М. Дубнов с учётом опыта 1905 г., в том числе и массовых антиреволюционных погромов, - решили «не высовываться», а руководить из-за кулисья.