Одержимость Беса - Ксения Богда

– Сука, это что-то, – шипит Бес сквозь зубы.

Открываю глаза, до этого с силой зажмуренные, и поворачиваю голову в сторону его лица. В легких застревает воздух, когда вижу, как его глаза горят бешеной похотью. Он смотрит туда же, куда несколько минут назад смотрела я. И по всему его виду видно, как его это заводит. Движения во мне становятся резче, он сильнее стискивает мои ребра, еще немного – и они треснут. Но я не скажу и слова, потому что готова терпеть и видеть на его лице все те эмоции, которые он сейчас обнажает.

Одержимый. Бес. Ненормальный.

Но это люто заводит, и я боюсь принимать то, что когда-то ненавистный человек вызывает во мне такую бурю.

Он прикрывает глаза и припадает к шее, шумно вдыхая мой запах.

– Сладкая такая, – хрипит с надрывом.

Словно в этот момент что-то внутри него ломается. Рушится. Я слышу это по его голосу, по изменившемуся дыханию.

И это закручивает внутри меня очередную пружину, которая через считанные секунды лопается, швыряя меня в оргазм.

Широкая ладонь закрывает мой рот, чтобы заглушить крик. Я содрогаюсь и впиваюсь зубами в шершавую руку. Гордей рычит и взрывается внутри меня.

Пытаюсь выровнять дыхание и где-то на периферии отмечаю, что Гордей не выпускает меня из объятий.

С трудом опускаю согнутую ногу на пол. Тут же противное покалывание выводит меня из блаженства. Еле слышно охаю.

– Что случилось? – словно пес цепной, настораживается Гордей, выпуская из захвата.

– Нога, – только могу выдохнуть.

Гордей садится на корточки и начинает растирать под коленкой.

К щекам приливает жар, потому что это выглядит интимнее чем то, что только что происходило между нами. Гордей в расстегнутой рубашке и с расстегнутой ширинкой, в которойвиднеется резинка натянутых боксеров. От этого вида сводит низ живота.

Словно что-то почувствовав, поднимает голову, задерживаясь взглядом между ног, а меня в том месте словно огнем опаляет.

– Лучше? – севшим голосом спрашивает муж и, после моего неуверенного кивка, пружинисто поднимается на ноги.

Кивает в сторону неприметной двери.

– У меня там душ, если хочешь, то…

– Хочу, – перебиваю его, подхватываю брюки, которые каким-то непонятным образом оказались на полу, и, сверкая голыми ягодицами, шмыгаю в небольшое помещение. Прислоняюсь лбом к прохладной поверхности двери и пытаюсь прийти в норму.

Что за наваждение? Что за неведомые чувства стискивают сердце?

Прикрываю глаза, и перед ними отчетливо встает образ, который запечатлелся в подсознании. Отражение в стеклах. Безликое, но такое чувственное. И мы словно единое целое.

Трясу головой.

– Боже, Саша, выкинь эту сентиментальную хрень из головы. Твои сантименты ему нафиг не упали.

– Ты чего там бормочешь, кукла? – доносится из-за двери.

Вздрагиваю и ныряю под струи прохладной воды. Они жалят по пылающей коже и постепенно возвращают в действительность.

Что, вообще, на меня нашло? Сама висла на нем, словно кошка голодная. Прикрываю лицо руками и делаю глубокий вдох.

Между ног немного саднит от напора Гордея, но боли нет, только небольшой дискомфорт. Закусываю губу и, после очередного глубокого вдоха, выключаю воду.

Быстро обтираюсь полотенцем. Брюки безбожно помяты, словно валялись где попало. Хотя…Хмыкаю. Они и валялись у нас под ногами.

Рубашка вообще похожа на половую тряпку. Не сдерживаю разочарованного стона. Хорошо, что нижнее белье на этот раз целое.

– Саш, все хорошо?

Кажется, или в голосе Гордея появляются взволнованные нотки?

– Животное!– кричу через дверь и прикусываю язык.

На всякий случай отступаю в дальний угол комнаты и не прогадываю. Дверь отлетает с грохотом, а на пороге стоит злой Бес. Вот уж реально Бес. Глаза горят яростью, и я сжимаюсь под его напором.

– Ты мне блузку испортил, – скулю я и прижимаю тряпку теснее к груди.

Словно она спасет от ярости самого Беса.

Фигура Гордея расслабляется, взгляд становится непонимающим.

– И все, что ли? Тебе рубашку жалко?

– А в чем я на улицу выйду?

Я даже куртку в машине на парковке оставила, так он мне мозг запарил.

Гордей разворачивается и молча выходит из ванной, оставляя меня одну. Забиваю на внешний вид, он у него тоже не идеален. Сам вон расхаживает в расстегнутой рубашке. Телом своим светит, от которого слюни во рту моментально накапливаются. Так и гляди, сейчас капать начнут.

Снова встряхиваю головой. Окидываю взглядом кабинет, тускло освещенный настольной лампой. Все строго и сдержанно. Черные книжные шкафы с разными папками, огромный стол посередине, кресло и еще два кресла для посетителей.

Щеки снова опаляет жаром, стоит вспомнить, что мы творили на этом столе.

– Держи,– протягивает мне свою рубашку, которую успевает откуда-то достать, пока я тут глазами хлопаю.

Не стоит говорить, что я в ней утопаю. Все же разница в наших габаритах очень ощутима. Поджимаю губы и окидываю взглядом фигуру мужа.

– Не одолжишь ремень?

Бровь Гордея вопросительно изгибается. Он явно ждет объяснений, но я упорно молчу.

– Может, тебе еще боксеры одолжить? – подозрительно прищуривается и оскаливается муж.

Я только закатываю глаза к потолку.

– Спасибо, в этот раз ты хотя бы нижнее белье оставил целым.

– Обращайтесь.

Гордей усмехается и тянется к ремню, а у меня во рту пересыхает. Ну уж нет, хватит того, что он меня уже два раза поимел.

Отвожу глаза и продолжаю изучать просторный кабинет. Пропускаю момент, когда Гордей сокращает между нами расстояние, и вздрагиваю, когда его горячее дыхание касается щеки.

– Держи, кукла, – проникновенный шепот проникает во все внутренности, заставляя замереть.

Глубоко вдыхаю его парфюм. Голова идет кругом от этого запаха.

– Пойдем, – Гордей переплетает наши пальцы, и мы медленно плетемся к лифту.

В теле приятная усталость, внутренности гудят от эмоций, а на лице против воли расползается довольная улыбка.

Неужели мир?

Глава 23

Гордей

Поплыл, сука! Крышу сорвало окончательно и бесповоротно.

Как увидел ее испуганные глаза на парковке возле универа, так сразу мозги улетели в канализацию. И страх этот был за моего друга.

Это я прекрасно знаю, что Дан вполне может постоять за себя, но Сашка не знала на тот момент и была реально напугана за него. И звонок тот, голос ее дрожащий чуть душу не вытряхнули. Думал, с ней что-то случилось. Чуть кони не двинул.

И сейчас какая-то нездоровая, выворачивающая все нутро радость. От того, что рука ее в моей покоится. От того, что ощущаю прикосновение ее нежной кожи.

Как это получается? Как я это просмотрел и врезался в эту ненужную правду? В какой