Бесконечная шайка - Иоанна Хмелевская

— Собственно, я могла бы вызвать полицию, — произнесла, подумав, Финетка. — Ты нарушила право собственности...

— Вызывай! — вскинулась я. — С удовольствием информирую стражей личной собственности о краже, которую ты совершила в те годы. Правда, уже истек срок давности, но я имею право требовать возвращения мне веера!

— Какого веера?

— А того самого. Помнишь старинный веер моей тетки, что так нравился тебе? Попросила одолжить на один вечер, а сама умотала с ним за океан. Забыла?

— Ах, веер... — пожала плечами Финетка. — Подумаешь, большое дело.

Меня чуть кондрашка не хватила от возмущения. «Большое дело»! Веер был единственной фамильной драгоценностью, которую тетке удалось сохранить в войнах и переворотах. К тому же он и сам по себе был ценной антикварной вещью. Тетка великодушно разрешила мне пойти с ним на бал, велев беречь как зеницу ока. На следующий день после бала Финетка попросила веер, чтобы тоже с ним покрасоваться. Я, естественно, не дала, но мне и в голову не приходило, что она может взять его без разрешения. А она взяла! Ночью я ей позвонила и устроила скандал, она же оправдывалась — ничего страшного, через недельку вернет, ничего с моим веером не сделается. Прошла неделька, другая, прошел месяц, веер она не приносила, а потом выяснилось, что уехала за границу и не намерена возвращаться. Ее тогдашний муж тоже пропал, больше близких родственников у нее в Польше не было, так что некому было предъявлять претензии. Страшно вспомнить, как я тогда напереживалась, как умасливала тетку. А теперь эта Финетка позволяет себе пренебрежительно фыркать!

В мгновение ока вся афера с картами из государственного стала моим личным делом. И я способна была поступить так же, как в свое время Финетка: войти в ее дом, схватить со стены барометр и смыться с ним! И наверняка так бы и сделала, если бы знала, где припрятан настоящий барометр, а не этот, запасной. Не стану же я в ее присутствии перерывать весь дом!

— Извини, я не могу пригласить тебя на дринк, — сухо произнесла Финетка, — я устала, много сегодня пришлось пережить. Так что я должна лечь, а ты зайди как-нибудь на днях, поговорим. Спокойной ночи!

И послав вдруг мне прежнюю чарующую улыбку, она, не ожидая ответа, скрылась в доме, захлопнув дверь.

Войдя в дом, Финетка погасила лампу на крыльце, совершенно не интересуясь, как я выберусь из ее владений в кромешной тьме. Это была прежняя Финетка, какой я ее знала, эгоистка до мозга костей, которую никогда не интересовали другие люди. Ее абсолютный и беспощадный эгоизм имел одну положительную черту — был весь как на ладони. Финетка никогда не пыталась прикрыть его показной заботливостью или деланным интересом к окружающим. Нет, она была откровенной хищницей, для достижения своих целей не останавливающейся ни перед чем. Хищницей очаровательной — черноглазой и темноволосой красавицей, веселой и остроумной, привыкшей покорять вся и всех. Никто — ни мужчины, ни женщины — не мог устоять перед ее очарованием. В те годы Финетка, которой с легкостью давались иностранные языки, работала переводчицей, опустошая ряды внешторговцов и дипломатов. Краса и гордость дипломатических приемов, она никого не щадила. Из-за нее тогда Матеуш развелся со своей первой женой, из-за нее Гатя несколько раз не могла выйти замуж, из-за нее многие молодые люди кончали самоубийством. Потом Финетка вышла замуж за какого-то богатого предпринимателя, и он вдруг таинственным образом исчез. Ходили слухи, что посадили за растрату. А вскоре исчезла и сама Финетка, увозя мой веер...

А когда исчезла и ее очарование перестало действовать, у людей развязались языки. Чего только я тогда не наслушалась! Вроде бы Финетка еще девчонкой сбежала из родительского дома и связалась с уголовным миром. Нет, не с уголовниками она связалась, говорили другие, а со шпионами. Став переводчицей, в министерствах и посольствах брала взятки брильянтами и мехами, переспала со всеми подряд, наоборот, как раз ни с кем и не спала, потому что была безумно влюблена в одного человека, наоборот, это он был безумно влюблен в Финетку, а Финетка после ареста мужа, который крал по ее наущению, все потеряла, и вовсе не потеряла, обвела вокруг пальца органы и вывезла за границу баснословные богатства...

Впрочем, разговоры вскоре прекратились и о Фи-нетке стали забывать. Достоверно известно было лишь то, что сначала она уехала во Францию, там вышла замуж, приняла гражданство, потом развелась, так как нашла себе кого-то в ФРГ, но за того замуж не выходила, бросила его и выехала на жительство в Штаты. Тут замуж не выходила, но снова сменила гражданство. Последнее, что я слышала о Финетке — будто она подвизалась в Калифорнии, охмуряла какого-то нефтяного короля.

На Финеткину машину я наткнулась в темноте на полпути между газоном и шоссе. Наверняка это свет фар ее машины мигнул тогда в окне, насквозь пронизав дом. Не исключено, что и Финетка могла заметить в доме свет Робертова маяка. Видела ли она его машину? Во всяком случае, даже если и видела, времени подойти к ней и глянуть на номер не было, мы встретились сразу же.

Роберт ждал меня на шоссе перед поворотом к дому Иолы.

— Я увидел — баба приехала, вы вроде знакомы, она ни из чего не стреляет, я и пошел к машине, — рассказывал сын. — А чтобы меня не услышала, не стал включать мотор, тут под горку, машина и так съехала.

Закурив, я шлепнула комара, который влез в машину вместе со мной. И тут за деревьями вдруг вспыхнул яркий свет — Финетка опять зажгла лампу у входа в дом. Зачем?

— Погоди, — бросила я сыну, уже выскакивая из машины, — надо поглядеть, что она там делает. Оставайся здесь!

— Как бы не так! Я тоже пойду.

— Ладно, но тихо и дверцей не хлопай. Притаившись на краю темноты, мы наблюдали за тем, как Финетка шла через освещенное пространство к своей машине, как села в нее, подогнала поближе к дому, вытащила из машины две большие сумки и скрылась с ними в доме. Вдруг она оставит эту иллюминацию, которая совершенно исключала возможность незаметно подкрасться к дому? При таком ярком свете даже муравья в траве заметишь, не то что человека.

— Я обойду кругом, — шепотом предложил Роберт.

— Хорошо, только осторожно. И сразу погляди в окно, что она там делает.

Не успел Роберт скрыться, как Финетка выключила иллюминацию. Но теперь не было так темно, как в тот раз, потому что остались светить окна гостиной и кухни. А вот осветилось и еще одно окно рядом.

Я была уже у стены дома. Оказывается, зажегся свет в спальне. Именно туда Финетка внесла свои сумки, покопалась в одной из них и вытащила две большие косметички. Косметички она положила на туалетный столик, сама взяла с комода вазу с завядшими цветами и вышла из комнаты. Я переместилась к кухонному окну. Тут просматривалась не только кухня, но через открытую дверь и часть гостиной.

Пройдя через гостиную, Финетка вошла в кухню, где уже начинал закипать электрический чайник, и вынула из холодильника какие-то продукты. Видимо, собралась поужинать.

Интересно, что она успела сделать после того, как мы с ней расстались? Умылась, наверное, потом налила воды и включила чайник. Да, обязательно включила кондиционер. Что еще? Пожалуй, больше ничего и не успела сделать, подождала, пока я не удалюсь, и подогнала к дому машину.

Сварив кофе, Финетка чем-то намазала крекер и принялась за еду, одновременно просматривая какой-то иллюстрированный журнал. Она себе ужинала, а я отмахивалась от комаров и мрачно размышляла о том, что так долго не выдержу. Слава Богу, она недолго ела, оставив на столе невымытую посуду, сунула в холодильник продукты и вышла из кухни. Интересно, куда пойдет теперь? На всякий случай я вернулась к окну спальни, и правильно сделала.

Финетка вскоре появилась там и села на банкетку перед туалетным столиком, положив на него то, что принесла с собой. Что именно — мне не было видно. Что-то длинное, узкое, расширяющееся в одном месте посередине. Вынув из косметички маленькую отвертку, Финетка, видимо, принялась откручивать винтики. Открутив их, она сняла со своего непонятного предмета маленькую круглую крышечку и, отодрав с ее внутренней стороны клейкую ленту, достала крохотный целлофановый мешочек. Поскольку она сидела боком ко мне, почти спиной, за ее действиями я следила по ее отражению в зеркале туалетного столика. Теперь я наблюдала за тем, как, покопавшись в косметичке, она извлекла из нее пудреницу с рассыпчатой пудрой, закопала в пудре целлофановый мешочек и спрятала пудреницу обратно в косметичку. Потом прикрутила крышечку на место к непонятному предмету, — интересно, он мог быть барометром? — поднялась и вышла из спальни.

Я не помчалась за ней, осталась на своем посту. Надо было срочно решать, что делать дальше.

Забраться в дом никакой сложности не представляет. И не обязательно сейчас, можно и завтра, дождаться, когда Финетка уедет. Здесь ведь не запираются на десять замков. Правда, Финетка может сообразить, что это моих рук дело. Хотя нет, если бы меня опасалась, не оставила бы сейчас окна раскрытыми, я имею в виду — занавески бы задернула. А вдруг это ловушка? Хотя нет, Финетка вряд ли стала бы заниматься такими играми, она всегда действовала открыто и нагло.