Тимереки (СИ) - Риз Лаванда

– Что значит, всегда будешь моей? – Кей внимательно посмотрела на него.

– Это сложно объяснить, сложно передать словами глубину моего чувства. На большом или маленьком расстоянии – моё сердце всегда будет рядом с тобой, я отдал его тебе, судьба назначила тебя моей единственной, я связал свою душу с твоей и, разорвав их, наступит смерть. Я живу здесь, ты там в вигваме волков, и сейчас мы не можем быть вместе, не можем так резко изменить законы и пойти против воли племени. Наши тела врозь, но души вместе, даже если ты этого пока не ощущаешь, ты просто не знаешь, что любишь меня. Ты моя судьба, а я твоя, ты та особенная, предназначенная мне.

– Ты увидел это на моей ладони? Но линий больше нет, и судьба могла измениться!

– Пока все происходит так, как я видел, – уклончиво ответил Рагнар.

– И что же меня ждет дальше?

– Нет, не проси, я не скажу. Будущее придет к тебе само, день за днём, и ты сама прочитаешь его. Просто я хотел сказать, что люблю тебя даже такую, злую и колючую, какой ты иногда бываешь, такую фурию, которая сегодня пришла сюда с мечом. Я люблю тебя и знаю что ты не такая, в тебе плещется нежность, ты на редкость умна и благородна. Ты никогда не будешь одна – я буду рядом. Ты нужна мне, ты даешь мне силы, силы защищать племя. Я умру без тебя! Мне важно знать, что ты есть! – горячо прошептал Рагнар, с мольбой глядя ей в глаза.

– Почему так? Почему любовь не может быть счастливой, Рагнар?!! Потому что ты всё-таки выбрал тимереков? – с горечью проговорила она.

– Я не выбираю, мне нужна и ты и мой народ. Но ты права, я жрец, и должен жертвовать собой, забывая о мечтах. Поэтому я и отпустил тебя к Алмиру. Ты была счастлива, и мне этого хватало, я переборол боль, и знал, что, по крайней мере, любовь есть у тебя.

– И ты снова … отпустишь меня. Откажешься от своей любви? – растеряно прошептала Кей, нахмурив в непонимании тонкие брови.

Рагнар усмехнулся, погладив её по волосам, и тяжело вздохнул:

– А ты … любишь меня, Кей? Не надо, не отвечай. Нет, я больше не смогу видеть тебя с другим, ты нужна мне сильнее, чем прежде, ты разожгла пламя, а я живой человек. Но как жрец, я должен быть терпеливым и мудрым. Хитрым, как … Акай. Ведь волки такие, правда, Кей. Сейчас ты принадлежишь их клану, они твоя семья, они как стая оберегают каждого своего волка. Ты должна быть с ними, чтобы твой сын знал кто он. Наша судьба может измениться. В тебе так мало терпения, потому что ты ещё не знаешь, как я много я значу для тебя. Мы будем видеться очень редко, но ты обещай мне помнить то, что я тебе сказал. И больше не устраивай таких скандалов. Тембот – он не против нас, он мой друг, но он вождь, и ему, как и мне, нужно всегда чем-то жертвовать. Ты обещаешь мне помнить, что я люблю тебя?

Кей закивала, впитывая помутневшими от чувства глазами, весь его образ, выражение его глаз, запах его тела, силу, которая исходила от него. Он тоже пытался насмотреться на неё, запомнить эти ощущения. Рагнар снова склонился к ней, гася поцелуем её тихий полустон. Он целовал её в глаза, в виски, в щёки и снова в губы.

– Мне нужно сказать тебе, чтобы ты уходила, но я не могу. Я отдал бы половину своей жизни, чтобы прожить один день с тобой полностью. Но у нас нет такого права. Я прошу, никогда не говори, что больше тебе нечего мне дать. Ты можешь, ты уже дала. …Полюби меня, Кей! – нежно прошептал он. – А теперь иди, … подожди, … обними меня!

Кей порывисто обняла его, прижимаясь к его щеке. Она изо всех сил прижалась к нему, зарываясь в его волосы, роняя редкие и крупные слезинки.

Она вышла, больше не сказал ни слова, мучимая таким двойственным угнетающим чувством. Ей действительно было невыносимо тяжело покидать Рагнара, рядом с ним она ощущала жизнь, тепло его любви и Кей тянулась к этому всей душей. С другой стороны её сердце разрывалось от боли оттого, что оказывается она может быть с другим мужчиной, ещё с кем-то после Алмира. Значит ли это, что она предала их любовь, начала забывать своего любимого?  Кей лихорадочно ловила себя то на одной то на другой мысли, пытаясь найти ответ и понять для себя, что говорит её сердце.

Признание Рагнара изменило её ощущения и отношение к ситуации, в которой она оказалась, она уже не видела мир в таких черных красках, не подозревала предательства и безразличия в окружающих её людях. Слова Рагнара, его нежность, взволновали, потрясли её душу, растопили её сердце и помогли обрести надежду и смелость любить снова. Она всегда подозревала о его платонических чувствах к ней, она знала, что Рагнар относится к ней по-особенному, она ощущала с ним эту тонкую связь, чувствовала его в своей душе, но она думала, что это всё связано с его магическими способностями, с её рогом, но никогда она не думала серьезно, что этот мужчина так сильно любит её. Тогда любовь к Алмиру затмевала все её чувства.

Нет, она не предала память о нём, не предала Алмира! Её сердце будет хранить эту любовь до конца её дней, верно сберегая в памяти все моменты их счастья. Нет, она не забудет! Но Кей поняла, что её сердце, хоть и изранено болью потери, но оно готово принять в себя новую исцеляющую любовь, потому что оно огромно и душа многогранна. И если так угодно судьбе, она полюбит Рагнара. Сердце не может не любить, оно желает биться в унисон с сердцем любящего человека.

Что ещё сильно тревожило её, так это несправедливость устоев жизни этого племени, где люди не всегда имели право на любовь.

Это было чудо, но как только она начинала думать о Рагнаре, в душе сразу же воцарялся блаженный покой, и солнце становилось ярче, трава зеленее, ласковей ветер и красивей люди. Он вернул ей равновесие и силы. Да, они не вместе. Но она знала, что недалеко находится человек, который любит её, дорожит ею, и всегда будет хранить это чувство. И в этом она не сомневалась. Он любит её! Такого сильного чувства, отражающегося в глазах, она ещё не видела ни у кого.

Тембот увидел её уже совсем другим человеком. Он не знал, что там у них произошло с Рагнаром, и почему лицо у Кей светится таким счастьем, он не хотел знать. Тембот боялся, что если он пристальней всмотрится в её глаза, то сразу же поймет, что законы можно преступить. Тембот опустил голову, изучая носки своих мокасин.

– Тембот, могу ли я просить прощение у тебя? – с уважением и сожалением обратилась к нему Кей, – Я искренне сожалею о своем поведении. Я не должна была кричать на тебя и осуждать ваш образ жизни. Признаю, я думала только о себе. Больше такого со мной не повторится. Ты простишь меня?

– Я не вправе держать на тебя зла. Ты столько сделала для тимереков, тебя выбрал единорог, а значит, в тебе есть часть святых духов наших предков. Ты много значишь для нас, я простил тебя на жизнь вперед, – ответил Тембот, не поднимая головы.

– Тембот, … а почему ты не смотришь мне в лицо? Если человек избегает взгляда, значит, он не искренен, – её голос перешел на взволнованный шепот.

В нерешительности Тембот покачал головой и всё-таки взглянул ей в глаза.

-  Я знаю, он любит тебя. А ты не чтишь наши обычаи, и он может их переступить. Тогда это уже будет не жрец тимереков, – так же прошептал Тембот в ответ. – Я не хочу, чтобы пали устои наших предков. Я прошу тебя, Кей, ты одна из нас, так будь ею до конца.

– Я люблю тимереков, несмотря, на ваши причуды, и ты ошибаешься, Тембот, если думаешь, что любовь может уничтожить целый народ. Твои устои не рухнут. Я … заберу меч? – Кей кивнула ему на прощание.

На обратном пути она погрузилась в размышления, анализируя все свои слова, сказанные ею за эти последние несколько часов, объяснение Рагнара, претензии Тембота. Кей даже не заметила, как подошла к вигвамам волков, не особо обращая внимания, на то, что происходит вокруг.

Её неожиданно остановили, захватив со спины запястья крепкой хваткой, блокируя руки. Она даже глазом не успела моргнуть, как была застигнута врасплох. Навстречу ей вышел возвратившийся с охоты Акай в окружении своих воинов. Видимо один из волков и захватил её по приказу вождя.