Хозяйка усадьбы, или Графиня поневоле (СИ) - Рамис Кира

Ужин, как ни странно, проходил в домашней и даже душевной обстановке. Трапезничали в маленькой компании: я, Теодор, фрау Марта и Настенька. Сын после вечерней сказки, которая ему, скорее всего, в этом возрасте и не нужна, но мне очень захотелось рассказать одну из них, спал. Первой на ум пришла «Курочка ряба». Няня слушала и удивлялась, что первый раз слышит такую прелесть. Пришлось врать, что сочинила на ходу.

– Теодор, как себя чувствует Василий? – отодвинув от себя суповую тарелку, посмотрела на зверя. Служанка, что стояла за спиной, тут же поменяла блюдо.

– Когда я уходил, он мирно спал, – ответил Теодор, отпивая из кружки ароматный липовый чай.

– Настенька, душа моя, хватит клевать в тарелку носом. Идём спать. Госпожа, разрешите вас покинуть? – фрау Марта аккуратно вытерла губы белоснежной салфеткой, поднялась и помогла выйти из-за стола своей подопечной.

– Приятных снов, – пожелала девочке, та в ответ присела в реверансе и пожелала спокойной ночи. – Луи бесподобно готовит, Теодор, – мне не хотелось спать, поэтому решила немного поболтать со своим фамильяром, но не получилось.

Двери неожиданно распахнулись, невозмутимый дворецкий произнёс:

– Господин Колокольников Алексей Аркадьевич, судья.

Константин был практически снесён с ног. В столовую быстрым шагом вошёл тот, кто совсем недавно уехал из моего имения.

– Что с вами случилось?! – я, вскочив, бросилась к мужчине. – Константин, быстрее за лекарем!

На судью без смеха было не взглянуть. Но, подавив улыбку, бросилась к мужчине, больше похожему на рваный листок бумаги.

Волосы были всклокочены, местами нескольких пучков не хватало. Одежда разорвана, правый рукав отсутствовал, левое предплечье забинтовано. Под правым глазом разливался внушительных размеров синяк.

– Ольга Ивановна, не нужно, я не просто человек, но и немного маг. У меня получилось отбиться от зверя. Медведь напал на лошадь, карета перевернулась, я выбрался и не сразу отреагировал. Он немного меня помял, но и я знатно его откинул в сторону магической волной. Что у вас в лесу делается?! Охотники ловушки поставить не могут? Взашей таких гнать!

– Алексей Аркадьевич, – всё же я улыбнулась. – Сейчас лекарь придёт. Константин найдёт для вас одежду, – я взглянула на дворецкого, тот поклонился и тут же вышел. – Не вините моих охотников, они второй день работают, не покладая оружия. Воды? Или, может, чаю?

– Так, кто у нас пострадал? – в помещении сразу стало и тесно, и весело.

Доктор умел подзарядить своим приходом. Никогда не унывал.

– Август Сергеевич, на господина судью напали, – отойдя в сторону, посмотрела на Тео. Тот подозрительно молчал всё это время. Неужели Василий напал? Нет, не может быть, он болеет, в комнате лежит, да и какой смысл ему на судью нападать? Колокольников же не обидел меня. Да, разговор был не совсем приятным…

– Алексей Аркадьевич, да у вас же маленькая царапина. Сейчас подлечу, – улыбаясь, лекарь водил руками вдоль тела пациента. – К утру будете свежее огурчика с грядки.

– Я сильный маг. Кучер испугался, паршивец, спрятался за упавшую лошадь, пришлось и себя, и его защищать. Вы бы видели, как я боролся! – судья быстро пришёл в себя, и видно было, что последние слова адресованы мне. Он набивал себе цену как мужчине. – Так далеко улетел этот медведь, что я его не нашёл, вот какая во мне магическая сила!

– А вот я чувствую, что сил немного, – скептически произнёс лекарь.

– Чушь говорите. Вы не должны чувствовать никакой магии. Я все силы в удар вложил, – парировал судья. – Проверьте ещё раз.

– Господа, из одежды только форма для слуг, – невозмутимый Константин возник в дверях, держа в руках чёрный костюм.

– Стыд-то какой, – пробормотал Алексей Аркадьевич, но быстро встал и прошёл за слугой переодеваться.

– Теодор, что это сейчас было? Василий Михайлович точно в комнате? – прошептала, не отводя от зверя взгляда.

– Там он, куда денется, – ответил фамильяр. – Доктор, вы бы навестили нашего больного, осмотрели, как он себя чувствует, а потом и к столу отужинать пришли, – Теодор отослал лекаря к оборотню.

– Темнишь, Теодор, ой темнишь, – мне показалось, что зверь недоговаривает. Но если это был Василий, то судья ни в коем случае не должен узнать о нём.

– Ольга Ивановна, душа моя, позвольте отклоняться и, взяв вашу карету, отправиться домой. Не престало приличному господину в такой одежде перед леди находиться, – через какое-то время в дверях, но стоя за спиной слуги, произнёс пострадавший судья.

Я же, рассыпаясь в извинениях за то, что в моём лесу водятся такие кровожадные медведи, мечтала лишь об одном – чтобы Колокольников побыстрее уехал.

Под конец, пообещав судье, что завтра же усилю отряд охотников, пожелала бедолаге удачного пути.

– Ничего не понимаю, – произнёс через время лекарь, усаживаясь за стол. – Когда я уходил, оборотень был в порядке, а теперь вновь пришлось сбивать жар и напитывать магией. Ольга Ивановна, извините, но те два артефакта, что я сегодня потратил, нужно или наполнить в источнике, или купить новые, – Бабушкин пожелал всем приятного аппетита и приступил к ароматному супу, я же перевела на Теодора гневный взгляд, который не обещал ему ничего хорошего.

Не допив остывший чай, я поднялась из-за стола. Попрощалась с лекарем, пожелав тому приятного вечера, быстрым шагом отправилась к Василию. В душе одновременно бушевали две эмоции: благодарность и злость. Благодарность за то, что вступился за мою честь, а злость за то, что так глупо полез в драку, не поправившись полностью. Я почему-то была уверена, что именно Василий Михайлович был виноват в произошедшем.

Глава 22. Госпожа, а ярмарка?

Я готовилась ко сну, день был насыщен на события, и я устала. В комнате крутилась Алёна, расправляя кровать и раскладывая ночную рубашку.

Конечно же, Василий Михайлович мне ничего не сказал – не потому что не хотел, а потому что спал крепким сном – а вот Теодора у меня получилось прижать.

Он покаялся, что всё проспал, проснулся, когда Василий без сил вернулся в комнату. Да, именно он подрался с судьёй, но об этом лучше никому не рассказывать.

На вопрос, что нашло на оборотня, зверь мягко намекнул, что я ему небезразлична. Чего? Неужели благородный оборотень мог заинтересоваться человечкой?

Сидя возле зеркала, с задумчивым видом медленно расчёсывала волосы. А ведь Василий очень интересный мужчина.

– Ольга Ивановна, извините, что беспокою, – за спиной стояла Алёна. – Разрешите спросить?

– Спрашивай, Алёнушка, что-то случилось?

– Нет, что вы, ничего не случилось. Вопрос личного характера, – ответила та.

– Даже так?

– Это правда, что вы будете устраивать праздник в деревне?

– Какой праздник? – я пыталась вспомнить, кому и когда могла пообещать праздник.

– Чтобы девицы могли познакомиться с молодыми людьми, уже по всем деревням новость разлетелась. Давно никто для крестьян праздников не устраивал. Из многих имений приедут люди гулять, – девушка смутилась. – Разрешите мне тоже пойти?

– А когда этот праздник, по слухам, должен состояться? – удивили так удивили. И в этот момент я вспомнила разговор с ключницей Серафимой про праздник и её дочек. Не удержалась, разнесла на всю округу, а другие добавили от себя подробностей.

– Так в день красного солнца, аккурат через неделю, – радостно сообщила девушка. Сон словно рукой сняло.

– Как через неделю? Утром хочу увидеть Серафиму, прямо перед завтраком. Уже и дату определили, – схватившись за голову, посмотрела на Веника, устроившегося в широком горшке.

Я ему предлагала ночевать в саду, там и земли больше, но тот наотрез отказался. С мамой, и все.

Предложила няне Дорофее, чтобы по ночам Сашенька спал в моей в комнате, она обиделась. А что я такого сказала? Должна же она и Коле уделять время, да и ночью высыпаться.

Та сообщила, что Саша — золото, а не ребёнок, всю ночь спит и не тревожит её сон. А кто молодец? Конечно, Клара, которая даёт полезное волшебное молоко.