Перед закатом Земли (Мир-оранжерея) - Брайан Олдисс

Глава двенадцатая

Казалось, что их пленница вообще лишена способности говорить. На любые вопросы Поили она только мотала из стороны в сторону головой и трясла гривой своих волос. После длительного и упорного допроса им удалось вытянуть из девушки лишь то, что ее зовут Яттмур. Было ясно, что особенно девушку пугали оборчатые зловещие воротники гриба вокруг шей чужаков и такие же тускло поблескивающие венцы на головах.

– Сморчок, она слишком напугана, чтобы внятно говорить, – объявил наконец Грин, тронутый миловидностью девушки, сидящей со связанными руками у его ног. – Вид тебя, угнездившегося у нас на головах, пугает ее. Быть может, нам стоит просто бросить ее здесь и пойти дальше. Мы и сами найдем поблизости людей, без ее помощи.

– Ударь ее, и тогда она, может быть, заговорит, – зазвенел в его голове беззвучный голос сморчка.

– Но она и без того напугана.

– Но у нее развяжется язык. Ударь ее по лицу, по этой щеке, которая тебе, похоже, так нравится…

– Ударить ее, хотя нам не грозит от нее никакой опасности?

– Ты, глупое создание, ну почему ты никогда даже не пытаешься воспользоваться своими мозгами? Мы теряем здесь с ней время, а это очень опасно.

– Похоже, что ты прав. Я об этом даже не подумал. Ты мудр, сморчок, и видишь суть вещей, я должен это признать.

– Тогда, делай то, что я сказал, и ударь ее по щеке.

Грин нерешительно поднял руку. Его мышцы трепетали от мысленных приказов сморчка. Его рука резко обрушилась вниз, отвесив по щеке Яттмур звонкую пощечину, от которой у той дернулась голова. Поили вздрогнула и вопросительно взглянула на своего друга.

– Ты гадкое существо! Мое племя убьет вас, когда поймает, – с угрозой выкрикнула Яттмур, скаля на них зубы.

Заблестев от ярости глазами, Грин снова поднял руку.

– Ты что, хочешь заработать еще одну оплеуху? Говори, где ты живешь.

Девушка снова попыталась вырваться, и опять безрезультатно.

– Я просто пастушка. Ты плохо делаешь, что бьешь меня, ведь ты моего рода. Что я тебе сделала? Я собирала здесь фрукты.

– Ты должна ответить на мой вопрос. Если бы ты сразу ответила, мне не пришлось бы причинять тебе боль.

И снова его рука поднялась, и на этот раз девушка сдалась.

– Я просто пастушка – я ловлю и пасу прыгпрыгов. И не мое дело сражаться или отвечать на вопросы. Я отведу вас к моему племени, если вы хотите.

– Скажи, где обитает твое племя.

– Мы живем на Губе Черного Зева, который находится совсем недалеко отсюда. Мы мирные люди. И мы никогда не бросаемся с неба на других людей.

– Губа Черного Зева? Ты отведешь нас туда?

– Вы не причините нам зла?

– Мы не собираемся никого обижать. Кроме того, ты же видишь, что нас только двое здесь. У твоего племени нет причин нас бояться.

Яттмур подняла на Грина недоверчивый взгляд, потому что явно сомневалась в его словах.

– Тогда позволь мне подняться и развяжи мне руки. Моим сородичам не понравится, когда они увидят меня со связанными руками. Я не убегу от вас.

– Только попробуй, и я воткну тебе нож в бок, – отозвался Грин.

– А ты способный ученик, – одобрительно прозвенел сморчок.

Поили освободила Яттмур от пут. Девушка пригладила волосы, потом потерла запястья и принялась пробираться среди неподвижной тихой листвы, вплотную преследуемая своими нежеланными спутниками. По дороге они не проронили ни одного слова, но в душе Поили поднималась тревога, в особенности укрепившаяся, когда она увидела что бесконечное однообразие баньянового леса вдруг расступилось.

Вслед за Яттмур они спустились с древа. На их пути оказалась скала, сложенная из острых камней и увенчанная мхом-жигуном и ягодником-метелочником, одна, а за ней другая. По мере того как они продвигались вперед и опускались вниз, свет над их головами становился ярче; это означало, что Великий Баньян теряет здесь свою обычную растительную мощь. Ветки стали корявыми и истончились. Тут и там на непокрытые головы путников стали падать жаркие солнечные лучи. Здесь Вершины почти встречались с Почвой. Что это могло означать?

Поили мысленно задала себе этот вопрос, и сморчок не замедлил ответить ей.

– Лес не может быть всюду, где-то он должен отступить, хотя таких мест мало. Мы добрались до скалистой страны, где древо не способно расти так привольно, как в плодородных местах. Это не опасно.

– Девушка говорит, что мы движемся к Губе Черного Зева. Это название пугает меня, сморчок. Давай повернем и пойдем обратно, пока не угодили в смертельную ловушку.

– Нам некуда возвращаться, Поили. У нас нет дома, мы бродяги. Но ты не бойся. Я помогу вам и никогда не покину вас.

Сучья, по которым они шли, становились все тоньше, ступать на них было все опасней. Ловко и решительно спрыгнув с очередного сука, Яттмур оказалась на очередном скальном выступе. Поили и Грин последовали за ней – им ничего другого не оставалось делать. Они притаились лежа, вопросительно поглядывая друг на друга. Потом Яттмур подняла руку.

– Слушайте! К нам идут прыгпрыги! – радостно прошептала она, и звук напоминающий льющийся дождь, донесся из Леса. – Этих зверей отлавливает мое племя.

Дальше, за окончанием островка скалы, тянулась странная земля. Там были видны все признаки смертельного истощения почвы или засухи, того, что так боялись Грин и Поили во времена своего детства, слушая рассказы взрослых. Земля была странным образом изрезана оврагами и испещрена ямами, отчего напоминала застывшее море, красного и черного цветов. На этой земле растений почти не было. Вместе с тем этот край сам по себе напоминал живое существо, до того были похожи на раскрытые глаза его ямы, на раздутые и напряженные пупы – холмы, на издевательски ухмыляющиеся рты – его овраги.

– У этих скал недобрые лица, – прошептала Поили, не сводя глаз с разворачивающейся внизу картины.

– Тихо! Звери идут сюда! – оборвала ее Яттмур.

Они принялись смотреть перед собой и прислушиваться и внезапно увидели стадо странных растительных существ, неожиданно вырвавшееся из очередной глубокой расселины на опушке Леса, бросившихся вперед странным галопом. Вид этих существ, за прошедшие миллионы лет научившихся копировать повадки стадных зверей, был невероятно забавен.

Бег прыгпрыгов был медлителен и неуклюж по сравнению с животными, которых они копировали. На бегу их узловатые корневища забавно скрипели; с каждым движением они переваливались из стороны в сторону. Головы прыгпрыгов представляли собой огромные челюсти, приспособленные для сбора трав, и два выпученных недоразвитых глаза. Их передние конечности выглядели не более чем как пара древесных обрубков, в то время как движение задних конечностей практически повторяло грациозность толчковых лап подлинных животных прошлого.