Особый агент - Вера Чиркова

   -И дом у нее хороший! - со вздохом продолжает она, как бы подтверждая мои выводы.

   -Да, дом отличный, - констатирую я, вспоминая светлое просторное строение на одном из холмов среди бесконечных западных болот.

   -А чем твоя мама занимается? - безразличным тоном интересуется Касси.

   Я на секунду задумываюсь. Как бы это назвать, то, чем занимается моя мать.

   -Консультантом по бизнесу, - наконец нахожу подходящее определение.

   -Что такое бизнес?

   -Бизнес это, - снова задумываюсь я, как попроще объяснить Касси значение слова, которое в моем мире давно не используется. Раньше этим словом называлась почти любая работа, которой занимались ради денег, престижа, положения, даже азарта, позже, когда не стало денег как таковых, а престиж и положение перестали ими измеряться, слово потихоньку исчезло из оборота. Его заменили такие слова как призвание, талант, хобби. - Так вот, бизнес - это торговля, - нахожу я подходящее слово.

   -А что такое консультант?

   -Ну это просто человек, который помогает советом, где купить, где продать, - упрощаю я. Действительно, за эти две недели, что я провел, нежась в лучах маминой любви и заботы, Мария решила все наши проблемы с продажей камней и покупкой оборудования. Единственное, чего не закупили согласно списка, - это взрывчатка, но вместо нее мы везем пневматический отбойник, паровую машину и несколько фляг спирта.

  Она же наняла для нас этот огромный вертолет, который уже сделал три рейса отвозя в условленное место наши грузы, а последним везет и нас. Больше всего я боялся, что мама станет уговаривать меня остаться, но она спокойно отнеслась к моему отъезду. Даже подарила миленькую клетку - домик для Малыша.

  И только, когда я обернулся от двери вертолета, внезапно на один миг увидел в ее глазах такую тоску, что чуть не рванул назад. Но тут Мама помахала мне так беззаботно, что я засомневался, не привиделось ли мне все это и спокойно полез в вертолет.

   Серебристые гребешки волн, которые последние три часа мы наблюдаем в иллюминаторы, сменяются рыжим песком пляжей и темной зеленью рощиц. На горизонте неспешно растут пики Охранных гор. Я смотрю на циферблат своих старых часов на левой руке. Скоро посадка, пора запирать в клетку Малыша.

   Разгружать вертолет мне помогают несколько рослых низранок, и наблюдая за легкостью, с которой они таскают груз, я начинаю понимать, почему им удается так легко руководить своими малорослыми мужьями. Вот только откуда возьмется столько низран, чтоб хватило по нескольку штук для каждой мощной дамы, ошивающейся в горном лабиринте, для меня загадка номер один.

   Не успевает еще растаять вдали точка вертолета, как Касси, достав из кошеля черную коробочку, что-то говорит в нее. Так это рация, догадываюсь я. Все понятно, сейчас прибудет катер. А вот выражение лица Касси мне почему-то совсем не нравится. Глаза сузились, губы надменно поджаты. Отрывистые слова, которые она бросает в рацию, совсем не похожи на отчет подчиненного. Скорее, это выдача указаний. Неужели я в ней ошибся?! Или это она показывает служебное рвение, раз не удалось удрать?! Ладно, поживем - увидим.

   Сказать, что я волновался, наблюдая как катер, внезапно вынырнувший из - за гор, резко пошел на посадку - значит не сказать ничего. У меня даже вспотели ладони и пересохло во рту, при мысли, что наконец-то все закончено. Вот сейчас откроется люк и счастливые Кен и Тези бросятся ко мне. Мы снова будем вместе и будем свободны, ведь я выполнил все требования Старшей, и она должна выполнить мои.

  И пусть пока нам придется пожить в низранском поселке, моя мама найдет способ вытащить нас оттуда.

   Но катер мягко сел на траву, открылся люк и... Никто оттуда не вышел! Дюжие тетки потащили внутрь тюки, а я, кипя негодованием, обернулся к Касси. И наткнулся взглядом на блестящую трубочку, направленную прямо мне в лицо. Так она знала, что никто не прилетит, знала и молчала! Обманный полушаг в сторону, назад, и, вложив все силы в бросок, я лечу на телепатку. Два мощнейших удара, ментальный и парализующий из трубки вбиваются в мою голову, но сила инерции такова, что даже оглушенный и обездвиженный, я врезаюсь в предательницу и мы вместе катимся по траве. И последнее, что я слышу угасающим сознанием - тонкий, запредельно высокий визг, как будто кто-то раздавил кайсала.

   Да нет, это не визг. Это тихий надрывный плач, так плачут по ушедшим навсегда детям безутешные матери, скуля от безысходного горя, от невыносимой боли невосполнимой утраты. Лишь несколько раз в жизни мне привелось слышать этот плач, и всегда рвала сердце собственная беспомощность.

  Мне очень хочется взглянуть на плачущего, но глаза не хотят открываться. Болит все тело, болит голова, онемела нога, но больше всего жжет глаза. Во рту все распухло и хочется пить, однако, когда я решил попросить воды, то ясно понял, что открыть рот не смогу. Я мотнул головой, но лучше бы я этого не делал. Все в мозгу поплыло и на какое-то время я снова отключился.

   Очнулся я оттого, что кто-то пытался меня напоить. Тонкая трубочка была засунута мне между распухших губ и капли воды растекались по спекшемуся языку.

   Я осторожно сглотнул эти капли, и это не доставило мне той боли, какой я ожидал. Вода потекла сильнее и я глотал ее снова и снова. Наконец жажда отступила. Попробовав зажать трубку зубами я обнаружил, что моим зубам теперь живется посвободнее. В том смысле, что передних зубов у меня больше не было. Осторожно дернув рот в сторону, издаю протестующий звук, напоминающий мычание и трубку тут же вынимают.

   -Как ты думаешь, он нас слышит?!

   Горестный шепот Тези резанул мне по сердцу. Значит меня не бросили на побережье, а привезли в подземелье. Да еще и бросили в пещеру. То-то кислый запах, которым буквально пропитан воздух, показался мне смутно знакомым. Так пахла похлебка, которую варили рабы. И судя по голосу Тези, она тоже тут. Интересно, а где Кен? Однако, надо успокоить Тези, что я ее слышу. Я собрался с силами и выдавил:

   -Чежи.

   -Арт! Ох, Кен, он нас слышит! Он сказал Тези! Арт, ты ведь нас слышишь, ну миленький, отзовись!

  Однако, мне нравится, как она меня называет, плохо только, что сквозь радость в её голосе я слышу те самые душераздирающие плачущие нотки. Неужели мои дела так плохи? -Тези, тебе не почудилось? - мягко говорит незнакомый мужской голос. Ну никак нельзя оставить девушку без присмотра! Тут же объявляются непрошенные утешители. Как будто мне одного Кена мало было!

   -Чежи, - мычу я снова и, собрав все силы, приказываю - Ни плащ!

   Ну и диалектик у меня теперь, однако!

   -Вы слышали? Слышали? Он очнулся, он говорит! - тонко всхлипывает Тези.

   Интересно, сколько же их тут?! Ну погодите, встану, всех разгоню. Да перестанет она, наконец, рыдать?

   -Ни плащ!!! - рычу как можно строже.

   -Все, все уже перестала! Это я от радости, прости пожалуйста! - бормочет Тези поглаживая меня по руке. - Ты не волнуйся, тебе нельзя волноваться, тебе нужно поспать, теперь все будет хорошо.

   Ну, наконец-то, удалось навести порядок. А спать мне совсем не хочется, такое впечатление, что я проспал не один день. Ничего, что говорить трудно, лежать как бревно в неведении еще труднее.

   -Кен! - зову я.

   -Я здесь. - Немедленно отзывается Кен - Что ты хочешь?

   -Вуку, - шиплю я.

   -Что он хочет? - Спрашивает тот же мужской голос.

   -Не понял. - Обескуражено признаётся Кен.

   Тот еще идиот. А доброжелатель то, как в доверие влез. Прямо как член семьи! А может? Дикий зверь зашевелился, просыпаясь, и это заставило меня собраться. Не хватает еще мне в таком состоянии строить из себя Отелло. Судя по моим ощущениям, все мое лицо сплошь обмотано тряпками, только для рта и ноздрей оставлены небольшие дырочки.

   -Жжгуку - пытаюсь объяснить Кену, шевеля при этом замотанными пальцами. Да что меня, через мясорубку что ли пропустили?!

   -Руку!- первая догадалась Тези, - Он говорит - руку!

   -Угу! - одобрительно мычу я.

   Кто-то осторожно берет мою левую руку и голос Тези заботливо спрашивает :

   -Так?

   Я надавливаю несколько раз пальцем ей на ладошку.

   -Я понял! - вопит Кен, - давай мне его руку, мы с ним так разговаривали!

   -А я не могу тебе говорить, сколько он раз нажмет? - не сдает позиций Тези.

   Мне вообще - то нравится её идея, хотя бы потому, что в это время я могу не беспокоиться насчет настырного незнакомца. Я мычу свое "Угу" и сеанс старинной народной игры, - угадай слово, - начинается. Причем, народ не стесняется играть всей компанией против одного калеки. И говорят не снижая громкости, из чего я заключаю, что низранки не понаставляли здесь своих жучков. А действительно, зачем?

   Первый вопрос, который меня интересует, это как давно я здесь. Второй я не успел настукать до конца, подолгу высчитывая гудящими мозгами номер буквы, как Кен, которому надоело ждать, решительно заявил: