Журналистское расследование - Коллектив авторов

Кроме того, Пасько начинает публиковать свои материалы, отвергнутые редакцией «Боевой вахты», в других газетах. И в гражданской среде с таким поведением журналиста смирится далеко не каждый главный редактор. В мае 1992 года газета «Тихий океан» печатает статью «Сутки в огне. По следам одной катастрофы» – расследование обстоятельств пожара на большом противолодочном корабле «Адмирал Захаров». По словам самого Пасько, до публикации статья два месяца пролежала в «Боевой вахте».

Справедливости ради следует отметить, что родное издание отвергало далеко не все разоблачительные материалы журналиста. Так, несколько статей о сбросе радиоактивных отходов в Тихий океан увидели свет и на полосах флотской газеты.

Осведомленность журналиста об экологических нарушениях, которые, предположительно, совершаются на Тихоокеанском флоте, привлекла к нему внимание за рубежом. Параллельно с российскими СМИ Пасько начал сотрудничать и с журналистами из Японии. И в ноябре 1997-го, после публикаций на экологические темы в японской печати и создания фильмов для японского телевидения, журналист был арестован по обвинению в шпионаже.

Расследование дела заняло почти два года, в июле 1999 года военный суд признал Григория Пасько невиновным, одновременно осудив на три года «за злоупотребление служебным положением». Впрочем, журналист был освобожден по амнистии прямо в зале суда и вернулся к исполнению служебных обязанностей.

Однако дело на этом не закончилось. В ноябре 2000 года Военная коллегия Верховного суда по протесту Главной военной прокуратуры отменила приговор как слишком мягкий и направила дело на дополнительное расследование.

По мнению сотрудников Главной военной прокуратуры, Пасько по поручению японских организаций собирал информацию о Тихоокеанском флоте, оборонной промышленности и социальной обстановке в Приморском крае и передавал японским СМИ информацию об утилизации радиоактивных отходов и отработанном ядерном топливе, а также сведения о подводных лодках, где происходили ядерные аварии.

Специалисты Минатома и Минобороны, проведя экспертное исследование документов, которые, согласно материалам следствия, Григорий Пасько передал японским журналистам (для исследования были представлены документы, касающиеся утилизации отходов, списанных атомных подлодок и ракетно-артиллерийского вооружения, а также рукописные сведения об отправке эшелона с отработанным ядерным топливом), пришли к выводу, что 6 из 10 изученных пунктов являются секретными. В первом судебном заседании секретными признавались все 10 пунктов.[118]

Защита выразила несогласие с выводами по некоторым пунктам, в частности с тем, что секретной была признана схема одной из воинских частей, некоторые детали которой, по его собственному признанию, чертил Григорий Пасько. Командование части и Тихоокеанского флота утверждало, что данная схема неточна. Помимо этого, защита предоставила суду открытые источники, где публиковалась точная схема данной части.

Кроме того, адвокаты Григория Пасько настаивали, что документы, на основании которых предъявлены обвинения, были подброшены. По их словам, это доказывало, в частности, то, что во время обыска у Григория Пасько было обнаружено одно количество документов (117 предметов на 1762 листах), а при осмотре на следующий день упоминалось другое («осмотрено 319 предметов на 2027 листах»). Кроме того, в протоколе осмотра материалов, послуживших основанием для возбуждения уголовного дела, следователь упоминал рукописные записи Григория Пасько на военном совете, тогда как, по материалам следствия, этот документ был изъят уже после возбуждения уголовного дела.[119]

25 декабря 2001 года суд Тихоокеанского флота вынес приговор по делу Григория Пасько. Журналиста признали виновным в государственной измене в форме шпионажа и назначили наказание в виде лишения свободы сроком четыре года с отбыванием в колонии строгого режима. При этом было учтено, что Пасько уже отбыл в предварительном заключении 18 месяцев. Кроме того, согласно приговору, военный журналист был лишен звания капитана второго ранга, а также приговорен к взысканию судебных издержек – 18 тысяч рублей. Обвинение настаивало на более строгом наказании – девяти годах лишения свободы. Однако из пяти пунктов обвинения в приговор вошел только один. Журналист был признан виновным в сборе секретной информации с целью передачи сотруднику японской газеты «Асахи Сембун» Анако Тодаши. Сам Пасько отказался признать себя виновным и заявил, что ему так и не предъявили конкретных доказательств. Защита, в свою очередь, сообщила о намерении подать кассационную жалобу уже на следующий день, 26 декабря, и добиться отмены приговора. За время, прошедшее с начала «дела Пасько», журналист уже успел опубликовать воспоминания о своем пребывании в тюрьме, стал членом Международной федерации журналистов, Русского ПЕН-Центра, лауреатом премии «Золотая Ника», «Свобода слова» (США), был удостоен Пушкинской премии А. Тепфера.

Завершая исторический обзор, еще раз хотим обратить внимание на то, сколь различны были условия развития жанра журналистского расследования на Западе и в России. Отсутствие традиций свободы слова в нашей стране не позволяло жанру нормально развиваться, поэтому журналистское расследование было и остается уделом одиночек, чья незаурядность, литературный талант, активная жизненная позиция требовали поиска новых форм в журналистике. В то же время журналистское расследование на Западе, «произрастая» в благоприятной среде, опираясь на поддержку общества, давно уже стало неотъемлемой частью социальных и литературных процессов.

Мы уже говорили, что прямое копирование западного опыта, этических норм без радикальной их адаптации к российским традициям журналистики невозможно. Методика журналистского расследования, которую мы предложим вашему вниманию в следующей главе, на три четверти – результат нашего собственного опыта и, по сути дела, одна из первых в отечественной литературе попыток сформулировать основные этапы и важнейшие особенности работы журналиста-расследователя в России.

Глава 2

Методика проведения журналистского расследования

Одним из важнейших качеств, необходимых для журналиста-расследователя, является способность разглядеть за скучным, на первый взгляд, сюжетом, общественно значимые факты. Иначе говоря, журналист должен быть хорошим наблюдателем и уметь внимательно относиться к деталям, казалось бы – к незначительным фактам. Наблюдательность позволит сформулировать задачу. Алгоритм ее решения – и есть методика журналистского расследования. Методикой мы считаем набор процедур и действий, которые необходимо соблюсти, чтобы найти ответы на вопросы.

В значительной мере журналистское расследование сродни расследованию правоохранительных органов. Разница, по большому счету, в целеполагании: опера и следователи ловят и изобличают злодея, а задача журналиста – показать и раскрыть проблему. У правоохранителей больше процедур и возможностей, но и возможности журналиста для сбора информации весьма обширны. Порой на соблюдение процедур уходят месяцы, причем результат этого поиска отнюдь не предопределен. Не секрет, что журналистское расследование – весьма трудоемкий метод. Но именно действия, предпринятые журналистом, отличают настоящее расследование от эрзацев, заполнивших СМИ под маркой «журналистское расследование».

Об алгоритме поиска – чуть ниже. Пока же еще несколько слов о том, что нам предстоит искать.

В самом начале этого учебника мы дали классическое определение журналистского расследования, которое сформулировал бывший заместитель редактора-распорядителя газеты «Ньюсдэй» Роберт Грин сразу после уотергейтского скандала. Повторим его еще раз: журналистское расследование – это «материал, основанный, как правило, на собственной работе и инициативе, на важную тему, которую отдельные лица и организации хотели бы оставить в тайне». Коллега Грин использовал три составляющих, отличающих расследование, проведенное журналистом: собственная работа и инициатива, важность темы и ее закрытость.

Не стоит объяснять, что публикация расшифровки телефонных переговоров на очень важную и закрытую тему не является расследованием. А как оценить следующую ситуацию: участник корпоративного конфликта сообщает журналисту интересные детали и подталкивает к проведению расследования. Или, допустим, расследователь получил редакционное задание. Выходит, что инициатива не принадлежит журналисту, а большинство экономических расследований основано как раз на таком «сливе».

На конференции журналистов-расследователей, состоявшейся в апреле 2001 года, мы дали свое определение:

«Под журналистским расследованием мы понимаем процесс и результат предпринятого журналистом – самостоятельно или по заданию редакции – исследования замалчиваемых, скрываемых от общества фактов для дальнейшего их обнародования в средствах массовой информации».