Княгиня Ольга. Истоки (СИ) - Отрадова Лада

Сегодня к лисам, филинам, нетопырям и голосящим жабам присоединились ещё двое ночных созданий. Прошмыгнув мимо утомлённого часового, что видел у костра уже не первый по счёту сон, пара осторожно скрылась в дубовой роще, где были привязаны все ретивые кони дружинников.

Под корни громадного дуба, упирающегося своими "лапами" в лесную подстилку, чёрной скользкой стрелой устремляется испуганная шорохом шагов незваных гостей змея, и Ольга чуть не подпрыгивает на месте от неожиданного появления гада. Несмотря на испуг, девушка зажимает ладонью собственный рот, и оттуда не доносится ни единого звука, что мог бы выдать её и согласившегося помочь олегова прислужника.

Кони на своей стоянке принялись мотать головами с длинными гривами и беспокойно нюхать воздух, который втягивали крупными и слегка влажными от росы ноздрями. Приближающиеся к ним силуэты, мелькнувшие между стволов, вызывают у них волнение, но Щука отлично знает своё дело. Конюх несколько раз ударяет кулаком по ладони в только ему известном ритме, и от знакомого глухого звука табун моментально успокаивается.

Миновав крупных лощёных жеребцов, что принялись щипать сочную кислицу, растущую в тени деревьев, рыжеволосый юноша отыскал небольшую и грациозную гнедую кобылу. Заметив парнишку, она вскинула голову и беззвучно зашевелила мясистыми губами, пытаясь поцеловать веснушчатое лицо своего хозяина, что с переменным успехом закрывал его ладонью.

— Полно тебе, Молния! — недовольно прошептал он и выставил руку вперёд, однако ушлая кобыла тотчас же извернулась и наградила щёку проводника дочери Эгиля прикосновением длинного и шершавого языка, пахнущего терпкой пережёванной травой. — Ай!

— У тебя со всем зверьём женского пола такие любопытные отношения? — от фразы варяжки начинают пофыркивать, будто смеясь, окружающие кони, а сама девица лукаво поднимает одну бровь и осторожно гладит по лбу с крохотным белым пятнышком в центре свою новую знакомую. — Молния, рада нашему знакомству. Я — Ольга.

— Молния очень сильная, быстрая и верная. А самое главное — спокойная и бесстрашная. С ней у тебя будет больше шансов сбежать незамеченной, — наконец-то сдавшись перед продолжающей лобзать его кобылой, отвечает Щука. — Она пронесёт тебя через ночь прямиком домой.

— Куда? — немного смущённо спрашивает девушка и смотрит по сторонам: в какой из них находилась Лыбута, она совершенно не представляла, даже несмотря на то, что по дороге к охотничьему домику часто отвлекалась на окружающие пейзажи и любовалась ими: Бранимир желанием разговаривать не очень-то отличался.

— Видишь, как там, на горизонте, дрожит воздух? — юноша указывает перстом на небо к юго-западу от них. — То от дымоходов, топят свои печи хозяйки. Это Псков. А дальше, за Великой, к югу от города, будет и твоя деревенька.

— Поняла, — кивает варяжка и, вдохнув полной грудью воздух, крепко обнимает удивлённого таким поведением мальчишку. — Я никогда не забуду твоего поступка, Щука. Ты показал мне, что даже среди этой дружины есть настоящие товарищи и те, кому можно доверять.

На мгновение она ещё крепче прижимается к смущённому конюху, но затем, подгоняемая начавшим светлеть небом, с твёрдой решимостью встретить неизвестность отстраняется от него и продолжает:

— Я должна идти, Щука. Но знай, что ты всегда будешь занимать особое место в моем сердце. Спасибо за всё, что сделал для меня. Спасибо за то, что сделал для Ярослава, хоть и не смог спасти его. Ты замечательный человек. И... я буду скучать по тебе и компании голубки и Молнии.

— С Молнией у тебя ещё будет некоторый простор для знакомства, — юноша помогает своей собеседнице оседлать кобылу и искренне обращается к ней напоследок. — Поезжай, скоро уже начнёт светать. Пусть семь ветров направят тебя к жизни, полной счастья и свободы.

Улыбнувшись в последний раз, Ольга отворачивается и легонько ударяет красавицу Молнию ногами по бокам. Оглянувшись в последний раз, она смотрит на Щуку глазами, полными молчаливой благодарности, после чего на своем скакуне уносится галопом в ночь.

Рыжеволосый парнишка внимательно смотрит, как она исчезает в темноте, и его сердце наполняется чувством выполненного долга. По высокой, влажной от росы траве он уже через несколько минут возвращается в лагерь незамеченным и пробирается в охотничий домик.

* * * * *

Когда Ольга вместе с Молнией оказываются в тёмном псковском лесу, сердце девицы наполняется причудливым переплетением из решимости, страха и нестерпимой тоски утраты. Груз нежеланного брака всё ещё тяготит её и висит над головой дамокловым мечом, но сейчас вместе со свежим, пахнущим хвоей воздухом в груди она ощущает надежду и... свободу?

Синий бархат ночного неба с разбросанными по нему созвездиями словно дарит свет и подсказки, напоминая, что она не одинока в этом путешествии. Стожары семью кострами пылают в далёкой вышине и заставляют вспомнить недавние события на капище.

В приступе злобы и отчаяния Ольга не только уничтожила давнюю святыню рода Рюриковичей и совершила богохульство, но и, самое страшное, наглотавшись дыма и раскалённого как гнев в сердце воздуха, в бреду своём подарила поцелуй князю Игорю. Были ли Ярослав тогда простой галлюцинацией, мороком, что породили в её голове испарения от ароматических трав воеводы, усталость и едкий дым? Или он и впрямь направил к ней наследника киевского престола и через него в последний раз явил ей свой образ, чтобы попрощаться и выхватить её из огненных лап погибели?

Ответа на этот вопрос она не знала.

Зато отлично понимала, что за пару дней успела наломать столько дров, что в пору сложить из них самый большой из когда-либо существовавших погребальных костров, где сожжёт она свои чаянья, мечты и мысли о светлом счастливом будущем. Разве представила бы она неделю назад, что случайно обнаружит посреди родной глубинки раненого правителя? Что найдёт в себе смелость ответить ему отказом и едва не выбросить за борт старого отцова челна?

Погладив мягкую гнедую гриву Молнии, варяжка грустно улыбается. Пожалуй, тогда ещё всё можно было исправить и переиграть, вот только другую судьбу уготовили ей три судженицы, когда под бдительным присмотром Мокоши пряли нить жизни дочери Эгиля.

Увы, поговорить по душам с Ярославом она не успела. Не успела объяснить, почему согласилась на такое внезапное — и до конца ей непонятное — предложение со стороны Вещего Олега, которое казалось единственным выходом для спасения жизни возлюбленного. Не успела выяснить, что всё-таки приключилось со Славкой в Новгороде и почему он попал в передрягу, выбраться из которой юноша решил за счёт кражи фамильного княжеского перстня. И не успела сказать, как сильно его любит, раз пошла на всё это...

Родителей она понимала и не даже не смела осуждать. С их точки зрения, с высоты их жизненного опыта боги просто подарили им такую возможность, не воспользоваться которой означало глупость. Став родственниками великого князя, они обеспечили бы лучшую жизнь не только ей, но и себе, и маленькому Вилу. С щедрыми дарами из столицы дела отца наверняка пошли бы в гору, ведь на полную богатств ладью можно было приобрести не только вторую корову, о которой так мечтала Ждана, но и заполучить собственное судно и снарядить команду, ещё и на закупку какого-то редкого и ценного товара остались бы деньги. А ведь отец не раз говорил, что мечтает однажды прославиться торговлей чем-то редким и по-настоящему ценным, а не дёгтем или мелким мутным янтарём. Привези он, допустим, в Псков, а то и в Новгород фризское сукно или шёлк из греков, то прославился бы среди всех окрестных купцов и заработал себе не только барыши, но и славное имя. А потом передал все свои умения, знания и накопленные средства вместе с опытому Вилфреду, когда он подрастёт... Тогда заживут они намного лучше, чем сейчас, в тесной избе и с одной дряхлой, худой коровой.

Погрузившись в поток размышлений, Ольга уже не может выбраться из этого бурного течения мыслей в голове. Окружающая темнота леса усиливает её чувство уязвимости, но и она уже колеблется в своём решении вернуться в родную деревню.