Наблюдатели - Питер Леренджис

— Да этого дома не было во время войны, — пробормотал про себя Джейк.

— Ну, так что?

— Как что? Они о нем говорят. Зарисовывают его. Типа, хотят использовать в фильме. А это будет лажа.

— Ага. Пойду скажу им.

Ну, нет!

А я что, рыжий?

— Пойдем, — кивнул Джейк. — Я с ними буду говорить. А ты кивай с умным видом. Вот тебе и репетиция.

Он вышел на крыльцо прежде, чем Байрон успел вставить слово.

— Эй, — крикнул Джейк. — Этот дом построен не раньше 1910 года.

Три пары черных стекол уставились на Джейка. Три физиономии. Озадаченные. Недоуменные.

— А поздороваться сперва? — прошипел за спиной Джейка Байрон.

Джейк показал рукой на их дом.

— Вот наш во время Гражданской был. И номер тридцать седьмой, и пятнадцатый, и пятьдесят третий — вот только что пристройки не было, вон того крыла.

— Гм, — прокашлялся Байрон. — Это мой младший брат Джейк. Джейк, это мистер Козаар и его талантливые помощники…

— Декораторы, — вставила женщина.

— Я это и хотел сказать. Видите ли, я только что рассказал Джейку о пробе и…

— Так о чем фильм? — перебил его Джейк. — Резня при Стендиш-Кроссинг? Ах нет, подождите — минирование подземной железной дороги у Спенсер-Блафф?

Гидеон Козаар так и вскинулся на Джейка. Лицо у него было все в морщинах, волосы тонкие и почти белые.

— Я об этих историях даже не знаю.

Джейк кивнул головой.

— Зато я знаю. А может, битва на Тропе мертвецов? Где части армии федералов по собственной глупости дали себя перебить конфедератам? Уж об этом-то каждому младенцу известно.

— О! — только и выговорил Гидеон Козаар.

— О прочем, стало быть, вы тоже не слышали. А я слышал, и я знаю о войне все. Видите ли, у меня это что-то вроде хобби…

— Джейк у нас любитель истории, — быстро ввернул Байрон. — А я актер.

— Мой прапрапрадедушка по маминой линии погиб в битве на Тропе мертвых, — гнул свое Джейк. — Во всяком случае, так говорят. Мы и имени-то его не знаем. Местные жители, похоже, напрочь забыли подробности этой битвы. Даже толком никто сказать не может, где эта самая Тропа мертвых. У нас не очень любят говорить об этой битве, типа, стыдятся поражения, что даже забавно, ведь столько времени прошло, но…

— Ну так как, друзья? Хотите заглянуть в наш настоящий дом эпохи Гражданской войны? — торопливо вставил Байрон.

— Ну, а если начистоту, — продолжал Джейк, — резня при Стендиш-Кроссинг гораздо более увлекательный сюжет для фильма, чем…

— Джейк! — перебил его Байрон и повернулся к Гидеону Козаару. — У нас уйма всяких реликвий того времени. Если вы ищете чего подходящего, то лучшего места не придумать. Я могу вам все показать и…

— Но мама не велела никого пускать в дом, пока они с папой в Чикаго.

Байрон уставился на Джейка.

— Ты что, думаешь, она была бы против того, чтобы к нам зашел Гидеон Козаар? Вы от кофе и пирожков не откажетесь ведь, ребята?

Оба декоратора посмотрели на Гидеона Козаара.

Тот кивнул.

— Отлично, — обрадовался Байрон. — Сейчас Джейк сбегает в кулинарию.

— Чего? — протянул Джейк.

— Возьми дюжину ассорти. Мне шоколадный бисквит. Ну, живо, Джейк! Одна нога здесь, другая там!

Байрон направился в дом, и два помощника Гидеона Козаара пошли за ним.

— Но… но я…

— Я подброшу тебя, — раздался низкий голос Козаара.

Джейк круто повернулся.

— Подбросите?

Гидеон Козаар снял свои солнцезащитные очки.

У Джейка перехватило дыхание.

Серебряные.

Зеленые.

Желтые.

Казалось, глаза у Гидеона Козаара беспрерывно меняют цвет. Они переливались подобно блестящим жалюзи на окнах. Джейк не мог оторвать от них взгляда.

— Скажи водителю, куда ехать, — сказал великий режиссер, открывая дверцу роскошного лимузина.

— Эй! — окрикнул его Байрон. — Ты что, умер?

Джейк будто не слышал. У него язык отнялся.

Он неведомо откуда.

Он мировая знаменитость.

Он потрясный парень.

Кто может сказать «нет» Гидеону Козаару?

— Кондитерская «На углу», — бросил он. — Сверните налево с Мейн-стрит.

Гидеон Козаар обошел машину и сел с другой стороны. Когда машина рванула вперед, Джейк успел увидеть нескрываемое изумление на физиономии брата.

Джейк набрал полную грудь воздуха и откинулся на мягкое сиденье. В машине стояла гробовая тишина. Даже радиоприемник не бубнил. Гидеон Козаар сидел, выпрямившись и глядя перед собой.

— Спасибо, — наконец пробормотал Джейк. — Спасибо, что подбросили, — пояснил он.

— Что бы ты сделал? — перебил его Гидеон Козаар.

— Сделал? — переспросил Джейк. — Это вы о чем?

— В битве на Тропе мертвецов? Если б жил тогда и участвовал в войне на стороне северян?

Хорош вопросик!

Джейк немного подумал, пытаясь припомнить все, что приходилось читать об этом эпизоде войны. Не больно густо, честно говоря.

— Видите ли, я и сам точно не знаю, где все это происходило, — после некоторого размышления признался он. — То же и с деталями. Этого никто не знает. Но будь я там и хорошо знай местность и планы северян, я бы устроил засаду. Во всяком случае, что-то в этом роде. И уж никак не подпустил бы конфедератов на пушечный выстрел к лагерю. А надо было б, так дрался бы врукопашную.

На лице Гидеона Козаара появилась улыбка. Машина замедлила ход.

— Вот кондитерская «На углу», — сообщил водитель.

Машина остановилась у тротуара, и водитель вышел и открыл дверцу со стороны Джейка.

— Вам чего-нибудь надо? — спросил он, вылезая.

— Надо, — бросил Гидеон Козаар, — но я могу подождать.

Подняв руку, он сделал знак водителю, чтобы тот ехал.

Когда Джейк вернулся, Байрон вышагивал по гостиной. Он был один.

— Сласти доставлены! — крикнул Джейк. — А где все?

— Нет, не могу поверить, — бормотал Байрон.

— Они что — уже ушли? — спросил Джейк.

— Ты уехал с ним. Ты украл его.

Джейк поставил пакет с печеньем на кофейный столик, где обычно стояла старая бронзовая керосиновая лампа.

— Эй, Байрон! Тут чего-то не хватает.

— Я им на время ссудил лампу.

— Ссудил?

— Им нужен реквизит — всякое старье. Сам понимаешь. Для фильма. Вот я им и показал кое-что из нашей рухляди и…

— Ты что сдурел, что ли? Да родители убьют нас!

— Да брось ты. Они мне расписки дали. Еще и заплатят…

— А что еще, кроме лампы, ты им всучил?

— Да ничего стоящего. Так, старую рухлядь, завалявшуюся на чердаке.

На чердаке?

Джейк помчался наверх.

Дверь на чердак была распахнута. Он быстро включил свет.

Помещение явно стало беднее. Чего-то не хватало.

Вешалки.

Старинного молочного бидона.

Все забрали.

Он бросился в угол и открыл заветный сундук.

Одеяло валялось сверху, скомканное.

Обмундирования и кинжала не было.

3

Умница.

Как всегда на шаг впереди нас.

— БАЙРОН! — не закричал, а взвыл Джейк.

Он пулей вылетел с чердака и тут же побежал назад.

Дневник!

Джейк снова бросился к сундуку и снова распахнул крышку. Сунув руку на дно сундука, он открыл тайник и пошарил там.

На месте!

Запихнув тетрадку в задний карман, он скатился по лестнице.

— Кто разрешил тебе отдавать обмундирование, Байрон?

Байрон стоял перед зеркалом и корчил рожи.

— Похож на янки девятнадцатого века?

— Это же обмундирование времен Гражданской войны! Его носил наш прапрапрадедушка!

— Да будет тебе, Джейк! Это ты думаешь, что он носил. Никто этого в точности не знает. Мама говорит, что оно могло быть его. Она и имени-то прадеда толком не знает.

— Какое ты имел право?

— Да кому вся эта гниль нужна?

Мне!

Это ценность для меня.

Это та ниточка, которая связывает меня с местом, в которое я никогда не попаду.

Со временем, в которое мне следовало бы родиться.

Со сражением. Настоящим. Более значительным, чем вся наша пустая болтовня. Более важным, чем ты или я.

Это связывает меня с важнейшей частью меня самого.

Слова живо возникали в мозгу Джейка. Но он их не произнес. Что толку говорить Байрону все это. Ему это все как об стенку горох.

Да и какое значение имел теперь Байрон.

Форма северян — вот что имело значение. Мундир, кепи и кинжал.

Без них все теряло смысл.

Оставалось только настоящее. А этого недостаточно.

Надо разыскать вещи и вернуть любой ценой.