Вой - Евгений Юллем

— Оно называется Царение, — поправила она меня. — И да, преподавали. Ты или я?

— Главный я.

— Согласна.

Я взял ее за руку и начал накачивать большой огнешар, используя ее Силу как батарейку. Когда руку уже начало припекать, а шарик стал размером с баскетбольный мяч, я с силой метнул его вправо от барьера, где было четыре точки.

Вышло даже очень неплохо. Рвануло так, что не с чем было сравнить. Но что-то похожее на термобарическую гранату.

Контроль? Не, не нужен. Справа от барьера не светилось ничего. А слева — только одна точка.

— Похоже, у нас есть шанс допросить пленного, — сказал я. — По машинам и к барьеру!

Мы погрузились в джипы и помчались вперед.

— Работаю я, не мешать и не стрелять! — выкрикнул я и побежал в траву.

Не добежал. Из травы поднялся огромный детина весьма жалкого вида. То ли его задело краем, то ли он успел кем-то заслониться, но повреждений на нем было значительно меньше, чем на тех головешках рядом с его лежкой.

— Стоять! — сказал я.

— А то что? — насмешливо спросил он. — Убьете? Ну давай, двоедушный.

Опа. Кажется, его про меня предупредили. Интересно девки пляшут…

— Тебе-то откуда знать?

— А о тебе все наслышаны, — попытался скривить он необожженную сторону лица. — Ты очередной выпердыш Белой Верви. И что в тебе нашел Повелитель?

— Ну-ка поподробнее, — заинтересовался я.

— Не нукай, не запряг.

Да, Голливуд отдыхает. Вместо того, чтобы пристрелить главного злодея сначала с ним надо провести профилактическую беседу минут на пять, где обсудить его трудное детство, нелегкую судьбу, посочувствовать ему, провести глубокий психоанализ, а потом… Потом — пристрелить. И сказать над остывающим трупом несколько нравоучений. Обязательно, по законам жанра. Но сейчас мне нужна информация.

— Ты скажешь, кто тебя послал?

— Нет. И никогда не скажу.

Смотри-ка, а волчий ген ему помогает, регенерация идет. Сволочь такая…

— Ты же сам понимаешь, что это бесполезно, — сказал я. — Будут пытки, потом за тебя возьмутся лучшие палачи, и ты все выдашь. Поймают всех ваших сучек со щенками и будут потрошить на твоих глазах. Все равно скажешь, не выдержишь.

— Не трогай мою стаю! — его глаза стали желтыми, а оскалу позавидовал бы серый волк из сказки.

Только вот я не Красная Шапочка, та сзади стоит и хлопает своими глазищами, ловя каждое слово. Я большой и злой охотник, который уже примерился к волчьей глотке.

— Говори!

— Как бы я хотел добраться до твоей глотки…

— Что тебе мешает? — ласково осведомился я. — Мужики с пулеметами и еще один маг?

Ну ладно, устроим Голливуд. Там обязательно перед казнью плохиша с ним надо подраться. Без вариантов.

— Ты предлагаешь мне поединок? — сверкнул глазами он.

— Я могу тебя убить здесь и сейчас, — сказал я. — Не вижу смысла в поединке.

— Боишься? Слабо? — попытался поддеть меня волколак.

— Это ты с дворовой шпаной так разговаривай. Меня твой скулеж мало волнует. Твой уровень — уровень шавки, и на нем ты так и останешься. Потому что ты тупая блохастая тварь, которая думает только хреном.

Оборотень и не думал размениваться на «ах, так!» и прочие реплики как американского, так и индийского кино. Но черт, какой же он быстрый! Пара секунд — и передо мной уже стоит дохренакилограммовый волчара, по размерам больше похожий на тигра. В следующий момент он напрягся и прыгнул на меня.

Представляю, как охрана сейчас матерится — я закрыл им линию огня. Ничего, справимся и так. И тут появился Зверь, я почувствовал знакомое состояние отстраненности и взгляда со стороны. Время замерло, только вот не для меня. Оборотень словно завис в воздухе с распростертыми лапами и открытой пастью со впечатляющим набором зубов. Присев на корточки, я провел когтистой лапой вдоль его живота, и перекатом ушел за него. Это его немного отвлечет. А теперь можно вернуться и в нормальное время.

Оборотень летел вперед вместе с кишками, вываливающимися из его живота. Когда он упал на асфальт, то издал такой вой, от которого завяли уши даже привычной ко всему охраны. А еще он стал превращаться обратно в человека, волоча петли кишок по асфальту.

Я дождался, пока это жалкое подобие человека запихает себе обратно кишки и попытается зарастить полученную в волчьем состоянии рану. По крайней мере сейчас ему будет не до этого.

— Мария, как поступают, когда надо не убить оборотня, а его задержать? — спросил ее я.

— Сам знаешь, по-разному. Пальни в него этим, — она благоразумно не стала покушаться на мой серийник во второй раз, просто поднесла смарт к висящему в кобуре дивайсу.

— Понятно, — я прицелился в почти превратившегося оборотня и нажал спуск.

Надо будет запомнить заклинание, явно полученное от волхвов. Мне они такого не давали, предпочитая отсечение конечностей, которые он бы не смог быстро регенерировать.

Но тут, похоже, было не менее мучительно — оборотня выгнуло дугой, а все суставы изломало и вывернуло в обратную сторону.

— Полежит тут, дождется тех, кто его подберет, — сказала Мария. — И мы тоже.

— Да уж, пожалуй, — согласился я.

— Ррав! — совсем по собачьи гаркнул оборотень, и тут же его голова упала на бок, а конечности обмякли.

Не сговариваясь, мы бросились к нему. Мертв, совсем мертв.

— Б…ь! — выругался я на автомате, и тут же получил в бок кулачком.

— Не ругайся, — сказала она. — Кто-то повесил на него амулет Последнего Шанса.

Точно. На шее теперь голого оборотня висела цепочка с маленьким кулоном, на который я не обратил внимания.

— Как же я это пропустил?

— Не вини себя. Я тоже упустила. Теперь уж чего…

— Только дожидаться наших, — я вложил в это понятие нотку неопределенности.

— А вот и они, — кивнула в небо Мария.

Над нами с ревом пронеслись два тяжелых транспортных «Сикорских».

— Но это пока не по нашу душу.

— Подождем, — согласно кивнула она.

— Ага. — согласился я.

… — Итак, заказчика вы упустили, — волхв покачал головой. — Вместе с потенциальными источниками информации.

Мы сидели в гостиной у Радомира, теперь уже вместе с Марией. Разбор полетов вышел на новый уровень.

— Насчет «вы» я бы поспорил. Неужели других для опытов не хватило? — спросил я. — Должен же кто-то был остаться в живых?

— Осталось, — поморщился волхв. — Восемь рядовых шавок. А уничтожили всего вы двадцать три, в том числе пять щенков.

— Ну, детоубийцей я себя не чувствую, это вина тех, кто их послал. И что, ничего у оставшихся не выяснили?

— Не совсем, только по мелочи. О заказчике — нет. Об этом знал только главный, вожак стаи. Тот самый, который себя прикончил из-за вашего раздолбайства.

— Как же вы пропустили такое гнездо? А говорили, у вас все такие на учете… — я обозлился на волхва из-за его подколок.

— Выяснилось, что не все, — вздохнул он. — Жили в глухомани, не светились, большая довольно деревня. Была.

— В смысле была?

— Да нет больше той деревни. ОКЖ выполнило свою работу. И оборотней больше нет.

— Неужели всех? — спросила Мария.

— Да. Сначала штурмовка с вертолетов с отстрелом всего двигавшегося и уничтожением домов, а потом десант добил выживших.

— Не слишком ли круто? — покачал я головой. Хотя, зная Белую Вервь…

— Бешеных собак пристреливают. Особенно тех, кто имеет наглость пойти против власти. Ладно, в принципе это не ваше дело.

— А наше какое?

— Тут разворачиваются дела посерьезнее. Рядом с их деревней жила ведьма…

— Опять в прошедшем времени?

— Сильная черная ведьма, — словно бы не заметил моей реплики Радомир. — Естественно, без боя она не сдалась, но крови попортила Особому Отделу много. И жертв среди спецназа хватило, семеро двухсотых и двенадцать трехсотых.

— Даже боевые колдуны не помогли?

— Не тот уровень, — скривился дед. — Очень сильная.

То-то, подумал я, это вам не собачек отстреливать с вертолетов.

— И нечего ухмыляться, — сказал он. — Я бы на тебя посмотрел в боевой обстановке.

Я аж осклабился. Просмотр вышел бы захватывающий, здесь он прав. Радомир аж крякнул от моего оскала и споткнулся на слове.

— В общем, покушение на нас вскрыло много чего интересного, так?

— Так, — признался волхв.

— Мне вот только одно интересно. Перед тем как сдохнуть, псина сказала мне, что меня хорошо знают черные. Откуда пошла информация?

— Откуда угодно. Но скорее всего от заказчика покушения на Марию.

— Мотив которого вы так и не выяснили, — полуутвердительно сказал я.

— Он может быть любым. От ликвидации потенциальной угрозы с ее стороны до задетого самолюбия Чернобога. Все-таки она смогла изгнать его из аватары. С одной стороны то, что тебя знают — хорошо, с другой — плохо.

Вот только не надо мне цитировать Маяковского — кстати, а в этом мире он есть? Что такое «хорошо» и что