Генри Форд - Наум Беляев

Но вот война кончилась, и Форд берется вновь за излюбленный пацифизм. Вот что позволяет себе цинично говорить бывший крупный военный поставщик:

«Я сейчас более чем когда-либо настроен против войны и думаю, что народ в общем знает, что войны еще никогда ничего не решали…»

«Конечно, существуют люди, которые обогащаются во время войны, но многих она же превращает в нищих. Разбогатевшие к тому же не принадлежат к тем, кто был на фронте или честно участвовал в общей работе в тылу… Ни один истинно честный человек не мог бы извлекать деньги из приносимых в жертву чужих жизней…

Если действительно в будущем войны не прекратится, честному предпринимателю будет все труднее и труднее считать своим неотъемлемым правом извлекать из войны высокую прибыль. Нажившийся на войне с каждым днем теряет право на уважение».

Близкое наблюдение за движением тайных пружин, двигавших войну, заставляет Форда делать интересные признания.

«Беспристрастное исследование последней войны и предшествовавших ей событий и ее последствий неопровержимо свидетельствует о наличии в мире могущественной группы властителей, предпочитающих оставаться в тени, не стремящихся к видным должностям и внешним знакам власти, не принадлежащих притом к определенной нации, а являющихся интернациональными, — властителей, которые пользуются правительствами, широко раскинутыми промышленными организациями, газетными агентствами и всеми средствами народной психологии для того, чтобы наводить панику на мир…»

Форд открыто объясняет также и механику натравливания одной нации на другую и капиталистическую подготовку к войне.

«Кампания военной травли ведется по тем же правилам, как и всякая иная кампания: при помощи всевозможных хитрых выдумок внушают народу неприязнь к нации, с которой хотят вести войну. Для этого требуется всего лишь несколько агентов со смекалкой и без совести, и пресса, интересы которой связаны с теми, кому война принесет желанную прибыль. Очень скоро окажется налицо повод к выступлениям. Не представляет ни малейшего труда найти повод, когда взаимная ненависть двух наций достигла достаточной силы…»

«Во всех странах находились люди, которые радовались, когда разразилась мировая война, и сожалели, когда она пришла к концу. Нельзя отрицать, что войны являются прибыльным делом для тех, кто не брезгует подобными деньгами. Войны являются оргиями денег не менее, чем оргиями крови».

Характерно, что в книге «Моя жизнь, мои достижения», наряду с приведенными громовыми тирадами против войны в самом конце, на последней странице, всего шесть строк Форд посвящает своему участию в мировой войне и три строчки — посылке в Европу «корабля мира». Восполним этот пробел за него.

В 1915 году Форду не трудно было объявить себя пацифистом. Он непосредственно не был заинтересован в военных заказах, а морская блокада уменьшала сбыт его автомобилей в Европу. Ничто не связывало Форда в проявлении своих пацифистских чувств и в выражении сочувствия «неповинным ребятам, сидящим в окопах и убивающим друг друга».

История с посылкой в Европу «корабля мира» вызвала в свое время огромную сенсацию. Мы остановимся на этой истории подробно, так как она дает нам ключ к пониманию истинного лица Генри Форда и его кажущихся противоречивыми поступков.

История эта такова.

В разгар мировой войны в Америку приехала несколько европейских пацифисток, чтобы повлиять на сентиментальные чувства американских обывателей и собрать средства на содержание своих обществ.

Одна из этих пацифисток, энергичная венгерка Розика Швиммер, избрала своей жертвой Генри Форда. Все ограждения и кордон секретарей не в состоянии были охранить Форда от напористой пацифистки. В день свидания Розики Швиммер с Генри Фордом туда прибыл вызванный телеграммой секретарь одной из пацифистских конференций Льюис Поль Локнер. Форд пригласил обоих пацифистов к себе в загородный дом. Здесь Швиммер принялась за обработку г-жи Форд. Она яркими красками рисовала миллионерше картины гибели солдат в окопах и взывала к ее материнскому инстинкту. Она уговорила г-жу Форд послать президенту телеграмму с требованием о мирном вмешательстве и дала подписать невежественной в политике женщине специальное воззвание. В заключение, невзирая на кислую мину миллионерши, она добилась от нее чека на 10 000 долларов, для каких-то «организационных расходов».

Генри Форд уже до этого объявивший себя пацифистом, еще не представлял себе конкретно своего будущего поведения. Он прекрасно понимал только, что какое-нибудь крупное пацифистское выступление обратит к нему взоры всего мира, но не мог еще придумать, как получше взяться за это дело. Для этого ему и нужен был Локнер.

В конце концов Форд решил выехать в Нью-Йорк, так как считал, что Нью-Йорк — лучшее место для завоевание общественного мнения, значительно лучшее, чем официальная столица — Вашингтон.

Известие, «что Генри Форд решил поддержать пацифистское движение и выезжает в Нью-Йорк, стало быстро известно широкой публике. Отель „Бильтмор“ в Нью-Йорке, где остановился Форд, к моменту его приезда заполнился толпами посетителей. Локнер, ставший временно секретарем Форда, совершенно растерялся в этом потоке людей-просителей, репортеров, спекулянтов, заполнивших приемную автомобильного короля.

Вечером Форд пригласил виднейших пацифистов на совещание к себе в гостиницу. Здесь был выработан план посылки в Европу специальной комиссии для мирного посредничества между воюющими сторонами.

Совещание решило обратиться к президенту с просьбой организовать официальную комиссию. В случае, если правительство не поддержит этого предложения» было решено настоять на своем и послать в Европу комиссию в частном порядке. Кто-то полушутя предложил послать комиссию на специальном отдельном корабле.

Идея посылки специального корабля пленила воображение автомобильного короля. Он сразу понял, какой огромной рекламой явится этот корабль, как будут неистовствовать газеты, какой ореол возникнет вокруг его имени.

Как всегда, Форд, приняв решение, не откладывал выполнение его в долгий ящик. В тот же день он вызвал в гостиницу корабельных агентов и начал переговоры о зафрахтовании специального судна. Через несколько часов был зафрахтован корабль «Оскар II», принадлежавший скандинавско-американской пароходной компании.

Теперь Форду необходимо было повидать президента Вудро Вильсона, чтобы предложить ему послать на этом корабле официальную комиссию. Через приближенных к президенту лиц Форд дал знать о своем намерении, и президент Соединенных Штатов не позволил себе долго задерживать автомобильного короля. На следующий день утром из канцелярии президента позвонили и пригласили Генри Форда посетить Вильсона в тот же день.