Освобождение - Александр Прозоров

Впрочем, он понимал, что это далеко не мечты. Это был совершенно конкретный план захвата греческих территорий с учетом возможных действий всех врагов и, главное, союзников на несколько шагов вперед.

— Что ж, — вымолвил Федор, — Ганнибал еще никогда не ошибался. Думаю, он и на этот раз поступил верно.

— Я всегда говорил ему, что из тебя выйдет хороший стратег, — вновь ухмыльнулся Атарбал, слегка развеяв возникшие ранее опасения, что Чайку до сих пор использовали втемную, — именно поэтому он и поручил это щекотливое дело тебе. С Этолией ты уже справился. Теперь разберись с ахейцами.

— Тогда нам пора выступать, — сказал Федор, поднимаясь, и добавил, словно вспомнив о сущей безделице, — но для начала нужно разобраться со спартанцами.

Буквально на второй день похода его армия разделилась сразу на три части, благо возможности позволяли. Первая под руководством Федора Чайки быстро продвигалась вдоль отрогов Тайгета к центру страны, обозначив направления главного удара и привлекая к себе основное внимание спартанских разведчиков. Между тем, на серьезные действия спартанцы не решались, собирая по данным Федора свои силы у города Амиклы, в надежде дать генеральное сражение. Так что армия Чайки пока продвигалась без особых проблем, занимая все встречные деревни и ожидая возможной контратаки.

Вторая часть, под командой Кумаха, свернула круто на восток и с ходу взяла укрепленный город Лас, выйдя на другое побережье полуострова, у основания которого располагался Этил. Расправившись с немногочисленным гарнизоном Ласа, армия Кумаха двинулась вдоль побережья в сторону дельты Эврота, главной реки Лакедемона, впадавшей в море неподалеку от места происходивших событий. По пути ему предстояло захватить еще две крепости, два довольно больших по местным меркам спартанских города, — Гифий и Гелос. Лишь затем он должен был достичь дельты и двинуться вверх по течению реки на соединение с Чайкой.

В среднем течении Эврота и находилась столица. На большом протяжении Эврот был судоходен, и по плану к дельте, обогнув лежавший позади наступающих войск мыс Тенар[13], вскоре должна была подойти небольшая флотилия из грузовых судов с пехотинцами и пять триер для охраны. Федор задумал проникнуть в сердце Спарты срезу несколькими путями. Однако, после разговора с Атарбалом, ограничился пока одной десантной операцией вместо двух, оставив Атарбалу место для маневра.

Мыс Тенар, который они отрезали от остальной Спарты в первую очередь, тоже не был пустынным. На нем, не считая рыбацких деревень, находилась пара небольших городов. А на самой дальней оконечности, выдающейся в море, стоял знаменитый храм Посейдона, в котором прятались беглые илоты во время криптий. Туда Федор, знавший все это из прошлой жизни, просто не мог не отправить еще один отряд, который мог столкнуться не только со спартанцами, но и с беглыми рабами.

— Если повстречаешь много беглых рабов, — отдавал наказ Чайка командиру отряда испанской конницы, которую он решил отправить для скорейшего выполнения задачи, — не убивай их и не пугай.

— Может быть, — удивился военачальник, происходивший из знатного карфагенского рода, — еще пообещать им свободу?

Федор сдержался, чтобы не осадить его, а лишь назидательно произнес.

— Это было бы лучше всего, и помогло бы нам посеять в стране смятение. Но…

Он замолчал ненадолго, явно наслаждаясь возникшим недоумением, которое легко читалось на лице высокородного всадника.

— Но они и так слишком долго ждут освобождения. И если мы пообещаем им это и не дадим, то вместо поддержки они могут соединиться со своими угнетателями. И мы получим вдвое больше людей, сопротивляющихся нам. А терять им нечего.

Федор выдохнул, закончив напутствие.

— Нет уж, хватит с нас и регулярной армии. Рабы пусть остаются рабами. Но их нельзя убивать, особенно сейчас. Постарайся объяснить им, если придется, что Карфаген может дать им лучшую жизнь, чем была у них до сих пор.

Всадник молча смотрел на Федора, не понимая, шутит тот или нет.

— Надеюсь, ты меня понял, — заявил Федор уже вполне серьезно, — отправляйся немедленно и уничтожь всех гоплитов, которых обнаружишь. За тобой двинутся пехотинцы. Храмы и деревни пусть остаются в целости.

— А города? — уточнил начальник конницы, не очень довольный таким приказом. По всему было видно, что он не привык церемониться с гражданским населением страны. Тем более страны, которую им предстояло захватить.

— Если будут сопротивляться, их можно разрушить или сжечь, — чуть подсластил пилюлю Федор.

Всадник слегка повеселел и ускакал выполнять приказание. Вскоре его отряд втянулся на узкую горную дорогу, что петляла меж каменистых холмов и была единственным путем к мысу Тенар. Федор провожал их взглядом до тех пор, пока отряд не скрылся за ближайшей скалой. Вслед за ними отправилась хилиархия африканских пехотинцев.

— Надеюсь, этих сил хватит, чтобы обезопасить мой тыл, — проговорил он, разворачивая коня в противоположную сторону, — но ждать больше нельзя, нужно идти вперед.

За следующие сутки его армия, в которой временно насчитывалось всего шесть тысяч пехотинцев, далеко оторвалась от своих, совершила марш-бросок и преодолела плоскогорье, простиравшееся до самых Амикл. Только здесь разведчики Федора обнаружили достаточно крупные силы врага, готовые попытаться его остановить. Узнав о появлении в тылу еще одной неприятельской армии, Маханид приказал мобилизовать всех периеков[14] с восточного побережья и снять регулярные гарнизоны с ряда крепостей. Этих мер хватило на то, чтобы набрать три с половиной тысячи человек. Во всяком случае, именно о такой численности войска получили сведения разведчики Чайки от нескольких пленных периеков, которым удалось быстро развязать языки. Периеки только с виду напоминали спартанцев. Они были одеты так же и вооружены, но до подготовки настоящих спартанских гоплитов, которая длилась всю жизнь, им был далеко.

По меркам Спарты собранное войско было достаточно большим — средняя спартанская армия, в которой в не такой уж далекой древности могли служить только граждане, насчитывала восемь тысяч человек. В силу отличной подготовки спартанцы гибли реже, чем их противники и никогда не были для своих командиров расходным материалом. Их так долго готовили, что такой «материал» выходил золотым и потери в тысячу воинов, которые для каких-нибудь персов были вообще не заметны, пробивали невосполнимую брешь в генофонде Спарты. Чтобы сохранить своих граждан — самое ценное, чем обладала Спарта, — правители этой страны вынуждены были разрешить службу в армии периекам, выполнявшим воинскую повинность в случае необходимости. Это позволило увеличить численность воинов, но именно периеки и стали расходным материалом. А также все, кто назывался союзниками Спарты, поскольку себя спартанцы ценили выше всех.

— Интересно, сколько среди них настоящих воинов, — размышлял Федор, сидя у костра в окружении ближайших военачальников, пока его воины строили укрепленный лагерь на холме вблизи Амикл, — если верить пленным, то не больше трети. Это сильно упрощает задачу.

На костре готовилось мясо, запах которого будоражил ноздри всех, кто собрался у огня. Все воины были голодными и предвкушали сытный ужин после столь стремительного перехода.

— Даже если бы они все были гражданами, прошедшими настоящую подготовку, — вставил слово Бейда, — это бы их не спасло. Наша армия, даже разделенная на несколько частей, все равно сильнее.

— Теперь у меня пятнадцать слонов, — похвалился Исмек. — Если выпустить их в бой всех одновременно, никакая фаланга не устоит. Побегут до самой Спарты.

— Я их не боюсь, но не стоит недооценивать противника, — предупредил собравшихся Федор, — вы видели, что смогли сделать двести спартанцев на берегу. Поэтому, пока я не принял решения насчет битвы, будьте осторожны. Стоит удвоить охрану. Они могут напасть и ночью, это их любимое время. Попытаться поджечь лагерь и распугать слонов. Это особенно вероятно сейчас, когда численное превосходство на нашей стороне.

— Лагерь охраняется хорошо, — ответил Бейда, — мы стоим на холме. Метательные машины, с которых можно простреливать все подступы, уже установлены на башнях. Так что мы отобьемся в любом случае. А за слонов Исмек может ручаться.

Коренастый ливиец кивнул.

— Я не дам им запаниковать и разнести половину лагеря, даже если нас забросают факелами.

— Ну что же, тогда я спокоен, — резюмировал Федор, хотя его все же немного беспокоило, что лагерь был еще не до конца достроен, — к утру вернутся разведчики, и будет ясен план наших действий, а пока можно отдохнуть и перекусить.

Однако он как в воду глядел. Едва собравшиеся военачальники принялись за еду, отрывая куски сочного мяса от зажаренной туши, как в той части лагеря, где частокол еще не был замкнут, раздались крики, а вскоре послышался и звон оружия. Федор вскочил, отбросив еду, и попытался рассмотреть, что там происходит. Но уже стемнело, и толком он ничего увидеть не смог, кроме того, что в дальнем углу лагеря потухли все факелы. Однако по неясным очертаниям и доносившимся крикам можно было понять, что совершено нападение.