Воин Не От Мира Сего - Николай Шмигалев

— Что вам еще? — увидел он стоявших за спиной девочек с «полу-Рудей» и «полу-Вудей» в руках.

— Дядя Командир, а можно мы их еще и сожгем? — зардевшись от смущения перед Кругловым, за двоих спросила ведьмочка.

— Валяйте! — разрешил Алексей девчушкам. — Сожгите, утопите, делайте что хотите, только меня не «грузите». Главное, помиритесь и больше не деритесь.

— Ура-а! — обрадовались подружки и, взявшись за руки, убежали прочь.

Алексей посмотрел на голубое небо над головой и, переведя взгляд на зеленоватый туман за стенами монастыря, нахмурился.

«Целый мир находится в коме, а я тут в „Час суда“ с куклами играю и ничем пока не могу помочь ни ему, миру, ни принцессе, — с сожалением подумал Леха. — Неужели никто из верхов не может помочь, подсказать нам, что делать. О чем они там думают на небесах, бездельники?!»

Но небеса остались безмолвными к нашему герою, хотя…

— Ахтунг! Ахтунг! — внезапно раздался громовой голос из заоблачной выси. — Внимание! Внимание!

От прокатившихся раскатов Алексей чуть было не пожалел, что плохо подумал на небесное руководство, но не успел. Сатир, услышавший иерихонотрубные позывные, подскочил как ужаленный и кинулся разгонять с заднего двора ротозеев.

— Разойдись! В укрытие! — кричал он, взвинчивая и так начавшуюся панику. — Вы что, не слышали глас с небес?! Разбегайтесь! Шнель, шнель, швайнен-партизанен!

В мгновение ока переполненный дворик опустел. Только приготовившийся к отражению атаки Алексей, щурящиеся от яркого солнца Антип и Архип, всматривающиеся в зенит, и вернувшийся с разгона по углам мирного населения Фавнус с рупором в руках остались стоять на открытом пространстве.

Фавнус поднес рупор ко рту и, прокашлявшись, произнес:

— Внимание! Внимание! Кто говорит?

Усиленный рупором вопрос унесся в зенит и стих в вышине. Все прислушались.

— Ахтунг! Ахтунг! База, говорит Союз-Аполлон, говорит Союз-Аполлон! Как слышите? Иду в сплошном тумане! Видимость нулевая! Уточните местонахождение!

Алексей незаметно для окружающих потер виски, ущипнул себя за ухо и в качестве «контрольного выстрела» укусил за палец. Все было бесполезно. Массовая галлюцинация овладела и его, казалось бы, тренированным сознанием. Он, как и все, продолжал слышать громовой голос из поднебесья и ничего не мог с этим поделать.

— Союз-Аполлон, я слышу вас, слышу! Сделайте доворот на юго-восток, сорок пять градусов! Как приняли, Союз-Аполлон?! — прокричал в рупор Фавнус, подмигнув Алексею.

— Что происходит? — спросил Леха у сатира, то и дело поглядывая вверх.

— Не переживай, Командир, все под контролем, сейчас увидишь! — еще раз подмигнул Фавнус Круглову и вновь поднял рупор. — База запрашивает борт! Как слышишь, Союз-Аполлон? Как слышишь?!

На этот раз громогласный ответ донесся уже совсем рядом:

— Иду курсом на звук! База, как приняли?! Продолжайте акустическую проводку цели!

— Понял вас, понял! Идите на звук! — отозвался сатир и запел древнедиспетчерскую песню: — «Вокруг мрак, пусть так! Не кипешуй, все ништяк! Иди на шум, вот так! Не кипешуй…»

— Все-е! Ништя-як! — раздался голос уже непосредственно над монастырем, и землю укрыла большая тень. — База! База! Прошу разрешения на посадку!

Фавнус отвел подальше от очищенной от зевак площадки Алексея с близнецами и крикнул в рупор:

— Внимание, Союз-Аполлон! Посадку разрешаю! Посадку разрешаю!

Раздался резкий свист, словно заработали реактивные сопла, и в землю ударили струи яркого пламени. Поднявшиеся клубы пыли, дыма и пара заставили всех отвернуться от площадки. Спустя несколько долгих секунд реактивный свист прекратился, и когда осела поднятая завихрениями пыль, Алексей наконец узрел, что за «космический аппарат» к ним пожаловал. На обугленной площадке, смиренно сложив кожаные крылья за спиной, откашливался двухголовый дракончик. Величиной он был с годовалого теленка, весь от кончиков носов до хвоста ярко-красного цвета и только на шее правой головы было несколько белых и синих полосок и точек.

— Знакомься, Командир! — безбоязненно подскочил к дракону Фавнус и хлопнул того по животу. — Это мой приемный сын. Левая голова отзывается на имя Союз, правая соответственно на Аполлон. — Сатир погладил дракона. — Сначала я думал, как назвать двухголового. Вариантов много, советчики подсказали: Чук и Гек, Пиф и Паф, Чунга и Чанга, Ниф-Ниф и Наф-Наф, Ветерок и Уголек, но имена все какие-то свинячье-собачьи. Поэтому и решил остановиться на более звучных, достойных моих ребят, прозвищах. — Фавнус повернулся к дракону. — А это тот самый герой, друг вашего папы, Воин Не От Мира Сего, наш Командир.

— Очень, знаете, приятно! — радостно проговорила левая голова дракона, та, которую нарекли Союзом. — Батя, знаете ли, многое о вас рассказывал.

— Ага, — поддержал сиамского близнеца Аполлон. — Нам нравится, особенно про то, как папенька всех вас на переправе через Угрюм-реку спаса…

Сатир надсадно закашлялся, и поэтому Леха не расслышал последние слова дракона.

— Мне тоже очень приятно знакомство с таким… с такими… — не знал, в каком числе обращаться к двухголовому дракону Алексей. — Короче, вы отличные ребята, как и ваш отец!

Круглов имел в виду безвременно ушедшего Горыню, но сатир принял похвалу на свой счет и польщенно произнес:

— Ладно тебе, Командир! Сорванцы как сорванцы! Шалопаи те еще.

Драконьи головы тем временем увидели подошедших близнецов и радостно поприветствовали их:

— Здравствуйте, дядя Антип! Здравствуйте, дядя Архип! Как у вас дела?

Пока дракон общался с «дядями», Алексей оттянул в сторону сатира.

— Слушай, я так понимаю, это то самое «яйцо Горыни» сейчас приземлилось? — спросил Леха.

— Да, оно самое, а что?

— Ничего, просто это весьма неожиданно! Как такое…

— Извини, я совсем забыл тебя предупредить про них, — не дослушал сатир, намереваясь похвастать «приобретением». — А вертикальные взлет и посадку с использованием огненного дыхания — это я придумал. А так, знаешь, сколько ему места надо для разгона и торможения?

— С посадкой ладно. Не в этом дело, — махнул рукой Алексей. — Горыныч летал в зараженной атмосфере, так?

— Так!

— Как?

— Что — как?

— Как так?

— Ну-у, так.

— Как смог?

— Это не смог, это туманная дымка.

— Фавнус, я спрашиваю, как дракон смог в «туманной дымке» пролететь и не отключиться?

— Не знаю, его Федя обследовал и разрешил использовать для связи с общественностью.

— С кем, с кем?

— Пока связь установлена только с мудрецом Афоней и его обществом любителей, точнее, любительниц. Кстати, Союз-Аполлон от него должен был какие-нибудь советы или подсказки передать, то бишь его видение возникшей проблемы. — Сатир повернулся к дракону. — Сынки, а где письмо от дедушки Афони? Не потеряли в пути?

Дракон снял с левой головы небольшой тубус на ремешке и протянул «отцу».

— Вот, деда Афоня передал, — промолвил Аполлон.

— Сказал, что это должно сработать, — подхватил Союз.

Складывалось такое впечатление, что этот, двухголовый, не мог говорить только одной головой, его тут же всегда дополняла вторая. Ну и пусть, главное — говорили они по делу.

— Ладно, отдыхайте, ребятки, — нежно улыбнулся дракону Фавнус и распорядился: — Принесите им бочку кислой капусты, с дороги проголодались, чай.

— Опять капуста?! — скривились Союз и Аполлон.

— Крепитесь, сынки! — развел руками сатир. — Сейчас у всех пост, — Фавнус, повесив тубус на плечо, развернулся к Алексею. — Пойдем, Командир, посмотрим, что за план у Афони, а может, и наши «знахари» что надумали.

— А что, до вашей Антиции воздушно-капельная зараза не дошла, что ли? — поинтересовался Алексей у сатира, поднимаясь по ступеням главного входа в монастырь.

— Как не дошла — дошла, — посетовал сатир. — Весь наш мир горемычный поразило это поветрие лихое. Звездочет Афоня по звездам просчитал эту напасть и там выступил со скорбной речью. Но Демосфен из него такой же никудышный, как из наших Лаврентия и Кранкэнштейна, получился. Он мне в прошлом письме жаловался, что и его никто особо не послушался. В основном те, кто не просто мозгами обладает, а еще и способностями соответствующими. Вот и засел он в храме Гермафродиты — автородоначального божества, с музами, нимфами, жрицами и вакханками-куртизанками, и в ус не дует старый бабник. Да к тому же в храме Гермафродиты хранится треть стратегических запасов вина Антиции. А мы тут с ведьмами, монахами и лесной нечистью почти без жратвы застряли… Эх-х!

Из горестных речей сатира Алексей так до конца и не понял, о чем тот больше жалеет — о беде во всем мире или о храме пресловутой Гермафродиты с его обитательницами. Хотя это и неважно.