Расставание не для нас - Марианна Лесли

– По-моему, да. Просто очень испугалась.

– Она не порезалась? Тут все засыпано осколками. Судя по всему, она разбила светильник.

Рейф улыбнулся, ласково отведя рукой влажную прядь со лба.

– Узнаю свою девочку. Умница! Со всем справится, всегда что-нибудь придумает.

– Рейф, отвези меня в больницу.

– В больницу?

– У меня течет кровь.

Он быстро оглядел ее лицо, грудь, голый живот, но не увидел следов крови.

– Она, наверное, порезала стеклом руки и колени, – предположил Бен.

– Нет, не в этом дело. Скорее отвезите меня в больницу. – Она волновалась все сильнее. – Пожалуйста, скорее!

– Джесс, я знаю, ты очень испугалась. Ты через такое прошла…

– Рейф, у меня маточное кровотечение. – Полными слез глазами она посмотрела ему в глаза и прошептала: – Я беременна.

Дождь все шел. Сквозь мокрое стекло Рейф глядел в черную безысходную ночь за окном. По отражению он увидел приближавшихся к нему брата и Бена.

– Я только что из участка, – сказал шериф. – Думаю, тебе захочется узнать, что Фенстон в тюрьме. Завтра с утра ему будет предъявлено обвинение.

– В попытке изнасилования?

– В убийстве первой степени.

У Рейфа все свело внутри. Они что, хотят таким образом сообщить ему, что Джесс умерла? Он медленно повернулся к ним и прохрипел:

– Что?

– Я послал своих людей к нему домой. Они нашли там его жену. Она была мертва уже несколько часов. Он задушил ее.

Рейф с нажимом провел рукой по лицу, расправляя напряженные мышцы.

– Бог ты мой!

– Джесс действительно стоило его бояться, – продолжал Бен. – Она даже по телефону почувствовала, что он опасен. Я себя скверно чувствую из-за того, что сомневался в ней. – Он замялся. – А сейчас, если вы не против, я пойду к Энн. Она очень расстроена…

– Да, конечно. – Рейф кивнул.

Бен побрел прочь, оставив братьев наедине.

Несколько минут они молчали, не находя подходящих слов. В конце концов молчание нарушил Рейф:

– Мне очень жаль, что все это омрачило день рождения твоей дочери.

– Но ведь ты не виноват, что дело так обернулось. Виновник в тюрьме. С него и спрос.

У Рейфа невольно сжались кулаки.

– Джейк, он ведь мог убить ее.

– Но не убил.

– Если бы я не успел вовремя…

– Но ты успел. Теперь она в безопасности.

Они не упоминали о ребенке, которого носила Джесс. Возможно, будет еще один пострадавший от безумия Фенстона. У Джейка родился первый ребенок, а второй ребенок Рейфа может в тот же день умереть. Ему невыносима была даже мысль об этом.

У Рейфа сжалось горло, и он никак не мог проглотить застрявший в нем комок. Джейк положил ему руку на плечо.

– Послушай, Рейф, с Джесс все будет в порядке. И с ребенком. Я это знаю. Чувствую. Вот увидишь, все так и будет.

Рейф кивнул, но эти слова не убедили его, Джейк видел. Последние два года подорвали веру Рейфа в свою удачу.

Оставив брата, Джейк пошел к собравшимся в комнате ожидания родственникам.

Рейф повернулся спиной к освещенному коридору, его настроению больше соответствовал мрак за окном.

«Я беременна». Сначала он просто растерянно уставился в карие глаза Джесс. Потом локоть Бена привел его в чувство.

– Рейф, ты слышал, что она сказала?

Рейф сгреб Джесс в охапку и понес сквозь разломанную дверь спальни. Бен последовал за ним, предложив довезти их на полицейской машине.

Он держал Джесс на коленях на заднем сиденье машины, но эта дорога в больницу казалась ему какой-то нереальной, словно он наблюдал за собой со стороны. Джесс ничего не говорила, только смотрела на него настороженными, полными слез глазами.

В приемном покое ее сразу положили на каталку и увезли. С тех пор прошло уже два часа. Бен успел съездить в участок, разобраться с Фенстоном, но до сих пор им не сказали ни слова о состоянии Джесс.

Что они там так долго делают? Может, не могут остановить кровотечение? Может, ей сделали срочную операцию? Может, ее жизнь и жизнь ребенка в опасности?

– Нет! – Рейф не сознавал, что простонал это слово вслух, пока не услышал звук своего собственного голоса, молящего судьбу, молящего Бога.

Джесс не может умереть. Не может! Она слишком дорога ему. Он не может потерять ей сейчас, когда только понял, насколько она ему дорога. Ему вспомнилось, о чем спросил его Джейк сегодня днем. Он спросил: «Что самое плохое может с тобой случиться, Рейф? Самое худшее?»

Возможно, он знал ответ на этот вопрос уже тогда. Телефонный звонок Лизы помешал ему в тот момент сформулировать ответ, а сейчас он сам задал себе этот вопрос.

Четкий ответ сразу же пришел ему на ум? После гибели Кейт, потери их ребенка худшее, что могло с ним случиться, это полюбить снова. Со всем остальным он мог справиться.

Пьянство, травма на родео, профессиональное и личное банкротство… Какое бы несчастье ни уготовила ему судьба, он принял бы его как должное, потому что считал, что лучшего не заслужил. Считая себя частично виновным в смерти Кейт, он искал наказания. Он лелеял несчастья, как душевнобольной садовник, который предпочел бы сорняки цветам. Ничего не могло случиться с ним худшего, чем потерять семью… Ничего. Кроме одного: полюбить еще раз.

Это он не может перенести!

Он не может снова нуждаться в женщине! Не может вынести, что его снова любит женщина! Не может вынести зачатие!

Он ударил кулаком по холодному кафелю стены и прижался к ней лбом. Стиснув зубы, крепко зажмурился, борясь с этим внезапным осознанием правды.

Он полюбил Джесс. И не может себе это простить.

Не может начать сначала.

Как последний дурак, он отверг ее, когда был больше всего ей нужен. Повернулся к ней спиной, когда она была беременна и напугана. Из-за чего? Из гордости. Никому не нравится, когда им манипулируют. Но история с домом теперь больше казалась ему проявлением любви, чем манипулированием. Он был упрям как осел и не хотел принять простую и очевидную вещь: Джесс любит его, а он любит ее.

Если это и есть его преступление, так ли уж оно ужасно?

Он рассмотрел свой грех со всех сторон, даже с точки зрения Кейт. Она не пожелала бы ему другого. Ее способность любить была такой огромной, что она первая велела бы ему полюбить снова, если бы знала, что им назначено судьбой.

Почему же он так с этим боролся? Почему продолжал наказывать себя? Он полюбил изумительную женщину, которая чудесным образом любит его. Что в этом плохого?

Ничего.

Он поднял голову и повернулся. В конце коридора из палаты Джесс вышел врач. Рейф двинулся к нему широкими шагами.

– Послушайте, док, – хрипло сказал он, не дав врачу открыть рот, – спасите ее! – Он припер изумленного доктора к стене. – Мне все равно, сколько это будет стоить, сделайте все что нужно, чтобы она осталась жива! Поняли, док? Даже если… – Он замолчал, с трудом сглотнул и продолжил: – Даже если это приведет к гибели ребенка. Спасите мою жену!