Нужный образ - Джеймс Хоран
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Далее идет список политиков, которые сейчас поддерживают Джентайла, но которые, как мне строго конфиденциально сказали, готовы вышвырнуть его, если в круг войдет сильный претендент. Я договорился с каждым из этого списка, и довольно большой процент из них обещал присоединиться к нам позже, если мы продемонстрируем силу.
— Но что они собираются делать сейчас? — спросил Люк.
— Давайте называть их двойными агентами Шеннона, — сказал Джош. — Они будут в лагере Джентайла и смогут снабжать нас внутренней информацией о намерениях Джентайла, речах, которые он произнесет, и так далее.
Он перевернул несколько страниц.
— На следующих пяти страницах список больших организаций, которые нуждаются в рекламе. Лютер Робертс вступит в контакт с каждым человеком из этого списка, занимающимся общественными связями. Как вы видите, эти организации тянутся от Бруклина до Амстердама. Все принадлежит к различным этническим группам. Лютер договорится для Келли об использовании их ежемесячных встреч, ежегодных благотворительных кампаний или карнавалов для произнесения важных речей. Он будет награждаться памятными знаками, почетными степенями или другими необходимыми хитроумными штуками, и он будет иметь самое внушительное представительство. Сенатор, я уже сказал Лютеру, чтобы он намекнул вам сделать большие вклады в их копилку. — И он добавил хмуро. — До того, как все кончится, Келли, вы получите больше почетных степеней, чем Эйзенхауэр{59}.
— А как насчет имиджа Келли? — спросил Люк.
— Молодой Лохинвар, Разрушающий Старый Порок. Молодой Борец, Преданный Нуждам Маленького Человека. Он хочет, чтобы только Молодые, Преданные и Бесстрашные следовали за ним.
— Боже, до чего это искусственно, — произнес Келли.
— Создание политического имиджа уходит в первые дни нашей республики, — отметил я. — Когда люди Вильяма Генри Гаррисона{60} представляли его как кандидата из бревенчатой хижины и любителя яблочного сидра, они знали, что он владел двумя тысячами акров земли и был откровенным реакционером. Они просто хотели ответить на призыв фронтира, созданный Энди Джексоном.{61}
— Не забудьте и короткую сигару Гранта{62}, - добавил Джош, — или Ист-Сайд Эла Смита{63}.
— Но я хочу, чтобы вы поддерживали кандидата, а не клиента, — запротестовал Келли.
— Когда мы выдвигаем человека на политический пост, — произнес Джош, — мы делаем это, конечно, за денежное вознаграждение — но это так же не зависит от наших убеждений.
— Как вы намерены создать этот образ? — спросил Люк.
— Слушание плюс телевидение, которое введет улыбку Келли в каждую американскую гостиную.
— Я полагаю, вы имеете в виду расследование конгресса, — произнес Келли.
— Ваши предположения верны.
— Иными словами, Келли будет в комитете, который выявит материалы Джелло в серии слушаний.
— Те материалы Джелло, которые будут проверены, — быстро вставил Келли.
— Какой комитет вы подразумеваете? — спросил сенатор.
— Есть один на примете, — сказал Джош, — но пока я не назначу Келли, мы будем только тратить время, обсуждая эту проблему.
— Единственный комитет, в который я попал, это подкомитет по безопасности горного дела, — со смехом сказал Келли.
— Я бы и этот комитет использовал, если бы материал имел к нему отношение, — ответил Джош.
— Как вы намерены добиться назначения Келли? — поинтересовался Люк.
— Следующие несколько дней Финн и я будем работать, чтобы…
Сенатор наклонился вперед:
— Через кого, Майклз?
— Рупперт Холмс.
— Спикер?! — удивился Люк. — Вы высоко метите.
— Скажем так, спикер хочет кое-что, что есть у нас, — сказал Джош. — Как вы поймете — это единственный путь чего-либо достичь в политике: обратиться в отдел «С вас должок», это лучше всего помогает в Вашингтоне.
— И когда вы его увидите? — спросил сенатор.
— Завтра. Спикер и расследование — два наших первых крупных шага. Без них мы сдохнем, не начав.
— А когда мы начнем движение? — нетерпеливо спросил Люк.
— Завтра же и начнем, — произнес Джош. — Сегодня вечером вам позвонит Лютер Робертс. Он скажет, где и когда вы с ним встретитесь. Я хочу, чтобы вы занялись кампанией в штате, но помните, Лютер старый профессионал — прислушивайтесь к его мнению.
— Вы дополните все это деталями? — Люк стоял над черновиком кампании.
— К завтрашнему полудню план будет расширен, отпечатан и отправлен вам с посланцем из организации Лютера. Копии тоже будут посланы сюда. А сейчас, думаю, нам лучше всего вернуться в город. Мы будем работать почти всю ночь.
Мы влезли в наши пальто и были у двери, когда Джош повернулся к Келли, как будто что-то внезапно вспомнил.
— Да, между прочим, Келли, Лейси будет нам полезна?
— Я уверен, что да.
— Прекрасно. Что у нее хорошо получается?
— Ну, мы оба работали над докладом по жилищной проблеме, который я хотел произвести в Конгрессе.
— Вы не будете читать никаких докладов без предварительного одобрения, — заявил я.
— Понятно, — грустно согласился он. — Но я все же считаю, он может быть полезен.
— Кстати, о чем он?
— Жилищное строительство, бедность, положение в гетто. Мы изучили досье почти всех федеральных агентств, доклады штатов и городов. Мы работали над ним больше года.
— Лейси великолепна в исследованиях, — сообщил Люк. — Я прочитал кое-что, и это производит впечатление.
— Факты и цифры редко волнуют рядовых избирателей, — сказал Джош. — Почему бы вам не дать нам копию доклада? Мы увидим, как сможем использовать его. Помните, нам нужны факты-бомбы. У нас очень мало времени.
Он открыл дверь.
— Я думаю, Лейси могла бы работать с нами, организуя батальоны женщин. Они чертовски важны в любой кампании.
— Не знаю, — с сомнением сказал Келли. — Лейси совсем не любит эти чайные вечера и общество.
— Еще до того, как все закончится, она полюбит чай, — заявил Джош. — Джентльмены, мы позвоним вам из Вашингтона, как только получим слово.
Мы пересекали холл, когда с лестницы спустилась Лейси.
— Дети в постели, Лейс? — спросил Келли.
— Пэм только что оторвала их от телевизора и отправила в ванну, — сказала она, потом добавила: — Я еду в город. Я обещала одной из учительниц, что заеду к ней на несколько минут.
— Можно вас подвести? — спросил Джош.
— А почему бы и нет, — не колеблясь, ответила она. Потом повернулась к отцу: — Я останусь с ней на ночь и вернусь завтрашним вечернем поездом в пять часов двенадцать минут. Говарду нужно будет заехать за мной.
Я заметил, что Джош, казалось, задумался, следя за ней глазами.
После нескольких рукопожатий мы вышли. Я припоминаю, как повернулся, когда мы медленно отъезжали по петляющей дороге по направлению к шоссе, чтобы окинуть последним взглядом большой дом в свете морозной луны, которая только что начала подниматься.
— Разве это не красиво, Финн? — спросила Лейси.
— Очень, — согласился я.
— У вас неплохое поле для лакросса, — сказал Джош, выехав на скоростную дорогу. — Вы играете каждое воскресенье?
— Большинство воскресений, когда все съезжаются, — и она добавила, а я мог поклясться, что она улыбается в темноте, — или когда у нас гости.
— Спаси Господи ваших гостей, если они не умеют играть.
— Это всегда выбор гостей, — сказала она. — Софтбол. Тачфутбол. Баскетбол. У нас даже бывают шахматные турниры.
— Я выберу лакросс.
— Я не забуду, — сказала она и подвинулась на сиденье.
Если это и не раскололо лед, то, по крайней мере, он покрылся трещинами.
— Вам нравится политика, Лейси? — спросил я.
— Ну, в Вексфорде я слушатель поневоле.
— Думаю, вас не было в Вашингтоне, когда я работал в комитете с сенатором?
— Нет. Я была в школе в Швейцарии, — она повернулась к Джошу. — Знаете, в нашей семье Финн был просто легендой. Отец много раз рассказывал историю, когда Финн швырнул в него папку, — она рассмеялась. — Только вчера вечером он говорил, что был рад, что Финн не забивал в него гвозди.
— Это были трудные дни, — сказал я. — Слушания, которые мы проводили, или расследования, которыми мы руководили, были совсем непопулярными.
— Я знаю, — сказала она. — Я до сих пор со слезами вспоминаю, как читала редакторские статьи в газетах. Это было одной из причин, по которой я вернулась. Казалось, каждый, даже лидеры его собственной партии, были против его кандидатуры.
— Он ведь дважды терпел поражение, верно? — сказал Джош.
— Я никогда не забуду ту ночь в Чикаго. Это было ужасно…
Она мгновение колебалась.
— Надеюсь, этого никогда не случится с Келли.