Территория дракона - Алекс Орлов

– Вот эта – самая легкая, – заметил механик, указывая на никелированную «девятку».

Брейн взвесил в руке легкую, однако не оценил ее пижонства и перешел к третьей – с удобной, ухватистой рукояткой.

– Вот эту пушку я и возьму, – сказал он.

– Отличный выбор, сэр!

– А патроны? Покупать самому или как?

– У вас в сейфе должны были еще остаться, – сказал сержант, указывая на стоящий в углу сейф устаревшей системы.

– Почему вы так думаете? – спросил Брейн и приложил к дверце карточку, которой открывал кабинет. Замок внутри сейфа сработал. – И правда, полно патронов, – удивился Брейн, обнаружив целую дюжину коробок.

– Лефлер не любил оружие, – с сожалением заметил сержант. – Пропускал регулярные стрельбы, складывал патроны в сейф. А пистолет у него дрянной был. Может, если бы стрелять умел, так и выжил бы.

«Это вряд ли, учитывая, кто на него охотился», – подумал Брейн, вскрывая одну из коробок.

– О, да тут рассыпуха. Мне это нравится, а то в армейских системах все упаковано под мембрану.

– Ну, в армейских системах скорострельность будь здоров, нам в полицейском оружии такая не нужна. Поэтому и требования попроще – можно снаряжать магазины вручную и не бояться, что на них попадет немного пыли.

27

Брейн поставил подпись в документе о получении оружия, и сержант ушел. Но не успел Брейн усесться за стол, чтобы продолжить исследование содержимого ящиков, как в дверь без стука заглянул какой-то сумрачный канзас.

– Ты новенький, инспектор?

– Так точно, – осторожно ответил Брейн.

– Иди в штабную, тебя замначальника инструктировать будет.

– А где эта штабная?

– Первый этаж, комната номер двенадцать, только там табличка отвалилась – вторую неделю приделать не могут. Но ты разберешься.

– Разберусь, – ответил Брейн, поднимаясь.

– И поспеши, замнач у нас имеет крутой нрав.

С этими словами канзас вышел, и Брейн успел заметить у него капитанские нашивки.

Заперев кабинет, он отправился искать штабную комнату и скоро ее нашел – она единственная не имела таблички.

Постучавшись, он не дождался ответа и вошел.

В штабной было пусто. На стене на большом экране демонстрировалась карта Пятого района.

В коридоре послышались голоса.

– Ранкер, ты нашел нового инспектора?

– Так точно, сэр! Он должен быть в штабной!

– Хорошо.

Дверь открылась, и вошел офицер с подполковничьими орлами.

– Ага, ты, значит, и есть Брейн?

– Так точно, сэр.

– Смотришь схему района?

Подполковник подошел и тоже посмотрел на карту.

– Да, сэр. Весьма подробная карта.

– А вот тут… – Подполковник взял световой маркер и обвел им участок на карте. – Тут находится твоя территория.

– Территория, сэр?

– Да. Заводской пустырь, это его условное название. Твоя задача заключается в том, чтобы очистить эту территорию от торговцев наркотиками.

– Я буду действовать один?

– А что, это проблема? – посмотрел на Брейна замнач.

– Нет, сэр, это не проблема.

– Тогда на этом инструктаж и постановка задачи закончены. Отправляйся к капитану Ранкеру – это наш тыловик, он выдаст тебе полицейскую форму, чтобы, когда ты появишься на Заводском пустыре, все эти ублюдки поняли, что теперь на этой территории главенствует закон. Все понятно?

– Все понятно, сэр.

– Тогда отправляйся работать и удачи тебе.

– Спасибо, сэр.

На этом знакомство с замначем закончилось, и Брейн отправился искать тыловика. Оказалось, что капитан-канзас и есть заместитель по хозяйственной части.

У него имелся кабинет, где он вел документацию, а за отдельной дверью находилось небольшой помещение, какие в армии называли каптерками.

– Распишись вот здесь, а я тебе костюмчик вынесу, – сказал канзас, и, как показалось Брейну, теперь он выглядел куда как приветливее, чем когда заглядывал к нему в кабинет.

Брейн поставил полуторный иероглиф, приблизительно передававший его линейные имя и фамилию.

Капитан вышел в подсобку и вернулся с темно-синим костюмом, щедро украшенным желтыми и золотистыми вставками. Наверное, для парада это было и неплохо, но ходить в таком на службу Брейн бы не стал.

– Сэр, а почему те парни на крыльце в другой форме?

– Те парни на крыльце – полицейские, а ты городской шериф – инспектор по безопасности. Их черняшки стоят по пятьсот чаков, а твоя красота – восемьсот с хвостиком. Еще будут ботинки из натурального элакса с четырехслойной подошвой. Ну и три вида головных уборов.

– Куда столько?

– Ну как же? Торжественный завтрак – раз, собрание – два и повседневное кепи – три.

– Звучит многообещающе.

– Ладно, держи костюмчик, а я тебе ботиночки принесу… – пообещал капитан и снова вернулся в подсобку. – Чистый элакс! – донеслось оттуда. – За такими ботинками все гоняются, а тебе задарма выдают!..

От капитана Ранкера Брейн вышел нагруженный обновками, в полной уверенности, что ему еще предстоит многое узнать о местных традициях.

Направляясь по коридору в сторону своего кабинета, он столкнулся с Григором и Боршингом, и все трое были весьма рады этой встрече – как будто были знакомы давным-давно.

– О, Томас, да ты уже при полном параде! – заметил гоберли, деловито ощупывая ткань нового костюма.

– Ботинки! Натуральный элакс! – в свою очередь, восхитился лейтенант Григори. – Четыре слоя в подошве! Четыре, Энт, ты это видел?

– Я не фанат обувки, но вот костюмчик… – гнул свое гоберли. – Ух ты – какие галунчики! У нас-то мундиры попроще будут. А тут – какой товар! И осенью нехолодно будет. А то нам осенью приходится носить тонкую куртку, а от нее никакого тепла – только сырость.

Вместе они дошли до кабинета Брейна, и он любезно пригласил их оценить его служебное помещение.

– О, да у тебя здесь ничего, подходяще! – сказал лейтенант, проходя вдоль обшарпанных стен.

– Неплохо бы ремонт сделать. Хотя бы покрасить. Начальство краски выделит, вы не в курсе? – спросил Брейн, убирая новый костюм на вешалку в старый шкаф.

– Краску? А рабочих с манипулятором где взять? Нет, это дорогое занятие.

– Мне не нужны рабочие да еще с манипулятором. Я сам покрашу.

– А ты умеешь? – удивился Григор, и они с Боршингом переглянулись.

– А чего там уметь?

– Ты скажи нам лучше, куда тебя пристроили? – спросил Боршинг, разглядывая старую карту из напыленного пластика, которая висела на стене лет десять и изображала районы города, которые давно снесли и застроили заново.