Исчезновение принца. Комната № 13 - Гилберт Честертон

Эммануэль посмотрел назад. Его бульдоги тоже увидели жертву и двинулись вслед за ничего не подозревающим Греем.

Уходящая в поле тропинка чуть в стороне от дороги раздваивалась и расходилась в разные стороны, образуя гигантскую букву «Y». Джонни как раз минул развилку, когда услышал у себя за спиной шаги. Обернувшись, он увидел двух мужчин. Лицо одного из них показалось ему знакомым, и он попытался вспомнить, где мог видеть эту неприветливую физиономию с тяжелой челюстью. Молодой человек мог бы убежать, ему ничего не стоило оторваться от этих здоровяков, но он предпочел остановиться и повернуться к ним лицом, сжав свою прочную трость обеими руками.

– Привет, Грей, – сказал тот, что был выше ростом и крупнее. – Куда так спешишь? Хочу потолковать с тобой, ты, грязный подлипало![31] Это ты настучал филину[32], что надзиратель мне табак передавал!

Придумано было грубовато, но предлог был достаточный, чтобы затеять ссору. У обоих преследователей были в руках палки, прочные гибкие трости со свинцовыми набалдашниками.

Первый удар не достиг цели – Джонни успел отступить, а в следующий миг что-то длинное и ослепительно яркое сверкнуло в лучах вечернего солнца. Тонкая смертоносная сабля нацелилась на ближайшего из врагов. Трость, которая оказалась ножнами, Джонни, защищаясь, выставил перед собой. Мужчины, как свойственно потомкам древних саксов, устрашившись вида стали, остановились и отступили на шаг.

– Нехорошо, мальчики! – произнес Джонни, укоризненно качая головой.

Отточенный кончик рапиры переместился на второе лицо, и мужчины, спотыкаясь и наталкиваясь друг на друга, попятились. Один из них, почувствовав что-то мокрое на щеке, поднял руку, и когда опустил ее, увидел, что она красная от крови.

– Скотина, теперь на тебе мое клеймо, – дьявольски улыбаясь, произнес Джонни. – Придешь, когда я тебя позову.

Он со щелчком вогнал саблю в деревянные ножны и пошел своей дорогой. Его совершенное спокойствие и чувство полного превосходства произвели на головорезов почти такое же огромное впечатление, как и его холодное безразличие к их персонам.

– Смелый парнишка, – злобно прохрипел мужчина с рассеченной щекой. – Но за это я ему глотку перережу!

Однако преследовать его он не стал, чему его подельник в душе был несказанно рад.

Джон Грей ускорил шаг и спустя какое-то время вышел на городские предместья. Здесь он остановил невесть как заехавшее в эти края такси марки «форд» и успел на станцию как раз вовремя, чтобы увидеть отъезжающий поезд. Он ошибся в расчетах, как раз в тот день поменялось расписание, но всего через полчаса через станцию должен был проезжать скорый из Брайтона, который останавливался только в Хоршеме. Джонни перешел через привокзальную площадь к гостинице, где засел в телефонной будке, откуда вышел через пятнадцать минут со сдвинутым набок воротничком и обливаясь потом.

Вернувшись на перрон, знакомого лица он там не увидел, но догадывался, что теперь его ожидает встреча с Эммануэлем, и в этом он не ошибся – старик появился на перроне за несколько минут до прибытия брайтоновского поезда.

Вообще-то это должна была быть их первая встреча с тех пор, как их дорожки пересеклись в Дартмуре, поэтому на лице Лега появилось соответствующее удивленное выражение.

– Вот это да! Неужто Грей?! – воскликнул он. – Рад тебя видеть, старина! Вот уж не ожидал. Когда ты освободился?

– Хватит, – коротко ответил Джонни. – Если найдем свободное купе, мне нужно будет переброситься с тобой парой слов, Эммануэль.

– На свадьбе был? – спросил старик, бросив на него хитрый взгляд. – Невеста – красавица! А мужа какого себе отхватила, а? Говорят, он миллионер из Канады. Да, повезло Питеру. Ему вообще фартит. Можно сказать, в рубашке родился.

Джонни промолчал. Когда поезд остановился, прямо перед ним оказалась дверь в купе первого класса, которое они и заняли, сначала зашел Джонни, потом – Лег.

– Если тебе не хватает денег… – начал Лег, когда они заняли места.

– Мне всего хватает, – резко прервал его Джонни. – Кроме хорошей компании. Теперь послушай меня, Эммануэль. – Поезд тронулся и стал медленно отъезжать от платформы. – Я даю тебе шанс.

Безмерное удивление Эммануэля Лега выглядело очень убедительно, но сейчас Джонни до этого не было никакого дела.

– Что-то я не понимаю тебя, Джонни, – произнес старик. – О каком таком шансе ты говоришь? Ты небось выпил там?

Джонни, который сидел напротив него, подался вперед и положил руку ему на колено.

– Эммануэль, – мягко произнес он. – Скажи своему мальчику, чтобы вернулся, и все закончится тихо. Не надо пялить на меня глаза – у меня нет времени валять с тобой дурака. Либо ты отзываешь Джеффа и сегодня же возвращаешь девушку домой, либо я иду и все рассказываю полиции. Все понятно?

– Я тебя понял, Джонни Грей, но что все это значит – для меня загадка. – Эммануэль Лег покачал головой. – О каком мальчике ты толкуешь? У меня только один мальчик, и сейчас он в колледже…

– Старый брехливый пес! Я толкую о Джеффе Леге, который сегодня женился на дочери Питера. Я знаю, что ты задумал, Эммануэль. Хочешь поквитаться с Питером? Дело твое, но сделай это каким-нибудь другим способом.

– Она за него вышла по своей воле, никто ее на веревке не тянул, – ответил старший мужчина. – Законом это не запрещено, верно, Джонни? Увидела и влюбилась в него. Что может лучше согреть стариковское сердце, как не парочка влюбленных молодых людей.

Если он хотел заговорить зубы своему попутчику, его ждало разочарование.

– А теперь он может по своей воле расторгнуть брак, – спокойно и уверенно произнес Джонни. – Послушай меня, Эммануэль Лег. Как только мы приедем в Лондон, ты сразу идешь в гостиницу «Чарлтон» и очень доходчиво объясняешь все своему сыну. Он – человек разумный и в точности выполнит твои указания…

– Твои указания, Джонни, – улыбаясь, поправил его Эммануэль, выделив интонацией первое слово. – А что случится, если я этого не сделаю?

– Я пойду в полицию, – ответил Джонни, и улыбка старика стала еще шире.

– Они поженились, друг мой, и ты не сможешь их развести. Ты можешь из гнедой лошади сделать вороную, но, каким бы ты ни был умником, миссис Лег в мисс Кейн тебе не превратить.

Джонни наклонился вперед.

– Но я могу сделать так, что остаток своей жизни мистер Джеффри Лег проведет в Дартмуре, – не предвещающим ничего хорошего голосом произнес он. – Это я и собираюсь сделать.

– В чем же его обвинят? – Эммануэль поднял брови. – Ну-ка, просвети нас насчет своего доноса, Грей.

– В том, что он и есть тот самый Великий Печатник, – сказал Джонни, и улыбка медленно сошла со стариковского лица. – Правительство потратило тысячи на его поиски, они задействовали лучших людей из секретной службы, чтобы выследить его, и я могу дать именно те сведения, которые им нужны. Я знаю, где он хранит свой товар, я знаю, где он его печатает, мне известны, самое меньшее, четверо из его агентов. Ты, наверное, думал, что тайна Джеффа известна только вам двоим, но ты ошибаешься, Эммануэль. Крейг тоже знает, что он – Великий Печатник. Он рассказал мне это сегодня за столом. Ему не хватает только улик, но этот пробел я берусь восполнить. Старик Ридер тоже знает… Ты считаешь его дураком, но он знает все. Мне достаточно сказать ему пару слов, чтобы он превратился в величайшего умника на свете.

Эммануэль Лег облизал пересохшие губы.

– Решил заделаться аферистом, Джонни? – как бы в шутку спросил он, только в голосе его не было слышно веселости. – А что, из тебя вышел бы отличный аферист. С виду ты настоящий джентльмен, да и разговаривать умеешь. Люди таким доверяют. Только я не из доверчивых, Джонни. Меня на пушку не возьмешь – я слишком стар, и опыта у меня слишком много…

– Никто не собирается брать тебя на пушку, – прервал его Джонни. – Твой мальчишка у меня вот где! – Он поднял руку и медленно сжал кулак.

Следующие пять минут Эммануэль Лег просидел, скрючившись, в углу купе, глядя на проносящиеся за окном пейзажи.

– Значит, Джонни, ты считаешь, что он в твоей власти, – наконец заговорил он, и голос его был спокоен. – Что ж, вижу, обманывать тебя нету смысла. Гравюры[33] – занятная штука. В Америке их называют «дутыми», ты знал? Знал, наверное, – ты же образованный. Но это отличные гравюры, Джонни. Лучшие в мире. Вот, посмотри сам… Что скажешь?

Его пальцы нырнули в кармашек жилета, откуда он достал маленький сложенный бумажный квадратик. Лег медленно развернул его и показал пятифунтовую банкноту. Он разгладил ее пальцами, и глаза старика за мощными линзами очков заблестели от гордости.

– Так что скажешь, Джонни?

День был солнечный и жаркий, в небе не было ни облака, но в купе неожиданно зажглись четыре электрических лампы. В свете солнца они были похожи на бледные призрачные огни, источающие странное тусклое сияние.