Естественный отбор - Максим Милованов

– Нормально! – согласился Филипп.

– Тогда пошли знакомиться!

Пройдя по длинному коридору, похожему на лабиринты старых коммуналок, они оказались в большом полукруглом помещении, где играла негромкая музыка и толпились какие-то молодые люди. Стол был заставлен тарелками с бутербродами с икрой, колбасой, сыром и красной рыбой. Не слишком изысканное угощение, если принять во внимание, что люди на вечеринке собрались избалованные. «Впрочем, – тут же подумал гость, – такие люди всегда сыты». В центре стола находилась огромная корзина с фруктами, со всех сторон обставленная бутылками коньяка и вин.

Кэт, держа за руку нового гостя, протиснулась к столу:

– Минуту внимания, ребятки! Я хочу вам представить своего нового друга. Его зовут Фил.

Фил принялся направо и налево пожимать руки. Пока длилась эта церемония, он пытался запомнить хотя бы несколько наиболее звучных имен из тех, что ему назывались. «Майк, Тиф, Тарпан, Тача, Бася, Бабасик, Флик, Рыба, Коп, Матосик, Спок». Среди этих замечательных прозвищ имя Фил звучало настоящим анахронизмом.

Указав на группу других молодых людей, стоящих особняком у окна, Кэт дернула его за рукав и, увлекая за собой, шепнула на ухо:

– Сейчас я познакомлю тебя с «тяжеловесами».

Гость приободрился, с любопытством глядя на эту группу. Прежде он представлял себе тяжеловесов с тучными фигурами, тупыми физиономиями и дорогим прикидом от модного кутерье. Толпящиеся у окна тяжеловесы казались на вид вполне обыкновенными молодыми людьми в обычных джинсах и толстовках. Кэт успела шепнуть ему, что большинство из них были детьми довольно известных промышленников, банкиров, политиков и бандитов. Несколько названных фамилий оказались гостю известными.

Кэт снова попросила минуту внимания, и тяжеловесы вежливо обратили свои лица к Филу, поочередно потягивая руки.

– Это Байт, – начала Кэт. – Наш компьютерный гений.

– Фил, приятно познакомиться, – отозвался новичок.

– Взаимно.

– Это Марчелло, – продолжала Кэт. – Правда, похож на Мастрояни?

– Правда, – подтвердил Фил, отметив про себя, что сходство Марчелло с итальянским актером было примерно таким же, как у статуи Свободы с Эйфелевой башней. Он получил свое прозвище скорее всего из-за черных вьющихся волос и из-за того, что был сыном известного кинорежиссера.

– Это Тина, – представила Кэт единственную девушку из компании «тяжеловесов». – Тина – начинающая певица и, несомненно, в будущем большая известность. Так что можешь брать у нее автограф, пока не поздно. Через несколько лет она зазнается, заведет кучу телохранителей и к ней уже будет не подойти.

– Прекрати пугать человека! – улыбнулась будущая знаменитость. Улыбка эта, конечно, укладывала возле ее ног многих мужчин, но он был не из их числа.

«Напрасно стараешься!» – усмехнулся по себя гость, продвигаясь дальше.

– Это Дормидонт. – Кэт указала на жирного, с маленькой лысой головкой и кругленькими очками с фиолетовыми стеклами мужчину. – Наш Дормидонт – художник, – продолжала Кэт. – Вот только если захочешь нарисовать свой портрет – к нему не обращайся. Он работает только с женской натурой, причем по большей части с обнаженной.

– Очень приятно.

– Это Глюк, – назвала следующего молодого человека Кэт, не снабдив представление никаким комментарием.

Болезненно бледный юноша слегка поклонился.

– А вот единственный член нашего коллектива, который удостоился чести называться всеми исключительно по фамилии, – продолжала Кэт, указывая на юношу с внешностью матерого прохиндея. – Ибо фамилия его такова, что любое прозвище по сравнению с ней просто меркнет.

– Абломкин, – представился самостоятельно обладатель и впрямь незабываемой фамилии.

– И наконец, последний участник данной вечеринки из числа присутствующих – Макс! – произнесла Кэт голосом конферансье.

Белобородый, очень маленького роста паренек лет семнадцати-восемнадцати, одетый в подобранные не по размеру брюки и потрепанный свитер, протянул руку Филу.

Почему-то именно неказистый по виду паренек произвел на гостя самое большое впечатление. Интуиция подсказывала: «Это он! Это тот, кто перевернет твою жизнь». Кэт шепотом подтвердила предположения Фила, произнеся фамилию, которую знала вся страна.

– Приятно познакомиться! – произнес Макс. – Кстати, «Фил» – твоя собственная придумка или не обошлось без вмешательства Кэт?

– Это наш совместный проект.

– Удачный проект… Мне лично очень по душе имена, состоящие из трех, максимум четырех букв. Не то что у некоторых!

Сказав последнюю фразу, Макс многозначительно посмотрел на Дормидонта и Абломкина.

– Хорошего человека чем больше – тем лучше! – не смутился Абломкин.

– А не пора ли нам пойти и что-нибудь слопать! – вспомнил Дормидонт.

– Тебе бы только лопать! – засмеялся Макс. – Скоро одежду будешь заказывать не в ателье, а на фабрике по пошиву парашютов.

– Ой, ой, как смешно! Лучше уж отовариваться на парашютной фабрике, чем в «Детском мире»!

Публика переместилась к столу. Фил внимательно наблюдал за Максом. Когда тот взял себе бутерброд с соевой пастой, Фил сделал то же самое. Макс это заметил.

– О, – одобрительно воскликнул он. – Ты, я вижу, тоже любишь икру с ржаным хлебом!

– Обожаю! – произнес Фил, с гримасой неописуемого удовольствия проглатывая отвратительный на вкус бутерброд.

– Наконец-то я нашел человека со вкусом! Ешь – не стесняйся! Если не хватит – я еще бутербродов наделаю. У меня в холодильнике есть две банки.

Предложение было ужасным, но благодаря ему гость понял, что вечеринка происходит в квартире Макса.

«Неслабая квартирка!» – отметил он про себя.

– Давайте-ка лучше выпьем! – произнес вынырнувший откуда-то сбоку Абломкин, спасая новенького еще от одной порции соевой пасты.

– Давайте выпьем, – поддержал Макс, откупоривая бутылку хорошего сухого вина. – За знакомство!

Затем последовал еще один тост, затем еще и еще… Постепенно емкости стаканов у всех вокруг увеличивались, а крепость напитков повышалась. Фил пил немного. Он хотел произвести благоприятное впечатление на окружающих. Интуиция подсказывала, что это ему удается. Особенно его рейтинг подскочил, когда он на глазах у изумленной публики вежливо отклонил домогательства быстро опьяневшей Тины и нежно обнял девушку, которая пригласила его на вечеринку. Он успел заметить, что к Кэт у всех присутствующих необычайно теплое отношение. Бесспорно, она была здесь любимицей.

– Слушай, Фил! – обратился к нему Дормидонт. – А чем ты занимаешься? Как зарабатываешь бабки?

Фил успел приготовить ответ на этот вопрос.

– Если откровенно, то до вчерашнего вечера я не знал вообще, что такое зарабатывать деньги! Это делали за меня мои родители. Я же их только старательно тратил. Но со вчерашнего вечера все изменилось. Предки меня из дома выгнали. Сказали, что я бездельник, что ничего не умею и ни к чему не стремлюсь, а только сижу на их шее. Ну, слово за слово и… Я рассердился и хлопнул дверью.

– Ну и правильно сделал! – поддержал Абломкин. – Нафига терпеть террор старых маразматиков!

– Это точно, – поддержали остальные. – Мы почти все прошли через подобное…

Среди участников вечеринки разгорелась жаркая дискуссия на животрепещущую тему отцов и детей. Вспоминали о том, кто и сколько раз ругался с родителями, пытался покончить с собой и уходил из дома. Фил почувствовал на своем плече нежное прикосновение Кэт.

– Если хочешь – можешь пожить пока у меня!

Вместо ответа он крепко обнял ее.

– Ой, больно! – вскрикнула Кэт.

– Прости, – извинился Фил. – Я от избытка чувств.

Услышав это, Кэт покраснела. Видимо, приняла слова Фила на свой счет. Она не догадывалась, что Фил ликует по другому поводу. Его приняли за своего! Это был триумф – самый настоящий триумф! Сына простого рабочего и домохозяйки бесящиеся с жира отпрыски толстосумов приняли как себе подобного.

За это стоило выпить. Наполнив свой стаканчик какой-то коричневой жидкостью, он произнес тост:

– За дружбу!

12 ноября. – Ничего, если я буду обращаться к тебе на «ты»? – вежливо поинтересовалась Валентина Андреевна Глушенкова.

– Ничего, – согласился молодой человек лет восемнадцати. – Но ваш коллега – Анатолий Николаевич – уже спрашивал меня обо всем. И я рассказал ему все, что мне было известно.

– Я знаю. Вот только боюсь, что мой коллега спросил далеко не обо всем. Надеюсь, ты не станешь возражать, если и я тоже задам тебе несколько вопросов. Однако должна тебя сразу предупредить, что некоторые из них могут показаться тебе странными и даже неприличными. Поверь – я буду задавать их не из праздного любопытства…

– Хорошо, спрашивайте! – согласился юноша. От волнения он постоянно щелкал золотистого цвета авторучкой «Паркер».