Великие арабские завоевания - Хью Кеннеди

В середине располагалось нечто, что можно назвать общественным центром. В первую очередь возвели мечеть, занимавшую середину просторной площади. Призвали могучих лучников, которые, встав в центре, пустили стрелы во все стороны: строить жилые дома разрешалось не ближе того места, куда долетела стрела. Площадь была оставлена пустой для собраний горожан.

Сама мечеть представляла в плане неровный квадрат со стороной около 110 метров. Рассказывают, что поначалу в ней не было стен и только часть помещения была укрыта навесом. Возможно, это была очень простая постройка из тростника или ильных кирпичей. Изнутри нее можно было видеть соседний христианский монастырь в Хинде и, вдали, ворота, выводившие к мосту через реку, настланному на заякоренных лодках. Вскоре после его сооружения ограбили дворец правителя, и Саад приказал подвести мечеть к дворцу, так, чтобы у них одна стена была общей. Мечеть, в которой днем и ночью были люди, представлялась лучшей защитой от воров. Эта новая мечеть, вероятно, была куда представительнее. С одной стороны ее была крытая площадка длиной около 100 метров «с потолком, похожим на потолки византийских церквей», что означает, очевидно, открытые балки перекрытий, поддерживаемых мраморными колоннами. Рассказывали, что колонны вывезли из христианских церквей. До назначения наместником Зияда в правление первого Омейядского халифа Муавийи стен в мечети не было. Новые колонны высотой 15 метров сложили из ахвазского камня, скрепив его свинцовыми опорами и железными скобами.

Если мечеть была — сама простота, то дворец стал более сложным сооружением и дал повод горячим спорам. «История» ат-Табари передает рассказ Саифа. По его словам, цитадель для Саада выстроил перс из Хамадана по имени Рузбих ибн Бузургмихр, и сложена она была из обожженного кирпича, взятого из старого дворца доисламских царей Хиры. Поскольку дворец стоял в центре города, где было шумно и многолюдно, Саад устроил деревянную дверь с замком. Услышав о том, халиф Умар послал человека сжечь дверь, наказывая Саада за то, что тот отгородился от простых мусульман, не позволяя им входить к нему, когда им вздумается. История эта относится к полемической литературе, направленной против правителей, пытавшихся выделиться или поставить себя выше рядовых правоверных. Однако упоминание об использовании старого кирпича может быть верным.

Примитивная мечеть Куфы занимала то же положение, что современная городская мечеть. На этом месте в 661 году был убит халиф Али, и оно долго оставалось местом поклонения шиитов, так что археологические раскопки там были невозможны. Однако во дворце в 1950-х и 1960-х годах раскопки проводились. Определились три основные стадии постройки: ранняя, омейядская и ранняя аббасидская. К IX веку здание было практически заброшено, и его заселили бродяги. Первая постройка была снесена до фундамента при возведении второго, омейядского здания. Остались только внешние стены с расположенными с равными промежутками квадратными выступами бастионов. Были ли то остатки дворца Саада, как считали археологи, или здания, построенного Зиядом поколение спустя в начале эпохи Омейядов, как полагал главный историк города, — точно сказать невозможно.

Однако мы можем быть уверены, что за одно поколение от основания города в нем появились два публичных здания: мечеть и дворец, имевшие общую стену. Таким образом, установился общий архитектурный облик исламских городов, сохранявшийся веками. Этот официальный комплекс дополнял третий элемент — рынок. Ясно, что в Куфе с самого начала шла оживленная торговля: как-никак, победоносные арабские войска должны были куда-то потратить дирхемы, полученные при дележке трофеев. На первых, ранних стадиях им еще и платили жалование, которое они тоже тратили на покупку необходимых вещей и предметов роскоши. Говорят, именно шум, доносившийся с рынка, заставил Саада укрепить стены и ворота дворца. Впрочем, нам ничего не известно о том, как выглядели те первые базары: мы знаем только, что они занимали свободное место вокруг мечети и дворца. По-видимому, до начала Омейядской эпохи спустя век от основания города для торговли не строилось особых зданий. До тех пор, очевидно, обходились хрупкими навесами из тростниковых циновок на опорах из дерева или тростника. Тем не менее рынки в центре города, вокруг мечети и дворца, стали основополагающей чертой будущих исламских городов.

Мусульмане, воевавшие на юге Ирака, тоже заложили город на границе пустыни, в Басре. Отчеты о первом поселении в Баере очень противоречивы, хотя Хузистанская хроника четко приписывает его основание Абу Мусе аль-Ашари, командовавшему войсками, завоевавшими его родину. Кроме того, город был меньше Куфы, возможно, около 1000 человек населения, поскольку и армия на юге была малочисленней. Место, где стояла Басра, известно теперь под названием Зубайр и лежит примерно в 20 километрах от центра современного города. До берега реки от него было довольно далеко, так что для подвода воды провели канал. Хотя расположение города хорошо известно и большая его часть лежит открыто в полупустынной местности, публикации о его раскопках и серьезных исследованиях отсутствуют. Будь ситуация более мирной, чем в момент, когда я пишу эту книгу, раскопки этого раннего военного поселения предоставили бы прекрасные возможности для изучения раннего исламского урбанизма.

В этих новых городах пышно расцвела фискальная администрация раннего исламского государства. Население жило на долю из собранных налогов, выплачиваемых в наличных как жалование (ата). На первых порах оно дополнялось зерном, маслом и другими продуктами (ризк), но постепенно свелось к исключительно денежным выплатам. Те, кто имел право на такие выплаты, регистрировались в списках как «диван». Управление этой системой было очень сложным. В Басре, например, к концу халифата Муавийи в 680 году было якобы 80 000 человек, каждому из которых полагалось не менее 200 дирхемов в год. Для этого требовалось собрать и распределить миллионы дирхемов — огромный труд, выполнявшийся обученными работниками. Мусульманам пришлось нанимать счетоводов и чиновников, служивших прежде Сасанидам, и те принесли с собой традиции персидской финансовой системы и бюрократической практики.

Оба новых города, Басра и Куфа, сыграли чрезвычайно важную роль в истории раннего мусульманского мира, сначала как военные базы, из которых выступали войска для завоевания Ирана и стран на востоке, а затем как культурные центры. Куфа имела и политическое значение, будучи главным центром сопротивления халифам-Омейядам в Дамаске и центром движения в поддержку семьи Пророка, переросшего в шиизм. Основание в 762 году всего в нескольких километрах к северу отсюда Багдада нанесло смертельный удар благосостоянию города. К IX веку он совершенно пришел в упадок, и только древняя мечеть, ставшая целью паломничества, поддерживала существование города. Басра же, лежавшая достаточно далеко от зоны притяжения Багдада, долго оставалась главным портом в верховьях Залива.

Примерно в это же время войско из Куфы продвигалась вдоль Тигра к Джазире, принимая капитуляцию прибрежных городков и селений и жителей равнин по берегам реки. Дойдя до мест, где теперь стоит город Мосул, они обнаружили там крепость, несколько христианских церквей с маленьким поселком и иудейскую общину. Едва захватив это крошечное поселение, арабы начали строительство нового города, родоначальника современного Мосула. Между арабами распределили участки для строительства, и город быстро разрастался, превращаясь в главный урбанистический центр Ирака.

Абсолютная хронология событий весьма затруднительна, но мы можем с достаточной уверенностью предположить, что к концу 640 года силы мусульман захватили орошаемые земли Ирака от Такрита на севере до Залива на юге, а на востоке продвинулись к подножиям гор Загрос. Мусульманские поселения оставались редкими. Большая часть арабского населения концентрировалась в новых городах-гарнизонах, таких как Куфа, Басра и, в меньшем масштабе, Мосул. Гарнизон стоял и в прежней персидской столице Ктесифоне, а возможно, были и другие, о которых нам ничего не известно. Завоевателей было слишком мало, чтобы подчинить и удерживать такую большую и многолюдную страну. 20 000 взрослых мужчин из первых поселенцев Куфы были окружены сельской местностью, где проживало, как предполагают, до полумиллиона человек. Хотя численность арабов увеличивалась с иммиграцией, они всегда оставались весьма малочисленным меньшинством и в первом поколении не могли составлять более 10 процентов населения. Эта проблема усугублялось и труднодоступной местностью, рассеченной ирригационными каналами и арыками. Безусловно, столкнись арабы с решительным сопротивлением местного населения, они никак не смогли бы завоевать и удержать страну. Однако в данном случае сопротивление оказывала только армия персов. По не вполне еще выясненным причинам эта армия раз за разом терпела поражение от арабов. На полях сражений при Кадисии и Джалуле, в городах Ктесифон и Тустар Сасаниды потерпели явное поражение. После распада персидской армии арабы выставляли мирному населению достаточно легкие условия — они не уничтожали горожан и сельских жителей, не захватывали их домов и земель, не мешали им сохранять свою веру и обычаи, даже не селились среди них. Они требовали только выплачивать налоги и не оказывать помощи их врагам. Мы не знаем, были ли налоги выше или ниже, чем при предыдущей администрации, но с уверенностью можем сказать, что большинству иракцев это представлялось выгодной сделкой.