Тысяча и одна ночь Майкла Дуридомова - Марк Довлатов

– И че за файлы внутри? Что за эреки?

– beer_in_sahara. erec, jakuzi_relax. erec и parachute. erec. Пиво ты уже пробовал.

– Парашют?! И ты прыгнул?

– Не. Как-то я немножко зассал. А вдруг я вырублюсь и забуду дернуть кольцо. Хрен его знает, что эта штука сделает. Может она мне смску пришлет: Вы успешно превратились в лепешку, аста ла виста, бэби. Ну его на хер, Эморек этот.

– Да ты коцнутый придурок, Тимка.

– Ну ты – Гагарин с Армстронгом. Вот он файл, у меня. Жать кнопку?

– Жми!!!

Михаила подбросило в кресле пружиной – в руках у него завибрировал его Галакси и раздался волшебный голос Zazie, она пела по-французски Oui, на экране появилось фото Белки с высоким стаканом в руках и трубочкой во рту, которое он сам сделал в Шарме, – воспоминание о составе коктейля подействовали на него не хуже файла. erec: зиппер на джинсах сделал попытку закончить рабочий день.

– Привет, Мишка.

– Привет, Бельчонок. Ты откуда? С работы?

– Да я уже в магазине, через полчаса буду дома. Хотела спросить, что ты хочешь. На ужин.

– Что-нибудь с перчиком. Чили. Знаешь, маленький такой стручок.

– Ладно, поищу.

– Да он у тебя и так есть. Я и сам найду.

– Ну Мииишка!!! Приду – палучишь ты у меня!

– Договорились. Зиппер у меня уже сам расстегнулся, как увидел тебя с трубочкой во рту.

– А ты дома?

– У Тимки. Работаем.

– И сколько уже уработали?

– Да по одной только. Щас иду домой.

– Ладно. Приду – проверю. У тебя глаза – как счетчик в такси: показывают, сколько вы работали – в пивных банках.

– Да брось. Покажет 1:1. Я тебе игрушку новую принесу.

– Опять неприличную?

– Да нет – тебе понравится. Завтра подружкам покажешь – они просто заторчат.

– Ты у меня сам главный торчун и есть.

– А ты Кончита.

– Слышь, Мишка, скажи честно: ты Тимке про коктейль рассказывал?

– Да никада! Чтоб я сдох!

– Ладно. Ты мне еще живой пригодишься. Пока.

Михаил спрятал смартфон, но часы снимать не стал.

– Мне надо домой, Тимка.

– Не везет тебе. Или наоборот. Расскажешь завтра.

– Да брось к черту. Я дома еще поковыряю часы эти. Я чувствую: мы стоим на пороге…

– … самолета?

– Может и ракеты. Ты подумай: ну кто мы с тобой есть. Продаем дурацкие гаджеты, пиратские программы. Зарабатываем десять-двадцать процентов на этом. На пиво хватает. Можно и на море съездить. Девчонку побаловать. Но настоящие бабки можно сделать только на чем-то уникальном, своем. Я чую тут запах капусты. Ты разве нет?

– А я тебя зачем зазвал. И я чую. Но у меня в руках пока только пакетик с семенами. А ты садовник. Вырасти ее. А я потом достану свою абордажную саблю и нарублю ее на нас четверых. Идет?

– Заметано. Я пошел.

– Так ты прыгнешь?

– Прыгну. Блядь буду, прыгну.

По дороге домой Михаил открыл в Галакси Google Play и скачал Android Wear и EmoRec, соединил по блютузу часы и свой смартфон. Ок, Гугл. Дома он сразу упал в кресло и развернул Эморек. Так, файл – открыть: parachute. erec. Треугольник Play сверлил ему глаз, может завтра уже, пока он не ткнул в него резко пальцем. В ушах раздался гул самолета и звук сирены, сквозь закрытые веки пробивался пульсирующий красный свет сигнальной лампочки. Квакнула раскрывшаяся дверь, и в лицо ударил поток ворвавшегося воздуха, резко прозвучало: Пошел! Он сильнее зажмурил уже закрытые глаза и рванулся вперед. Поток воздуха подхватил его и перевернул несколько раз, дух захватило, в ушах засвистело, в душе застучал восторг, дикий, необузданный, ни с чем не сравнимый: он летел всем своим телом и каждой клеткой в отдельности, и в каждой клетке спидометр ощущения жизни зашкаливал. Вот оно, вот! Вот она, жизнь! Вот она… земля! Блин, земля! А где кольцо?! Засвистели стропы, выпрыгнул белый перкалевый купол и зацепился за гвоздь в облаке – лямки врезались в ляжки, Михаил повис без движения в небе. «Живой! Я живой! Я лечу! Или нет?» – он почувствовал по потоку воздуха, что парашют медленно опускается, в закрытых веках голубизна неба сменилась зеленью, ноги ткнулись в мягкое поле, он упал на спину, раскинул руки и раскрыл глаза: комп, телевизор, обои на стенах его комнаты. А небо?! Небо было? Я же летел, как, бл…, долбанный орел. Господи, это полный аут, а не Эморек.

Михаил тупо смотрел на часы несколько минут, сердце перестало бухать, он побрел в кухню и закурил. Это ж Белка щас придет! Он загасил сигарету и пошел в ванную, открыл воду и пшикнул пару раз из бутылки «Мускатная роза», зажег три свечи и выключил свет. Раздался скрежет ключа в замке, он вышел в холл и обнял вошедшую девушку, забрав у нее пакет.

– Ой, Миш, я тааак устала… как лошадь прямо.

– Ты моя маленькая лошадка. Снимай свою сбрую…

– Ну, Мишка, говорю же: устала. Не хочу сейчас.

– Да я не об этом. Я тебе ванну приготовил. Отдохнуть-расслабиться.

– А ну посмотри на меня. Нет, правда 1:1. Что-то ты странный какой-то. Боже, и свечи! Какой-то ты… возбужденный. Но я, правда, устала. Давай завтра, а?

– Да не вопрос. Часы наденешь?

– В ванну? Они же намокнут.

– Они водонепроницаемые. Нравятся?

– Симпатичные. Ну давай. Пойду полежу.

– Ладно. Может, я тебя проведаю?

– Ну Миш, ну не надо, совсем сил нет, ничего не хочу.

Михаил прошел в кухню, сел на стул и закурил. Как же они это делают, эмореки эти, и что с этого можно поиметь. По звуку плещущейся воды он понял, что Белка уже в ванной, достал свой смартфон, открыл в EmoRec файл jakuzi_relax. erec и нажал Play. Дым от сигареты поднимался к потолку.

– Ой, Мишка, ты что, джакузи установил?! С музыкой?! Классно как! Иди сюда.

– Нравится?

– Так ласково, приятно, как будто ты мне массаж делаешь… в разных местах.

Михаил подавил в себе желание поработать массажистом, вернулся на кухню, докурил и пошел в комнату. Файл должен был «играть» пятнадцать минут. Из ванной донесся голос Белки – она пела, немного фальшивя, но выдерживая ритм и мелодию: Ай гат ю… андер май скин… ю мейк ми фил… ю мейк ми нау… ю мейк ми шайн… онли юууу… мейк ми фил гуд…

Во пробило, а. Что ж там, в этом файле, блин.

В комнату вошла Белка, замотанная в махровое полотенце, в два прыжка она очутилась у кресла, умостилась на коленях у Михаила и положила голову ему на плечо.

– Ну ты вся мокрая.

– А тебе не нравится?

– Нравится. Я люблю, когда ты мокрая. И когда голая. Под полотенцем. Давай мы тебя покачаем. Бедная девочка устала…

– Щас засну совсем. И что ты тогда будешь делать.

– Ничего не буду. Уложу тебя в постель.

– Прям так ничего и не будешь делать? Ты не заболел? Ну ты брихун какой, Мишка! Я вот попой чувствую, что он бы что-то поделал.