Оплошка - Андрей Ангелов

Монах слушал наставника с полуоткрытым ртом, вытянутое лицо шло красными пятнами.

Игумен повернулся, бросил через плечо:

– Зайдёшь ко мне в кабинет после вечерней службы, я дам острый нож и толстую верёвку!

– А верёвку зачем? – удивился Трифон.

Настоятель обернулся, заговорил зловещим голосом, активно жестикулируя, показывая свои действия:

– Обмотаете верёвкой Чернышу рога! Брат Борис и брат Викентий будут держать быка с помощью этой верёвки, а ты перережешь ему горло!

Трифон вздрогнул, снова тронул бороду.

– Потом его освежуете, сдерёте шкуру… – продолжал игумен. – Братья покажут, как это делается… и отрубите голову! Её мы сварим сами… пост прошёл и нужно разговляться…

Феофил пошёл прочь.

Монах ошарашено поглядел на быка, тот флегматично рассматривал стену коровника красными глазами.

Феофил открыл дверь своего кабинета и застыл на пороге.

За его письменным столом сидел крупный лысый человек, листал журнал «Эротические глазки» и курил сигару. На госте топорщился синий деловой костюм. Курильщик поднял голову и оскалился, обнажив красные зубы:

– Как жизнь, Феофил?

Игумен сглотнул, сделал несколько шагов, остановился в метре от стола и грозно сказал:

– Кто ты такой, как сюда проник и как смеешь здесь курить, в обители Господа?!

– Игумен, игумен… – промурлыкал посетитель. – Ты задаёшь слишком много вопросов. По твоей постной роже не скажешь, что тебе свойственно любопытство.

Феофил молчал, не зная, что ответить.

– Я не так любопытен, поэтому хочу задать всего лишь один вопрос, – продолжил гость. – Можно? – Он затянулся и выпустил большой клуб дыма.

– Прекрати курить! – прикрикнул настоятель. Он два раза кашлянул, приложив руку к кресту на груди.

– Спасибо, что разрешил спросить, – ухмыльнулся светлейший, не обращая внимания на выкрик. – А вопрос таков… Как монахи обходятся без баб? Мастурбируют, сношаются друг с другом, или то и другое вместе? Как, к примеру, поступаешь ты?

Феофил побледнел от гнева:

– Ты мне отвратителен, лысый греховодник! – заявил он.

– «Молитесь за обижающих вас», – сказал Иисус, – осклабился герцог.

– Чем читаешь Писание, жопой? – Он пыхнул сигарой, отложил её на край стола, вскинул руку с журналом. – Посмотри-ка, какие грудки, передки… – светлейший поскрёб пальцами по фотографиям полуголых девушек. – У тебя ещё не встал?

Игумен взглянул на журнал, страстно перекрестился, закатил глаза к потолку и забормотал:

– Отче Наш, иже еси на небеси….

Дьявол усмехнулся, усмешка получилась почему-то грустной. Положил журнал назад, сказал серьёзно:

– Феофил, я тебе кое-что принёс.

Настоятель, ни на что не обращая внимания, вдумчиво бормотал основную молитву Церкви, старательно шевеля губами.

Гость достал из-под стола серый полиэтиленовый пакет, встал, высыпал содержимое пакета на журнал.

Игумен договорил «Отче Наш» до конца, перекрестился, осторожно скосил глаза. На журнале лежала кучка многострадальных костей.

– Вот кости преподобного Алексия! – скривился хозяин преисподней. Он стряхнул сигарный пепел прямо на мощи, приблизился к монаху.

Феофил смотрел на останки святого, ноздри подрагивали, рука, как обычно, трогала крест на груди.

– Эй! – герцог помахал сигарой перед игуменским носом. Тот кашлянул, вздрогнул, посмотрел в зелёные дьявольские глаза.

– Прошу прощение за кражу раки! – нехотя процедил правнук сатаны. – А также за кипеш, учинённый моими помощниками… и, вообще… за всю хренотень, что здесь произошла!

Он направился к выходу, на пороге столкнулся с братом Антонием, нёсшим белый, плотный мешок.

– Полегче, щенок! – проворчал светлейший и удалился.

Инок проводил его суматошным взором, отметил хвост, позвал:

– Игумен Феофил…

Настоятель не откликнулся. Он стоял у стола… Осторожно взял косточку двумя пальцами.

Антоний подошёл:

– Игумен Феофил…

Вновь никакого ответа.

– Игумен Феофил! – заорал монах. – Зачем к вам приходил дьявол!? И что это за кости!?

Настоятель выронил косточку.

– Ты чего кричишь? – обратил к иноку изумлённое лицо. – И где ты видел дьявола?

– Так он только что вышел! – объяснил Антоний, прижимая к животу мешок. – Я с ним столкнулся в дверях!

Феофил наморщил лоб, скосил взгляд на мешок:

– Что это?

– Посылка вам!

– Посылка? – удивился игумен.

– Ну, да, посылка… Принёс десять минут назад к воротам какой-то странный тип, с мешком на голове и с саблей на боку… Сказал, от личности, которую вы хорошо знаете!

– И что там?

– Не знаю! Мы с братом Дормидонтом не открывали… Вам же посылка!

– А-а… – протянул настоятель. – Смотри, брат Антоний! – он кивнул на стол. – Это прах святого Алексия, возвращённый нам… Слава Господу! – наставник перекрестился. – Сегодня мы торжественно положим прах назад – в раку, а раку поставим на своё законное место – под Святой Престол!

– Теперь вы верите, что мощи брал дьявол? – произнёс монах, заглядывая игумену в глаза. – Видите, он их вернул по приказу Господа!

– Дурила ты, брат Антоний! – беззлобно обозвал Феофил, с иронией глядя на инока. – А ещё собрался летом в духовную семинарию поступать… Я устал спорить по поводу твоих бредовых домыслов… Мощи были у отщепенцев-богохульников! Они испугались Божьего гнева и вернули их туда, где им положено быть! А ты, – голос настоятеля посуровел, – если ещё раз заикнёшься о дьяволе и бесах, предам анафеме!

По лицу Антония было видно, что игуменские доводы его не убедили. Тем не менее, инок молчал, предаваться анафеме он явно не желал.

Феофил пожевал губами и добавил мягко:

– Оставь посылку и ступай, оповести братию о радостном событии… Но сначала… принеси мне целлофановый мешочек из столовой! Я сложу прах туда, чтобы перенести в храм… Потом возьмёшь этот мешок! – настоятель показал на пакет, оставленный гостем. – В нём главарь бандитов, который только что тут был, принёс мощи! Отнесёшь мешок к туалетам, сожжёшь, а пепел развеешь за воротами обители!

– Хорошо! – легко согласился Антоний.

Он сунул посылку настоятелю и выбежал.

Игумен взвесил посылку в руках – она была лёгкой, затем поставил посылку на край стола, потянул в стороны верёвочные ручки. Липучки, закрывавшие мешок, чмокнув, отлепились друг от друга. Посылка открылась.

Феофил заглянул внутрь, достал золотой крест примерно 15 см длиной, вскрикнул:

– Крест святителя Алексия, украденный Сергием!

Отложил его, достал из мешка листок бумаги, развернул.

Твёрдым почерком с красивыми завитушками было написано:

«Здравствуй, верный раб! Дарю твоей обители деньги за причинённое беспокойство. Надеюсь, дьявол извинился. Если нет, жалуйся. Также возвращаю крест, похищенный твоим бывшим иноком по прельщению. Завтра ты получишь письмо от своего начальства с предложением получить сан архимандрита. Иисус».

Феофил недоумённо подвигал бровями, в третий раз сунул руку в мешок, достал ворох пятитысячных купюр.

В кабинете возник брат Антоний, подошёл к столу, уставился на банкноты, спросил изумлённо:

– Кто вам прислал столько денег!?

Игумен посмотрел на брата таким же изумлённым взором:

– Иисус… какой-то благотворитель…

53. ТРУДОУСТРОЙСТВО КЬЯНТИ

Очкастый заморыш из Господней канцелярии стоял у стены в кабинете дьявола и, сцепив руки на заднице, рассматривал фреску «День Страшного Суда». Хозяин кабинета вошёл через позолоченную дверь и остановился в паре метров от посетителя, разглядывая его немигающими глазами.

Очкарик обернулся, вытянул руки по швам.

– Здравствуй, Светлейший Герцог Мира Сего! – храбро сказал заморыш.

– Здорово, очкарик. Мне сказали, ты хочешь чем-то поделиться со мной. – Босс нечисти оскалился. – Больно рожа знакома… Где я тебя мог видеть?

– Я Бонифаций Кьянти. В прошлом, главный инквизитор церковного суда Италии.

– А, ну да, ну да… – герцог покусал нижнюю губу, обошёл гостя, сел на свой трон. – Также известен под именем Благочестивого – помощника Иисуса.

Очкарик приблизился к столу, сказал, тиская ладони:

– Бывший помощник! Иисус выгнал меня за поборы, а также за Божье преступление, предварительно выбив зуб! – Инквизитор поднял верхнюю губу, обнажив пустоту в верхней челюсти.

– И что желаешь сообщить? – дьявол глядел невозмутимо.

Судя по тому, что светлейший всё ещё был одет в синий деловой костюм, он только что вернулся из монастыря. Поездка была не из приятных. Не каждый день дьяволу приходится просить прощения у святош. По правде сказать, это вообще случилось с ним впервые. И сейчас меньше всего ему хотелось вести беседы с бывшим инквизитором и бывшим помощником. Можно было, конечно, просто выгнать его. Но интуиция подсказывала светлейшему, что бывший помощник Иисуса, заработавший производственную травму в виде выбитого зуба, может быть ему полезен. А своей интуиции герцог привык доверять.