Жестокость - Барри Мартин

Однако не нож послужил орудием убийства, я понял это сразу. Мне нужно было найти что-то вроде топора, но его там не оказалось.

Я снова вышел в холл.

— Может, еще где? — спросил я. — Есть еще какая-нибудь комната?

— Разве что в сарае, — предположила девушка.

— Да и гостиную мы тоже пока как следует не осмотрели, — добавил я.

— Только не заставляй меня снова идти туда, — взмолилась Анита. — Не могу… где он лежит. Поищи там сам, а я пока посмотрю в сарае.

У основания лестницы мы разошлись в разные стороны: она вышла через боковой вход, а я вернулся в гостиную.

Там я осмотрел все — заглядывал за кресла, под диван, но так ничего и не нашел. Одна лишь удушающая жара — жара и тишина. Я чувствовал, что у меня все начинает плыть перед глазами.

Зной, тишина и этот оскалившийся труп на полу. Я отвернулся, прислонился к камину и посмотрел в зеркало, встретившись взглядом с собственными налитыми кровью глазами.

И в то же мгновение увидел это. Оно походило на облачко — черное облачко, хотя на самом деле таковым не являлось. Это было лицо. Лицо, покрытое черной маской подрагивающего дыма; маской, которая пристально уставилась на меня, даже немного подалась вперед.

Оно явилось из зноя и тишины, а я не мог даже пошевелиться и лишь всматривался в извивающуюся, кружащую вокруг лица дымку.

В то же мгновение до моего слуха донесся какой-то легкий шуршащий звук, я резко обернулся.

У меня за спиной стояла Анита.

Как только я схватил ее запястья, она вскрикнула и упала. Я продолжал смотреть вниз на нее, и тут же скрывавшее ее лицо черное облачко стало исчезать, словно растворяться в воздухе.

Поиск подошел к концу. Я наконец нашел орудие убийства: оно было зажато в ее руках — окровавленный топор.

Я перенес Аниту на диван. Девушка лежала, не шелохнувшись, и я не стал пытаться привести ее в чувство.

Прихватив топор, я вышел в холл — незачем было искушать судьбу. Я по-прежнему верил Аните, но не тому черному туману, курившемуся подобно дымке, овладевавшему человеческим сознанием и заставлявшему его убивать.

Это была самая настоящая демоническая одержимость; то самое, о чем говорилось в древних книгах, которые хранились в комнате мертвого чародея.

Пройдя холл, я вошел в небольшой кабинет, располагавшийся как раз напротив гостиной. Там же стоял телефон, я снял трубку и связался с коммутатором.

Меня соединили с полицейским управлением. Не знаю, что заставило меня позвонить именно им, а не шерифу. Все то время, пока я разговаривал, я словно пребывал в какой-то полудреме. Так и стоял, сжимая в одной руке топор и рассказывая о совершенном убийстве.

С другого конца провода начались вопросы, но я не стал на них отвечать.

— Приезжайте в дом Годфри, — вот и все, что я сказал. — Там совершено убийство.

Ну что я еще мог сказать?

И что же мы могли теперь сказать полиции, когда она через полчаса прибудет на место происшествия?

В правду они все равно не поверят, разве вообще можно поверить в то, что в человека вселился демон, сделавший его орудием убийства?

Но сам я уже верил в возможность подобного. Я видел очертания зловещего образа, выглядывавшего из-за головы Аниты, пока она подкрадывалась ко мне сзади с топором в руках. Видел черную дымку, лик демона, алчущего кровавой смерти.

Теперь я знал, что он действительно вселился в девушку, пока она спала, и заставил убить Гидеона Годфри.

Как знать, возможно, то же самое случилось и со Сью Борден. А что, эксцентричная, хотя и не старая пока дева с не в меру разыгравшимся воображением, которое она тщательно подавляла; эксцентричная девица, прикорнувшая в жаркий летний полдень в сарае…

«Топором малышка СьюИскромсала мать свою».

Я отошел от стола, строки незамысловатого стишка продолжали не давать мне покоя.

Теперь зной казался уже просто невыносимым, а вездесущая тишина явно наводила на мысль о близящейся грозе.

Как я мечтал в те минуты о прохладе… и тут же почувствовал холодное лезвие топора, который, сам того не замечая, опустил себе на колени. Пока я держал его в руках, мне ничто не грозило. Злодей был обезврежен, и где бы ни маячил сейчас его дьявольский образ, он метался в ярости, неспособный завладеть человеком.

Разумеется, это было помешательство, и причиной его, несомненно, являлась жара. Тепловой удар заставил Аниту убить собственного дядю; тепловой удар породил ее лепет насчет демона и жутких сновидений; тепловой удар вызвал ту смертельную, убийственную жажду моей смерти перед зеркалом.

И всего лишь самая обычная галлюцинация заставила меня увидеть витающую перед лицом девушки курящуюся черную дымку. Это подтвердит полиция, с этим согласится врач.

«А как пришел домой отец,И ему настал конец».

Полиция… врачи… Сью Борден… Зной… Холодный топор… Искромсала…

При первом же ударе грома я внезапно очнулся и в течение нескольких секунд был уверен, что прибыла полиция, пока не понял, что просто началась гроза. Несколько раз моргнув, я встал с кресла и в то же мгновение почувствовал, что мне чего-то недостает.

Со мной не было того самого топора.

Его не было на полу и, как вскоре выяснилось, вообще где — либо, куда простирался мой взгляд. Топор снова исчез!

«Анита!» — лихорадочная мысль пронеслась у меня в мозгу. Толком даже не сформулировав внезапно появившуюся догадку, я уже понял, что именно произошло. Пока я пребывал в коротком забытьи, она подошла ко мне и взяла топор.

Ну надо же, какой я дурак! Заснуть в такой момент!

А ведь вполне мог бы догадаться… пока она находилась без сознания, крадущийся демон вновь получил возможность овладеть ею. Вот оно, значит, что, демон снова подчинил ее себе.

Я посмотрел на дверь, затем глянул на пол и тут же обнаружил зловещее подтверждение своей догадки — цепочка влажных красных пятен тянулась по ковру и уходила в сторону холла.

Это была кровь. Свежая кровь.

Я бросился в гостиную.

И тут же судорожно вздохнул, но на сей раз от облегчения, поскольку Анита по-прежнему лежала на диване в той же самой позе, в которой я оставил ее. Промокнув платком проступивший на веках и лбу пот, я снова посмотрел на красный узор на полу.

Цепочка кровавых пятен обрывалась у дивана, это так, но она подводила к нему или, напротив, удалялась?

Пока я терзался охватившими меня сомнениями, знойную тишину разорвал очередной раскат грома; полумрак комнаты пронзила яркая вспышка молнии.

Но что же тогда это означает? Получалось, что дьявол не завладел Анитой, пока она спала…

А ведь я тоже спал.

Вдруг демон на сей раз избрал своей жертвой именно меня?!

И сразу же все поплыло у меня перед глазами. Я пытался припомнить, что произошло. Где был топор? И где он может быть сейчас?

Очередная вспышка молнии, а вместе с ней и окончательное подтверждение случившегося, как откровение.

Теперь я уже совершенно отчетливо видел — топор, тот самый топор, чуть ли не по рукоятку вошедший в голову Аниты.

ДЭВИД ЭЛАЙ

Отсчет времени

Метеорологи оказались совершенно правы, предсказав прекрасную погоду. Казалось, что в тот день все складывалось как нельзя лучше. Дувший в сторону моря ветер разогнал облака, и потому небо представляло собой безбрежное и чистое пространство ослепительной голубизны, по которому в сторону северного горизонта медленно смещалось солнце, словно вознамерившееся ни коим образом не помешать грандиозному событию, которое готовилось на такой далекой от него Земле.

Люди прибывали тысячами — на машинах, автобусах и такси, и потому на смотровой площадке за высоким проволочным забором царила невообразимая толчея, там, пожалуй, в буквальном смысле негде было яблоку упасть. То там то здесь в толпе мелькали продавцы прохладительных напитков со своими лотками, с трудом протискивающиеся торговцы вразнос предлагали всевозможные сувениры, надувные шары и соломенные шляпы. Непосредственно у забора приютилось несколько палаток, обитатели которых прибыли загодя, за несколько дней, чтобы обеспечить себе наилучшие точки обзора предстоящих событий. Толпу сдерживали снующие взад — вперед солдаты — десантники, немало озабоченные еще и тем, чтобы не допустить скопления людей на подъездных путях. Все пока пребывали в состоянии спокойного ожидания; никаких беспорядков не отмечалось. Все вместе и каждый в отдельности словно затихли в предвкушении кульминационного момента Международного года Космоса — запуска на Марс корабля с человеком на борту.

По другую сторону забора обстановка также была деловой и вполне мирной. В пространствах между длинными, приземистыми постройками собрались группки журналистов и официальных представителей, каждая из которых занимала отведенное ей место. В центре покрытой асфальтом площадки, отделявшей хозяйственно-продовольственные склады от здания, где размещалось руководство предстоящим полетом, соорудили деревянную платформу, на которой группами разместились работники теле- и кинокомпаний. Журналисты всевозможных газет и журналов, прибывшие едва ли не со всех стран Европы и из обеих Америк, занимали несколько рядов стульев; напротив них разместилось более двухсот гостей — в основном ученые и политические деятели. Для наиболее именитых особ сбоку от складов соорудили нечто вроде летнего павильона с легким навесом — здесь расположились главы трех государств, дюжина министров и несколько членов королевских фамилий. Все старались вести себя тихо и не беспокоить своим присутствием ученых и инженеров, с лихорадочной поспешностью выполнявших последние предстартовые указания.