Журнал «Вокруг Света» №11 за 1975 год - Вокруг Света

Впереди опять громко зазвенела цикада. Рохо сейчас же ответил на сигнал.

— До рассвета мы должны уйти подальше от форта, — твердо сказал он.— Поторапливайтесь! Мои парни ждут нас...

Спустя четыре часа на первом привале, который разрешил неутомимый Рохо своей «Огненной колонне», они, двое белых, лежали на маленькой тенистой поляне, крохотном пятачке в мрачной чаще буша, и пили чай по-английски — с молоком, правда, со сгущенным.

«Десперадос» так ни разу и не появились, как ни высматривал их Майк все эти четыре часа быстрого шага, почти бега, по еле заметным звериным тропам. Лишь иногда он замечал сломанную ветку, да порой в стороне или впереди перекликались какие-то лесные птицы. Впрочем, возможно, виной всему была бешеная гонка в душном, гнилом буше, когда все силы уходили на то, чтобы не отстать от Рохо...

Теперь, когда они расположились на поляне, которая каким-то чудом, известным одному Рохо, оказалась рядом с тропой, Майк наконец смог по-настоящему отдышаться, и первое, что он сказал, было:

— Я понимаю, Фрэнк, почему вы отказались от моих командос. Белым такого темпа не выдержать.

Рохо покачал головой:

— Мы с вами белые.

— Но мы родились в Африке! — горячо возразил Майк и лукаво прищурился. — Кстати, мне показалось, что вы осуждаете капитана Гомеша за его близость с черными?

Тогда-то Рохо и произнес свой афоризм, который Майк потом вспоминал не раз: «Мне все равно, какого цвета кошка — белая или черная, лишь бы она хорошо ловила мышей».

— И все же почему мои командос вас не устраивают? — Майк сделал упор на слове «мои».

Лицо Рохо стало жестким:

— Я привык быть уверенным в исходе дела, за которое берусь.

— Значит, португальцы менее надежны, чем ваши «отчаянные»? Но почему? — настаивал Майк, хотя чувствовал, что это неприятно охотнику.

Фрэнк сорвал ярко-зеленую травинку, перекусил ее белыми крупными зубами. Одна половинка упала и запуталась в его густой бороде.

— Я не верю в португальцев, — наконец выдавил из себя Рохо и холодно посмотрел Майку в глаза. — Им не за что здесь воевать.

— А вы? За что воюете вы?

Майк даже подался вперед: что ответит Великий Охотник?! Рохо помолчал, словно собираясь с мыслями.

— Я всю жизнь охотился на зверей. Когда-то это была честная игра: человек с копьем и, скажем, лев имеют примерно одинаковые шансы. Позднее она превратилась в спорт, приносящий деньги. Но когда люди вооружаются автоматическими винтовками и бьют зверей разрывными пулями, не выходя из автомобиля, это уже нечестно. Тогда лучше уж охотиться на себе подобных. Это тоже и спорт, и деньги... А от ваших солдат-португальцев я отказался потому, что мы отправились не на парад, а на серьезное дело. К тому же мятежники не сразу будут оповещены из форта, что мы ушли в рейд.

— Из форта? — удивленно переспросил Майк. — Значит... там есть предатель?

Охотник поморщился:

— Вы мыслите устаревшими категориями, капитан. В современной войне есть разведчики, а не предатели. Это такие же солдаты, как мы, только по ту сторону фронта. Просто тому их человеку в форте не повезло: туги имеют своих людей в штабе Кэндала, и его засекли. Тише!

Кусты близ тропы бесшумно раздвинулись, и на поляну скользнул африканец в пятнистой форме, с автоматом. Он небрежно подбросил пальцы к длинному и узкому козырьку матерчатой шапочки и быстро затараторил что-то на местном диалекте.

Выслушав его, Рохо помрачнел и задумался. Потом бросил несколько резких фраз. Африканец кивнул, опять небрежно козырнул и исчез так же бесшумно, как и появился.

— Что-нибудь случилось? — встревожился Майк.

— Неподалеку небольшая деревня. Жители заметили нас, — безразлично ответил командир «десперадос».

— И что же теперь?

Рохо пожал плечами:

— «Десперадос» знают, что надо делать в таком случае...

Окончание следует

Евгений Коршунов

«Взять — и полететь…»

Инженер Н. В. Баженов из Москвы просит рассказать о мускулолетах, об истории развития этой отрасли воздухоплавания.

Как приятно выйти после работы на улицу, удобно устроиться в седле собственного... ну, скажем, «автолета», сделать несколько энергичных движений и взмыть в небеса. А тем более приятно, проведя в воздухе несколько радостных минут и насладившись свободным парением, приземлиться возле собственного дома, ощущая приятную усталость после легкой физической нагрузки...

— Постойте! — скажет читатель. — Очевидно, речь идет о фантастике, причем фантастике довольно незатейливой. Кому нужны в будущем такие «автолеты», коли вполне реальным кажется теперь появление в массовом количестве индивидуальных реактивных средств передвижения, а там, может статься, и до антигравитационных устройств рукой подать?!

Согласимся на том, что до победы над тяготением еще далеко, и попросим читателя не торопиться. Нам хотелось бы начать разговор не о будущем, а о настоящем. И для начала обратимся к... истории литературы. Она дает нам немало примеров самых разнообразных устремлений человека по славной стезе обживания собственной планеты. Герои великих книг в неутомимой жажде познания опускались на дно океана, вгрызались в недра земли, путешествовали по горам и долам, искали способы покорения воздушной стихии. И в этой последней области деятельности человека фантастических и технических ухищрений насчитывается более всего.

Герой Аристофана Тригей поднимался в небо, оседлав навозного жука. Доминго Гонзалеса, вышедшего из-под пера шотландского епископа Ф. Годуина, увлекала в заоблачные выси стая диких лебедей. Сирано де Бержерак воспользовался и вовсе уж невероятным средством — склянками с росой. Впрочем, эти примеры — в тесном соседстве со сказкой, не более чем забавная игра ума. Если же взять примеры трезвого технического мышления и предвидения, то здесь «литературный ряд» теряется в бесконечности: воздушные шары, винтокрылые и винтовые машины, наподобие воздушного корабля жюль-верновского Робура, ракеты, начавшие свое торжественное шествие по книгам во времена все того же неунывающего Сирано.

Давайте еще сузим поле выбора и остановимся на тех, кто поднимался в воздух, используя только собственную мускульную силу. Вот тут-то и обнаруживается, что таких персонажей можно пересчитать по пальцам. Вне всякого сомнения и в полном смысле слова «наш герой» — Икар. Менипп у Лукиана, который в отличие от Икара вместо перьев, слепленных воском, использовал натуральные крылья орла и, коршуна. Пророк Илия у щедрого на выдумки де Бержерака летал, сидя на металлической платформе и с силой подбрасывая вверх магнитный шар, к которому означенная платформа и притягивалась. Конечно, летал Мюнхгаузен. Как известно, барон запросто взлетал с места, дернув себя за волосы. Может, найдутся еще один-два малоизвестных литературных примера, и на этом круг наших поисков замкнется.

В чем же дело? Очевидно, писатели прошлого, осознав, что человек, напрягая свои не очень-то мощные мускулы, далеко не улетит, а скорее всего вообще не полетит, переключались на разработку моторных летательных средств.

 По иному пути пошла инженерная мысль. Суть вопроса заключается в том, что полет на аппаратах, использующих мускульную энергию (предмет нашего разговора — именно такие безмоторные летательные устройства, а воздушные шары, планеры, дельтапланы, крылья типа «лилиенталевых», то есть немашущие, остаются за рамками данного очерка), имеет ряд достоинств, которые уважаемые литераторы отринули слишком поспешно. Едва ли не главное из них — возможность полного повиновения аппарата человеку, не зависящая от скорости.

На самом деле: самолет или планер способен взлететь, сделать разворот, набрать высоту или спуститься, только обладая скоростью. Без набегающего потока воздуха их элероны, рули поворота и высоты, закрылки бессильны. Оторваться от земли аэроплан не способен, если не возьмет разбег, а о планерах и говорить нечего: прежде чем «воспарить», они долго маются за буксировщиком на тросе. А вертолеты? А конвертопланы? Им и разбега не нужно, и в воздухе остановиться они могут, и повернуть в любую сторону, и скорость какая! Все так. Но без жидкого топлива вертолеты и конвертопланы останутся металлическими конструкциями, хитроумными, но... недвижимыми. Другое дело птицы. Несколько взмахов крыльями — и земля уже далеко внизу. Принцип крыла — вот решение вопроса! Видимо, на протяжении всей своей истории человек исподволь завидовал их полной власти над воздушной стихией, и остановить его в поисках своих крыльев не могло ничто. Потому и бьются даже в наше «летательное» время инженеры многих стран мира, продолжая исследования, начатые — в истинно научном смысле — еще великим Леонардо . Именно он первым из ученых стал разрабатывать системы привода от мускулов рук и ног к механическому крылу.