Фельдшер скорой - Линник Сергей

После изгнания на свободное место села дамочка лет под сорок с толстой косой. Глаза стеклянные, я, честно сказать, напрягся. И правильно сделал. Ибо женщина дала стране угля. Вцепилась в руль, помчала, будто в «Формулу-1» пришла. Гаец тормозит своими педалями, пытается ей про знаки – без толку. Короче, ее тут же, всю в слезах и соплях, высадили, дали команду мне.

Аккуратненько завел, тронулся. На следующем светофоре тормознул, как положено, с небольшим откатом. Ну а потом экзаменатор так спокойно показал под кирпич и сказал: «Туда». Я послушно повернул и тут же получил очевидное: «Стоп, на заднее сиденье». Ничего, тащ капитан, еще не вечер. Поставишь ты мне зачет, никуда не денешься.

Последний отстрелялся без напряга: наверное, гаец выполнил план по человеческим жертвоприношениям на сегодня. Приехали, выгружаемся. Капитан сообщает начальнику: мол, вот эти три товарища не сдали. И тут выступаю я с домашней заготовкой:

– Категорически не согласен. Я все сделал правильно.

– Вы, товарищ курсант, повернули под запрещающий знак! – У не ожидавшего сопротивления мента даже ноздри от возмущения раздулись.

– Я действовал в строгом соответствии с актуальными Правилами дорожного движения, тащ капитан, – спокойно ответил я. – Выполнял распоряжение сотрудника ГАИ, которое отменяет разметку, знаки постоянные и временные и вообще все, кроме законов физики. Никакой отсебятины. И у меня есть свидетели.

Я оглянулся на бабу из «Формулы-1» и заглохшего. Они и рады отыграться – закивали так бодро.

– Ладно, зачтем ему, – буркнул гаец.

Окружающие посмотрели на меня как на инопланетянина. Мало того, что начал спорить с экзаменатором, так еще и прав оказался.

Вот и все, кончилось безлошадное состояние. Надо теперь найти время и ехать выбирать железного коня. Жаль, у меня нет таких золотых знакомых, как у Елены, которые продают по пристойной цене почти новую машину. Зато у меня есть кто? Правильно, Давид. А у него – вся абхазская община столицы.

– Самодельная машина? – Я вылупился на Давида. – Ну-ка дыхни.

– Да не пил я сегодня! – обиделся князь. – По твоей просьбе я позвонил дяде Темиру, он – своим знакомым. Короче, есть такие мастера… Братья Щербинины. Они уже лет пятнадцать этим занимаются. Там такое… Заграница нервно курит!

– Скажешь тоже!

– Да поехали, посмотрим! Случай подвернулся, считай, в лотерею выиграл! Люди годами мечтают у них машину заказать, а тут заказчик внезапно отказался. Вот телефон для связи.

Чисто из любопытства позвонил. Действительно, машинка есть, приезжайте, смотрите. Для меня всегда самоделки ассоциировались со сваренными кое-как багги и приладами для работы на дачном участке. А тут – круче заграницы. Посмотрим… Поехали вдвоем. Сначала – на электричке, потом поймали частника.

Встречать нас вышел один из братьев – Владимир, коренастый брюнет в очках. Распахнул двери гаража. И там стояло чудо-юдо. Да это, блин, «Ламборгини» натуральный! Красного цвета! Даже фары закрыты щитками с электроприводом. Я подошел поближе, постучал по кузову. Да тут не металл…

– Стеклопластик, – подсказал хозяин. – Вечный кузов. У нас первая модель под автобус попала, так только лобовое стекло разбито оказалось. Потом в зад грузовик въехал, только стойки потом домкратом ровняли, кувалда не брала.

– А диски литые откуда?

– Так это наши коллеги, братья Алгебраистовы, разработали, им на Челябинском авиазаводе льют, потом уже тут на станке доводим до ума.

– А двигатель?

– От двадцать четвертой «Волги». Все зарегистрировано, комар носа не подточит. Пришлось в свое время повозиться, но зато теперь никаких претензий по документам.

Машина мне понравилась. Да, при детальном рассмотрении некоторая угловатость замечена, не без этого. И фаркоп этот… Не для спорткара эта штука, как по мне.

– А бегает сколько?

– До двух сотен разгоняли. В тепличных условиях, конечно, но и мотор, и кузов выдержали, ничего не случилось.

Да уж, много ли сейчас в стране дорог, на которых можно разогнаться до такой скорости, не рискуя улететь в кювет на ямке или бугорке?

– Можно? – Я показал на водительское сиденье.

– Конечно, – кивнул хозяин. – Смотреть везде надо.

Внутри лаконично, ничего лишнего. Хотя за рулем сидеть удобно, кресло хорошее. Что машина двухдверная, так то мне не помеха, я извозом зарабатывать не собираюсь.

Посмотрел не спеша остальное. Конечно, если сильно захотеть, то можно к чему-нибудь придраться, типа не везде все ровное, глаз моментами за такое цепляется. Но представить кого-то, лезущего под машину для такого, трудно. Открыли капот – вот тут красота, ничего не скажешь. Машина мне нравилась все больше. Да я и с первого взгляда уже готов был купить ее.

Тут Давид решил поторопить меня. А что, ему скучно, понять можно.

– Да что ты высматриваешь? Видно же, классная тачка! Ну, Пан, бери! Представляешь, выезжаем мы на Горького на этом чуде, гудим гуляющим девкам, а те…

Кто о чем, а вшивый – о бане.

– Сколько просите? – Я повернулся к Щербинину, который наблюдал с интересом за всей этой сценой.

– Десять тысяч рублей. Сами понимаете – ручная работа, не конвейер.

Мы переглянулись с Давидом. С доводами продавца не поспоришь. Уникальную вещь предлагают. Но. Новая «Волга» стоила почти восемь штук. Эх, была не была! Понты дороже денег!

– Короче, так. – Я достал пачку с деньгами, пересчитал. – Девять тысяч заплатить могу. Но больше просто нет.

Я готов был к торгу и отсрочке платежа. Деньги есть, набрать можно. Но Владимир подал руку:

– Договор! Поехали оформлять?

Единственное, о чем я попросил, – подержать машину у себя в гараже до апреля.

Какой-то март в этом году, мягко говоря, не теплый ни разу. Вон, тринадцатого ночью двадцать два градуса нежары. А потом снега навалило – мама не горюй, сугробы, как в мемуарах старожилов, выше человеческого роста. Гололедицы, конечно, как у палеонтологов тогда, не было, и то славно. Но машина остужалась со скоростью звука. Выйдешь с вызова, а внутри – холод собачий. Все ездят, как колобки: по трое штанов и по два свитера.

А сегодня вроде особо и не холодно, и временами солнышко выглядывает. На весну почти похоже. В институте мне разрешили еще два дня на подготовку, вот я и решил взять сутки, покататься напоследок. Потому что доклад этот у меня уже вызывает чувство стойкой неприязни. А ну, столько провозиться с ним. А потом еще по очереди поработать адвокатом дьявола, поискать, к чему придраться могут. Короче, надо было отдохнуть от этого, развеяться. Вот и пошел по протоптанной дороге. Не бухать же? И голова, в отличие от пьянки, болеть будет не сильно.

Походил по станции, пообщался с людьми. Томилина сидела в женской ординаторской и что-то оживленно обсуждала с дамами. По крайней мере, отрываться не захотела, увидев меня, кивнула и вернулась к рассказу о чем-то важном.

Ну вот, кому тут нечем заняться было? Кто забыл, что от скуки умирать предпочтительнее, чем от работы? Получите, седьмая на вызов. Ну и правильно, разомнемся.

Полечили бабушку от давления и прочих напастей. Она нам в благодарность насыпала в свернутый из газеты кулек с десяток пирожков с яблоками и капустой. Старая закалка: помирай, а еду готовь. Она и держалась до последнего, боялась, что пироги сгорят, и только потом, как совсем худо стало (и духовку выключила), вызвала нас.

Едем спокойно, поглощаем вкусняшки, никого не трогаем. Отличные пирожки, хочу сказать, всасываются еще в пищеводе, не долетая до желудка. Таких и в одно лицо десять штук спокойно употребить можно. Чайку бы еще хоть пол-литра, да где ж его на вызове возьмешь? Как всегда, в самый неподходящий момент рация:

– Бригады, кто освободился? Срочно отзовитесь!

Ясное дело, энтузиазма в эфире – ноль целых хрен десятых. Добровольцев не нашлось. Начали по номерам дергать. У девятой водила буркнул: «Заняты». Ну а у нас Томилина призналась, что готовы.