Соправитель (СИ) - Влад Тарханов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что такое я себе представлял. Мы после нападения и задействовали чрезвычайный протокол, так что фактически лаборатория Теслы эвакуирована согласно планам «Конкорда». — заметил Полковников.
— Благодаря вам, Алексей Васильевич, моя документация никуда не ушла и находится здесь, так что перспективные планы и разработки Балтийского судостроительного завода под замком. — заметил Михаил Ильич Кази.
— Уверен, что ближайшие несколько дней мы должны будем пробыть тут. — с мрачной физиономией произнёс Менделеев. — Государя искренне жаль. Оказаться жертвой этого дикого бунта…
— Дмитрий Иванович, бунт не был диким, это хорошо продуманная акция по устранению Михаила Николаевича! Пусть земля будет ему пухом! — произнес Воронцов-Дашков. — В связи с тем, что мною получен сей сигнал, моё место сейчас в Москве. Поутру я отбываю в столицу. Тут будет охрана из моих дружинников с лошадьми. И я попрошу вас, Алексей Васильевич, присоединиться ко мне. Думаю, вы, как и ваша компания, пригодятся мне в этом сложном деле. Раз вы уже всё равно влезли в сие дерьмо с головой, чего уж там…
— Почту за честь быть вам полезным, Илларион Иванович!
— Да, вот видите, Алексей Васильевич, как судьба распорядилась. Мы должны были с вами встретится через полтора года, а пришлось сейчас.
Глава пятнадцатая. Кто в доме хозяин
Глава пятнадцатая
Кто в доме хозяин
Москва
8 мая 1889 года
Хозяин земли Русской.
(Написано Николаем II во время Всероссийской переписи населения в графе «Род занятий»)
Полковников
Утром пятого мы отправились из Петербурга в Москву. Если бы я был крепостником Радищевым, описавшим эту дорогу и ужасы холопства, но так и не давшим волю своим крестьянам, может быть, эта дорога запомнилась бы мне лучше. Но, увы, нет. Нас с графом сопровождали четверо: двое моих подчинённых и двое дружинников самого Воронцова-Дашкова. Нам предстоял конный марш до Тосны, а это примерно тридцать с небольших верст. Лошади были графскими, в смысле из личного конезавода Воронцова-Дашкова, при этом каждому выделили еще и заводную, кони свежие, так что эту дистанцию мы преодолели довольно быстро, вечером подъезжая к этой неприметной станции. Тут у графа работал верный человек, так что ночью нас посадили на поезд до столицы. Оделись мы как среднего достатка обыватели, хотя из графа и его спутников военная выправка так и пёрла, лишь только ночь помогла нам приехать в столицу не засветившись. Граф, с подвязанной щекой и фальшивым флюсом выглядел несколько комично, но так было нужно: столь известную личность так просто не спрячешь. Конечно, на Владимира Ильича из фильма «Ленин в Октябре» он похож не был — фактура не та, но какие-то ассоциации у меня возникали, так что смешок я сдерживал с трудом.
Седьмого мы были в стольном граде. Как я упоминал, у меня не было жилья в Москве, но граф владел не только особняком, но ещё и конспиративной квартирой, про которую никто, надеюсь, не знал. От скачки в тридцать вёрст у меня болело всё тело, в поезде как-то отдохнуть не получилось, мы добирались вторым классом, а там с комфортом, как на меня, не очень. Привычка кататься первым классом меня подводила. И ехали не потому, что деньги экономили, сколько для того, чтобы не привлекать излишнего внимания. Надо сказать, что я в Белокаменную вызвал Данилова. Валериан Матвеевич выдвинулся в столицу вместе с группой быстрого реагирования из двадцати молодцов, тренированных лично мною. Могу сказать без ложной скромности, что и охранники царя этим моим башибузукам были не ровня. Надо сказать, что всю дорогу граф был многозначительно молчалив, что-то обдумывал, прикидывал, но со мной делиться своими замыслами не спешил, лишь пообещав рассказать по прибытию на место и разобравшись с обстановкой.
Насколько я понимал, тут всё дело было в сигнале «Конкорд», который заставил Воронцова-Дашкова перейти на нелегальное положение. И на протяжении всего путешествия мысли об этом не давали мне покоя. Ну и что такого во французском слове «согласие»? Но выбрать это слово для шифрованного знака? Что-то крутилось у меня в голове, но никак не складывалось. Разве что это была идея покойного императора, ибо от неё уж слишком несло иновременным подтекстом. Впрочем, действительно, Москва план покажет.
Восьмого мая, в два часа пополудни, граф вернулся на конспиративную квартиру и выглядел весьма и весьма озадаченным. На мой вопрос «Что случилось?» он долго мялся, потом прошел в гостиную, где плюхнулся в кресло, после чего налил себе стопку горькой, одним махом опрокинул ее, и лишь тогда соизволил мне ответить. Кстати, закусил он водку совершенно по-простецки: рукавом.
— Алексей Васильевич, что вам известно о сигнале «Конкорд»?
— Два факта: по-французски это слово означает согласие, и что по получению оного происходит фактический переход на нелегальное положение некоторых структур.
— Всё верно, более того, по этому знаку моя дружина и я полностью переходим в подчинение Службы имперской безопасности. Как вы знаете, у оной имеются три комитета, и никто не знает, кто возглавляет первый из них, фактически, командуя всей этой службой. Так вот, сегодня я был представлен руководителю СИБ, да, это было… неожиданно, скажу я вам. Более того, ваши действия заинтересовали его, вам назначена аудиенция. Так что собирайтесь, через три часа мы должны быть на месте.
— И с кем мне предстоит встретится?
Я был немного заинтригован. Но Воронцов-Дашков даже в угадайку не предложил мне сыграть.
— Там и увидите. Пусть будет для вас маленьким сюрпризом.
Я только плечами повёл, право, как детки малые. Впрочем, если графу было приказано не раскрывать столь важную фигуру, то это право дело странно как-то, если учесть, что именно к нему мы и едем на аудиенцию? И почему на аудиенцию, а не сказать как-то проще? Это что, генерал-губернатор Москвы? Да ну нет. не по его умишку такая работа. Понял, что гадать нечего.
— Где встреча будет? Как одеваться?
— Одеваемся как богатые мещане, встречаемся на конспиративной квартире. Более никаких вопросов, Алексей Васильевич, дайте мне возможность передохнуть и перекусить, а после поедем, времени у нас не так много, как кажется.
Н-да, мне показалось, или вся Москва состоит из одних конспиративных квартир? Хотя, если вспомнить, что квартирный вопрос в столице всегда стоял весьма остро, то… Всё равно удивительно.
Через сорок минут меня позвали
