Огонь и ветер (СИ) - Кочешкова Елена А. "Golde"

– Ладно, – сказал я.

После этого мы посмотрели друг на друга так, что воздух между нами тихо заскрежетал.

«Зачем нам эта шлюха?» – четко услышал я его горестный возглас в своей голове.

«Да она же сдохнет тут одна, придурок! Ты что, ослеп? Не видишь, у нее ни ножа, ни плаща, ничего нет!»

Фарр вздохнул тяжело и опустился обратно на землю, обхватив голову руками.

– Только до ближайшего становища, – сказал он ледяным, как зимняя ночь голосом. – И поедет эта хорьчиха на твоей лошади.

– Хорошо, – легко согласился я. Дни стали совсем холодными, и чьи-то теплые объятия могли быть только кстати. – Хватит уже злиться, братец. Эту хорьчиху зовут Шуна, и она отлично умеет готовить. Гораздо лучше, чем ты.

– Ага – поддакнула Шуна. – А еще я целуюсь хорошо. Но что-то не уверена, что тебе выпадет такая честь, белогривый зануда.

Под двумя седоками кобыла моя шла не слишком-то резво, и остановки для отдыха приходилось делать чаще обычного. Фарр, конечно же, злился. Не знаю, какая вожжа попала ему под хвост, но он и в самом деле уверил самого себя, будто нам надо добраться до Темного перевала в кратчайшие сроки. И всякая задержка казалась Высочеству личным оскорблением.

– Не нравится мне твой братец, – сказала Шуна спустя полдня. Она сидела у меня за спиной и грызла кусок тсура, который увела из наших припасов.

– Чего так? – спросил я удивленно. – Вроде говорила, мы оба тебе по душе.

– Ага. Оба. Но этот что-то совсем испортился. Ты не смейся, северянин, но я за него переживаю.

О, нет. Мне вовсе не было смешно.

– Я тоже... Он, вообще-то совсем не такой... Был, – я хорошо помнил веселый смех Фарра, его едкие шуточки и исходящую от этого парня энергию силы и уверенности.

– Мдэ... – Шуна крепче обняла меня левой рукой и прижалась щекой к куртке. – Непросто будет его расковырять.

Это точно.

– Но тебе-то какая печаль с его кислой рожи? – спросил я, внутренне радуясь тому, что сам не ограничен никакими перегородками в голове.

– Ну... – маленькая воровка почесалась носом о мою спину и сказала вдруг совершенно нормальным голосом без капли ехидства: – Есть в нем что-то... Не могу понять, что. Он какой-то особенный. Если бы я тогда ночью это разглядела, не стала бы ваших коней красть. Лучше бы сразу пожрать попросила... Но вы были ужасно глупые! Первый раз вижу таких дурней в степи. Как вы живы-то еще, а?

– У братца тут родня...

– Да уж я заметила, что он полукровка.

– Ты сама-то откуда тут взялась?

Шуна хмыкнула и ущипнула меня за бок.

– Не твое дело, красавчик.

Ну, как обычно. Все самое важное меня не касается.

– А еще он ученик шамана, – добавил я с усмешкой. – Может мы и дурни, зато видим больше, чем дано другим.

– Так я и знала... без колдунских штук не обошлось. Да уж, не стоило с вами связываться!

– Ну и где бы ты сейчас была, кабы не связалась? Сидела бы одна посреди степи без еды и без одежды? – мой теплый плащ все еще укрывал ее плечи и спину, а сам я согревался исключительно ее крепкими объятиями. – А так и правда довезем тебя до людных мест. Там уже сама выберешься. Верно? – ответом на мой беспечный вопрос была тишина. Слишком напряженная, чтобы ее не заметить. Я обернулся и посмотрел в лицо Шуны. В этот миг оно было таким же безрадостным, как в последнее время у Фарра. – Похоже кто-то вляпался в неприятности, а? Дай угадаю, тебе тут нигде не рады?

– Заткнись, Заноза, – она так идеально воспроизвела любимую фразу Высочества, что я даже рассмеялся. И лишь спустя несколько минут сказала негромко: – Мне нужно выбраться из дергитских земель. Тут я – и правда не жилец...

– Украла чьего-то жениха? – с ухмылкой спросил я и с удивлением ощутил, как Шуна вздрогнула.

– Почти угадал, северный мальчик... Только тот жених теперь мертвый. Совсем. А его папаша хочет видеть мою голову на колу возле своего тэна.

Я подавился своим смешком и прикусил язык. Проклятье... Раньше я не был таким треплом.

– Прости... Звучит плоховато...

– Ничего. Я нигде не пропаду! Видишь же – живая вполне себе, – она провела рукой по моей груди: – Ты замерз, Эли. Давай-ка меняться. Теперь сам наденешь плащ, а я сяду спереди. Люблю, когда меня обнимают большие красивые мальчики!

Темный перевал показался на горизонте, когда на степь уже легли ранние сумерки. Дни стали совсем короткими, наступала зима.

Завидев высокое сооружение на вершине холма, Фарр остановил своего коня и какое-то время молча смотрел на старый храм, неизвестно как оказавшийся здесь, посреди бесконечного моря трав.

– Не стоит нам туда лезть, – мрачно обронила Шуна. – Скверное место для ночевки.

Я прислушался к своим ощущениям и качнул головой, хоть она того и не видела.

– Нет. Здесь нет ничего опасного.

– Но у нас говорят...

– Брешут. Это место не таит в себе зла. Зато там, возможно, нам будет теплее...

Между тем, Фарр уже пришпорил своего коня и быстро удалялся от нас по направлению к высокому холму, увенчанному массивным каменным силуэтом. Я чувствовал его нетерпение и радостное возбуждение от близости к этому загадочному месту. Мне и самому вдруг очень захотелось поскорее оказаться под сводами старого храма.

– Тепло – это хорошо, – вздохнула Шуна и поежилась. Все-таки худо в степи без плаща, особенно накануне зимы. Я согревал ее как мог, посылая волнами тепло своего тела, но этого было мало. Нам стоило побыстрее отыскать людей и теплую одежду. Да и палатку заодно.

Вблизи храм оказался не таким огромным, как виделся издалека, но все же довольно внушительным. Я привязал свою кобылу рядом с жеребцом Фарра к высокой крепкой жердине, обмотанной цветными лентами (такими украшениями степные люди обычно обозначали места Силы), сам принц ждал нас на пороге, задрав голову и пытаясь разглядеть какие-то надписи по краю широкого каменного проема без дверей. В эту дверку спокойно можно было бы и верхом въехать... втроем, бок о бок.

– Ли, сделаешь огонь?

Я кивнул, сжал руку в кулак, а потом выбросил пальцы в стороны. На ладони привычно вспыхнул яркий лепесток пламени. Шуна тихо ахнула у меня за спиной и обронила какое-то восхищенное ругательство на степном языке. По лицу Фарра в этот момент скользнуло странное выражение, похожее на усмешку.

– Идем? – спросил я его.

– Идем. А хотя... подожди минутку. Оставлю защиту нашим лошадям...

Я первым шагнул внутрь, освещая нам дорогу, Фарр двинулся следом спустя пару мгновений, а Шуна, замирая от страха, застыла на пороге. Я почти слышал, как часто и трепетно стучит ее маленькое отважное сердце, которое здесь совершенно утратило привычную опору. Это место было чуждо обычным людям, лишенным колдовского дара. Наша спутница не могла чувствовать тот волнительный и пленительный призыв Силы, что исходил из глубины храма, она ощущала лишь тревогу и недоверие.

– Подожди нас снаружи, – крикнул я ей, обернувшись. – Мы осмотримся и вернемся. Можешь пока ужин приготовить!

Она быстро кивнула и отступила обратно, канув в темноту стремительно опускавшейся ночи.

А мы устремились вглубь храма.

Под высокими темными сводами наши шаги разносились долгим гулким эхом. В этой звучной тишине пламя на моей ладони подергивалось от свежего воздуха, которого здесь было удивительно много. Ни запаха сырости, ни тлена... Только едва уловимый аромат земли и камня. Я так и двигался на полшага впереди, вытянув руку повыше, а Высочество все крутил головой по сторонам, разглядывая диковинное место, в которое мы попали.

Да, это величественное строение не походило ни на одно из тех, что я видел прежде, и о каких читал в книгах. Здесь все было удивительно просто и настолько монументально, что могло простоять до скончания мира. Гигантские каменные блоки, сложенные без лишней премудрости, образовали просторный лабиринт, хранящий в своем сердце нечто особенное... То, что заставляло обитателей степи обходить храм по широкой дуге, но неудержимо влекло людей Силы.