«Любовь к родному пепелищу…» Этюды о Пушкине - Арнольд Гессен

Рядом с бабушкой и няней вставал перед Пушкиным образ ранней любви его, семилетней изящной и хрупкой Сонечки Сушковой.

Ему было тогда восемь лет. Вместе с сестрой Ольгой его возили по четвергам на детские балы к танцмейстеру Иогелю, в другие дни – на детские танцевальные вечера к их дальним родственникам Трубецким и близким друзьям Сушковым. Здесь маленький Александр встретил Сонечку Сушкову.

Позже Пушкин так тепло и взволнованно вспоминал ее:

Подруга возраста златого,Подруга красных, детских лет,Тебя ли вижу, взоров свет,Друг сердца, милая Сушкова?

Когда настало время дать Александру образование, родители поехали в Петербург, чтобы поместить сына в иезуитский коллегиум.

Основанный Игнатием Лойолой в 1534 году орден иезуитов играл на протяжении веков во всей Европе большую политическую роль. Он являлся удобным и надежным орудием в руках католической реакции.

Родителей Пушкина прельщала мысль определить сына в петербургский коллегиум иезуитского ордена. Окончив его, Александр мог рассчитывать на хорошую карьеру. Но в газетах был опубликован в те дни правительственный указ об основании Царскосельского лицея. Это закрытое учебное заведение основывалось «исключительно для юношества благородного происхождения, предназначенного к важным частям службы государственной».

Мысль об иезуитах была оставлена. Начались хлопоты об определении Пушкина в это новое учебное заведение. Родители, видимо, полагали, что «императорский» Царскосельский лицей вернее, чем иезуитский коллегиум, предохранит их сына от «малейшего проявления религиозного и философского свободомыслия».

Лицей, однако, не спас Пушкина от этих «опасных» настроений. И сам Пушкин был, конечно, доволен, что не попал к иезуитам, понятие о которых у мальчика связывалось с представлением о человеческом лицемерии, двуличии и вероломстве. Ему было всего четырнадцать лет, когда он написал своего «Монаха» и героя поэмы, святого старца, назвал «мятежным иезуитом»…

Родители возвратились в Москву, а в Царское Село мальчика отвез Василий Львович.

С отчим домом Александр расставался без всякого сожаления…

Собирая Сашу в дорогу, бабушка и тетушка дали ему сто рублей ассигнациями – «на орехи». Василий Львович принял эти деньги на сохранение.

Сидя в Михайловской ссылке без денег, Пушкин через четырнадцать лет, в 1825 году, напомнил Василию Львовичу о взятых им ассигнациях. На обороте своего письма к Вяземскому он написал: «При сем деловая бумага, ради бога употреби ее в дело». На отдельном листе Пушкин шутливо писал:

«1811 года дядя мой Василий Львович, по благорасположению своему ко мне и ко всей семье моей, во время путешествия из Москвы в Санкт-Петербург, взял у меня взаймы 100 рублей ассигнациями, данных мне на орехи покойной бабушкой моей Варварой Васильевной Чичериной и покойной тетушкой Анной Львовною. Свидетелем оного займа был известный Игнатий; но и сам Василий Львович, по благородству сердца своего, от оного не откажется. Так как оному прошло уже более 10 лет без всякого с моей стороны взыскания или предъявления, и как я потерял уже все законное право на взыскание вышеупомянутых 100 рублей (с процентами за 14 лет, что составляет более 200 рублей), то униженно молю его высокоблагородие, милостивого государя дядю моего заплатить мне сии 200 рублей по долгу христианскому – получить же оные деньги уполномочиваю князя Петра Андреевича Вяземского, известного литератора.

Коллежский секретарь

Александр Сергеев сын Пушкин».

Вряд ли рассчитывал Александр Пушкин получить «сии 200 рублей» и вернул ли их дядя племяннику – об этом никаких сведений не сохранилось. Видимо, не вернул. Если бы вернул, Пушкин не преминул бы письмом же поблагодарить Вяземского за то, что тот внял его просьбе и употребил присланную ему поэтом бумагу «в дело».

Василий Львович, нужно отдать ему справедливость, очень усердно хлопотал о зачислении племянника на одно из объявленных мест первого приема в Царскосельский лицей. И столь же усердно помогал ему в этом А. И. Тургенев, ставший впоследствии одним из самых верных и близких друзей поэта.

Утром 12 августа 1811 года в здание Царскосельского лицея вошли известный тогда поэт Василий Львович Пушкин и безвестный подросток Александр Пушкин, которого дядя вел за руку. Мальчик не знал, что с Москвой он расстался на долгие пятнадцать лет, и меньше всего помышлял, что здесь, в лицее, его ждет слава.

Двенадцатилетний Александр прибыл в Царскосельский лицей вовсе не недорослем, как его поименовали в официальном документе. Несмотря на свои еще очень малые годы, это был рано созревший мальчик, почти юноша, с широким кругозором, острый, мыслящий, «француз» и – поэт.

Откуда, казалось, мог он почерпнуть столь много и в такой короткий срок? Ни Русло, ни Шедель и ни безграмотная гувернантка Лорж не могли так образовать своего питомца. Здесь сыграли важную роль литературное окружение в отчем доме, книги из библиотеки отца и Бутурлина и няня, чудесная Арина Родионовна.

Товарищи по лицею поражались тому, как далеко ушел от них вперед их товарищ, как много он знает, и все относились к нему с большой любовью, даже своего рода детским уважением. Маленький Пушкин вскоре стал центром лицейской жизни.

В пятнадцать лет он создает свой «Городок» – фантазию о книжном городке, обитателем которого автор якобы является. В этом книжном царстве —

На полке за ВольтеромВиргилий, Тасс с ГомеромВсе вместе предстоят.В час утренний досугаЯ часто друг от другаЛюблю их отрывать.

Здесь и Державин, и «чувствительный Гораций», и Вольтер —

Фернейский злой крикун,Поэт в поэтах первый…

Здесь и «Ванюша Лафонтен», «мудрец простосердечный», и «Дмитриев нежный» с Крыловым.

Здесь Озеров с Расином,Руссо и Карамзин,С Мольером-исполиномФонвизин и Княжнин…

На самой нижней полке хозяин «городка»

…спрятал потаеннуСафьянную тетрадь —

«свиток драгоценный», который ему, быть может, удалось скрыть от посягательств Русло и гувернантки и тайком от них увезти с собою в лицей.

Всё-всё, всех этих «любимых творцов», привез с собою юный Пушкин из Москвы —

Из родины смиреннойВ великий град Петра…

Знакомясь сегодня с книгами дошедшей до нас личной библиотеки Пушкина – она помещается в Пушкинском доме Академии наук СССР, числом 1552 названия в 3560 томах, – мы убеждаемся, что все почти книги, названные Пушкиным в его фантастическом «Городке», находились и ныне хранятся на полках пушкинской библиотеки.