Малекит - Гэв Торп

Морати ответила не сразу, незаметным жестом предложив вернуться в комнату. Последний раз махнув рукой толпе, Малекит открыл балконную дверь.

— Так все-таки зачем ты здесь? — спросил он. В его тоне звучало искреннее любопытство.

— Тебе не нужна моя поддержка, — заявила Морати.

Она указала на бутылку на столе, князь достал чистый бокал и налил ей вина. Мать кивком поблагодарила его, сделала глоток и продолжила:

— Ты слишком давно не был на Ултуане. Я собиралась настаивать на твоем возвращении, но затем поняла, что такой поступок не принесет пользы и только озлит тебя.

— Ты права, я не вернусь на Ултуан. Почему ты считаешь, что мне нужно вернуться именно сейчас?

— Не сейчас, но довольно скоро, — ответила Морати. — Я чувствую, что правление Бела Шанаара заканчивается. Его узурпация твоих заслуг в отношениях с гномами стала последней попыткой повысить свою популярность. Но теперь, когда колонии процветают и все княжества купаются в роскоши, Тиранок ничем не выделяется среди прочих. Лучшие из нагаритян давно покинули остров, и новое поколение желает подражать тебе, а не Бел Шанаару. В спокойствии таится слабость, ибо, прежде чем вложить меч в ножны, его нужно выковать в пылающем огне. Но на Ултуане огня не осталось. Хотя империя эльфов растет, Ултуан угасает.

— Если Ултуан угасает, это вина правящих там князей, — заявил Малекит. Он тоже налил себе вина.

— Я о том и говорю, — отрезала Морати. — У Бел Шанаара нет достойного преемника, а его двор так же слаб, как и он сам. Результатом твоих подвигов в колониях воспользовались другие. И тебе следует вернуться, чтобы забрать то, что по праву принадлежит тебе.

— А как ты посмотришь на то, что я вообще не вернусь на Ултуан? — спросил Малекит. — Что, если я решил прожить свою жизнь здесь, вдали от удушающих объятий нашего острова?

— Тогда я прокляну тебя как последнего глупца и отрекусь от тебя. Но я знаю, что ты сейчас неискренен. Наш остров похож на когда-то любимую тобой девушку, которая вышла за другого. Но даже если ты больше не хочешь смотреть на ее лицо, любовь продолжает жить в твоем сердце, чтобы она ни сделала.

— Да, ты права, — признался Малекит. — Наша страна — как возлюбленная, которая отвергала меня много раз, и все же ее взгляд не отрывается от меня и манит обещанием, что однажды она все-таки примет мои ухаживания. Тем не менее, если ты говоришь правду, быть может, уже слишком поздно: красота увяла и Ултуан ждет забвение и скорая смерть. Возможно, будет лучше, если мы порвем последние связи с этим маленьким островком и отправимся в большой мир.

С перекошенным от ярости лицом Морати подошла к сыну и отвесила ему пощечину. Повинуясь рефлексу, он поднял руку, чтобы ответить на нападение, но быстрая, как змея, Морати перехватила его запястье. Длинные и острые ногти вонзились в кожу, и по руке Малекита потекла кровь.

— Как ты смеешь! — прошипела провидица. — Твой отец посвятил всю свою жизнь борьбе за Ултуан и спас его ценой собственной жизни. Я думала, что воспитала тебя лучше. Я думала, что ты не станешь одним из самовлюбленных идиотов, которых при дворе Бел Шанаара считают князьями. Как смеешь ты своим равнодушием приговаривать Ултуан к смерти!

Малекит, оскалившись, отдернул руку и попытался было отвернуться, но Морати не отставала и развернула его лицом к себе.

— Ты имеешь наглость поворачиваться ко мне спиной и собираешься точно так же отвернуться от родного острова! — прорычала она. — Возможно, Первый совет оказался прав в том, что выбрал не тебя: не из-за нависшей над тобой тьмы, но потому, что ты слаб и не заслуживаешь большего.

— Что еще я могу сделать? — спросил князь. — Во имя Нагарита я завоевал новые земли и создал величайший союз в истории нашего народа. Что еще я могу дать Ултуану?

— Себя. Править — значит служить. Аэнарион понимал это. Он служил Каину, поскольку ни один другой господин не был достоин его верности. Ты тоже должен быть готов служить высшим целям и силам.

Морати сделала глубокий, успокаивающий вдох.

— Служи Ултуану — и ты станешь Королем-Фениксом. Защити его от внешних и внутренних врагов — и остров сам потянется к тебе. Отправляйся на север и изучи людей. Преодолей ледяные пустыни и сразись с темными богами, что угрожают нашему миру. Но затем возвращайся на Ултуан и займи место правителя, чтобы защитить нас. Боюсь, что только ты сумеешь спасти нас от опасностей, которые я предвижу. Я видела, как Ултуан снова охватят пожарища и жажда крови. Колонии сгорят, и все, что нам дорого, канет в пустоту.

— Так что ты видела и когда это произойдет? — спросил Малекит.

— Ты же знаешь, что будущее не предопределено, — ответила провидица. — Я заглядываю вперед и вижу смерть. Снова к нам придет война, и эльфы призовут Нагарит, как это уже было при твоем отце. Я предупреждала Первый совет, что так случится, но они не послушали меня. Ты должен узнать все, что сможешь, о Хаосе и о людях, потому что наше будущее переплетено с ними. А затем возвращайся и забери то, что так долго ускользало от тебя. Пусть Анлек снова станет маяком надежды.

На лице матери в одинаковой мере отражались и надежда, и страх — и Малекита захлестнула волна любви к ней. Он обнял ее за плечи. Морати дрожала, хотя он не мог сказать, от тревоги или предвкушения победы.

— Пусть будет, как ты говоришь, — произнес князь. — Я отправлюсь на север и найду там свою судьбу. Затем я вернусь на Ултуан и буду охранять его от опасностей.

— А у меня есть достойный твоего путешествия конь, — сказала Морати.

Она взяла сына за руку, подвела к окну и указала на огромный корабль, который теперь стоял на якоре в гавани.

— Он назван «Индраугниром», в честь дракона, с которым был дружен твой отец. Сидя на нем, он сражался с демонами. Они умерли вместе на Оскверненном острове, после того как Аэнарион вернул Убийцу богов на черный алтарь. Этот драконий корабль заменит тебе дракона. Его имя не останется незамеченным народом Ултуана.

— Это великолепный корабль. Однако нагаритяне не сумели бы построить подобное судно. Откуда он взялся?

— Мы говорим об Ултуане как о кокетливой девице, и это правда, — ответила Морати. — Многие князья восхищаются нашим островом и готовы помогать ему. Князь Аэлтерин из Лотерна — один из таких. Он построил первый драконий корабль и подарил его тебе. В ближайшие годы на верфях Лотерна построят еще несколько, но «Индраугнир» останется первым и самым величественным.

— Значит, у тебя есть союзники и за пределами Нагарита.

— Их немало. Некоторые из принимавших участие в Первом совете князей уже умерли от старости или ран, а их наследники задумываются, правильный ли выбор сделали отцы. Не все были счастливы постоянно, а тысяча лет — это долгий срок для того, чтобы находиться под властью правителя куда менее достойного, чем Аэнарион. У нас есть сторонники в каждом из княжеств и во всех колониях. Недовольство растет, ибо, хотя эльфы и живут в комфорте, их дух остается неудовлетворенным. Я делаю что могу, чтобы расшевелить их. Сейчас никто не знает, что такое голод, страх и лишения. И все же многие считают, что Ултуан превратился в золотую клетку. Мы молимся богам, и они отвечают мне в видениях и снах.