Багаж императора - Владимир Дмитриевич Нестерцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оружия со мной не было, но трость, с которой я не расставался, была крепко сжата в моей правой руке. От моих молчавших визави не пахло ситным хлебом и махоркой, значит, это были не солдаты. Не слышно было и запаха спиртного и кислых щей, а где-то как бы издалека пробивался запах хорошего одеколона явно не отечественного производства. Пауза, затянувшаяся минуты на две, дала мне возможность собраться с мыслями и подготовиться к дальнейшим действиям. Я уже почти был готов начать активное физическое наступление в случае необходимости и из горизонтального перейти в вертикальное положение, как раздались чьи-то шаги и моя молчавшая троица, как бы подтянувшись, повернула головы в сторону подходившего. «Ну вот и четвертый, − подумал я. Все становится на свои места».
Остановившись возле моей головы, он резким начальственным тоном с небольшим иностранным акцентом спросил:
– Ну, что тут у вас? Я приказал его не трогать. Он мне нужен живой.
– Никто к нему и пальцем не прикоснулся, − ответил субъект, стоявший справа от меня. − Как вылетел из пролетки, так и лежит до сих пор. Видать, здорово долбанулся об стенку.
– Обыщите его, − приказал начальственный голос, − а затем в машину и на место, а там разберемся.
Стоявший справа от меня, видно, старший троицы, наклонился и протянул руку к внутреннему карману моего пальто, в котором лежало портмоне. Ничего там кроме денег не было, все, что я получил, было надежно спрятано в одном из тайников. Но и то, что было со мной, отдавать неизвестно в чьи руки мне не хотелось. Поэтому его приблизившееся ко мне лицо вдруг столкнулось с моими выброшенными ему навстречу пальцами левой руки, вонзившимися ему в глаза. Дико взвыв и закрыв их руками, он резко отшатнулся назад. В это время трость, направляемая правой рукой вонзилась в солнечное сплетение стоящего слева сухощавого субъекта, который, не успев издать и звука, сложился пополам и стал беззвучно открывать рот, стараясь схватить как можно больше воздуха. Одновременно вскочив на ноги и продолжая движение, я левой рукой нанес удар третьему противнику в район горла, в ту точку, которая отвечала за его моторно-рефлекторные действия. Он закатил глаза и, как тряпичная кукла, молча сложился возле моих ног. На ходу повернувшись к четвертому субъекту, я увидел лишь мелькавшие в лунном свете фалды пальто, затем послышался шум быстро уезжающей машины.
Я оглядел поле боя. Три серые фигуры, одна в штатском и две в военном, в живописных позах валялись в подворотне, кряхтя и постанывая. Я быстро обыскал их, но никаких документов кроме оружия не обнаружил. Схватив фигуру в штатском, я приподнял его и спросил:
– Кто вы и что вам от меня надо?
– Да пошел ты…, − разразился тирадой в три армейских этажа мой собеседник.
– Умеешь говорить душевно, − ответил я ему, крепко придавив артерию в правом предплечье. − Отвечай на поставленный вопрос, а то вообще разговаривать не сможешь.
Его лицо исказилось от боли, и он простонал просьбу отпустить его предплечье.
– Вчера вечером подошел к нам этот человек и предложил напугать за хорошие деньги одного молодчика. − Ваше дело скрутить и передать его мне, − сказал он. Ну мы подумали, деньги хорошие, почему бы и не сделать. Вот и сделали.
– А как он выглядит? − спросил я.
– Да такой худой, подтянутый, глаза злые, говорит каким-то глухим и явно не нашим голосом.
– А еще какие приметы?
– Да, вроде так явно никаких. Правда, на среднем пальце у него был перстень с изображением вроде бы какого-то или глаза или еще чего, я не понял. Вот вроде бы и все.
–А сам ты кто? − спросил я приходящего в себя штатского.
– Да кто? Бывший студент, вот зарабатываю себе на пропитание.
– А они? − я кивнул в сторону постанывавших его соратников.
–Да так, ворье. Потихонечку грабят, воруют, продают на толкучке. Вообще, рыночные кадры. У них там целая банда. Вот они и промышляют, где могут.
– А сам ты как попал туда?
– Да так и попал! Жрать-то надо. Вот меня этот немец и приметил, потому что считал, что хоть один из троих должен быть интеллигентного вида и с мозгами.
– А почему ты считаешь, что это был немец? – вновь возвратился я к этой теме.
– Точно, немец. Когда мы загнули ему цену, он выругался по-немецки «Доннер ветер». Я учил язык и могу отличить чистое произношение.
– А чем он расплачивался?
– Как чем? «Катеньками», естественно.
Выяснив все, что мне было нужно, я оставил троицу зализывать свои раны и направился пешком домой. Благо, до родного дома было не так далеко. Кроме того, не нужно было ожидать, когда вновь будут сведены мосты, хотя до утра оставалось не так уж много времени.
Естественно, всю оставшуюся ночь я провел без сна. Кроме мыслей о ночном происшествии, мне необходимо было продумать всю операцию по вывозу багажа и определить необходимое количество людей, которых следовало привлечь для ее осуществления. Как сделать это, не привлекая особого внимания и новой власти, и бывших царских сановников, и охраны, поставленной Временным правительством? Надежных людей в это смутное время практически не было. Столицу захлестнули воровство и бандитские разбои. Каждый, попавший сюда с окраины, пытался что-то прибрать для себя каким угодно способом. Ложь, обман, убийство среди бела дня стали практически нормой столичной жизни. Многие пытались выслужиться перед новой властью, готовы были заложить и мать родную, не говоря уже о замыслах бывшего самодержца и его подчиненных, оставшихся верными ему и присяге. Анархия и неразбериха не только царили в высших кругах и правительстве, но и прочной удавкой опутали транспорт и всю систему управления. Необходимо было в данной ситуации, используя все эти минусы, найти лазейку, через которую можно было решить поставленную передо мной задачу.
Разбив эту задачу на составные части, как нас учили, я выделил главные звенья, заключавшиеся в проблеме транспортировки и человеческого фактора, и прикинул варианты их решения на практике. Постепенно у меня определились направления для реализации этой сложной задачи. Но для
