Я в порядке, и ты тоже - Камилла Пэган

и не только потому, что она была мертва. Что за человек был тот, с кем я разговаривала? Подруга, которую, как мне казалось, я знала, или женщина, скрывавшаяся за всем этим внешним лоском?

Неважно, возможно это или нет, но я по-прежнему чувствовала, что обязана найти ответ.

– Спасибо, – сказала я. – Я стараюсь.

– С кем ты разговариваешь? – В дверном проеме появился Санджей с зубной щеткой в руках.

– Сама с собой, – соврала я.

Он вскинул брови.

– Я должен обеспокоиться?

Вероятно. Но хотя это было не совсем честно, я не была готова рассказать ему о коротких разговорах между Дженни и мной.

– Я в порядке, – сказала я.

– Знаешь, если ты не в порядке, то это нормально.

Я нахмурилась.

– Что это значит?

Он вздохнул.

– Это значит, что я люблю тебя, Пенни.

Потом он ушел. Я услышала, как под его шагами скрипит пол в коридоре, а затем – звук закрывающейся двери ванной. Я крепко зажмурилась, ожидая снова услышать Дженни. Вместо этого все мои мысли куда-то исчезли, и я погрузилась в глубокий сон без сновидений.

Глава 15

Большинство людей говорят, что хотят знать правду. То есть они хотят знать ее, если она приятная. Я с удивлением осознала, что большинство наших общих друзей и знакомых успокоились, когда им объяснили, что Дженни стала жертвой невыясненной ошибки в рецепте. («Это происходит чаще, чем ты думаешь», – сказал Арджун, отец Санджея, а поскольку он выписывал рецепты, то знал.) Я размышляла, верят ли они в это или думают, что дополнительная информация, возможно, опорочит память Дженни.

Джэл была не как все. Через несколько дней после того, как я передала Санджею свой список, мы встретились с ней, чтобы пропустить по стаканчику. Я давно хотела увидеться с ней, но все время откладывала, наш разговор во время прощальной церемонии навел меня на мысль о том, что она засыплет меня вопросами о смерти Дженни.

Я не ошиблась.

Не успели мы сесть, как она начала спрашивать. Что это было за лекарство? Предъявила ли семья Суит иск аптеке, где был отоварен рецепт? Как насчет врача или даже фармацевтической компании? Виноваты ли они? Кто-то же должен нести ответственность.

Я сама задавала себе некоторые из этих вопросов, но все, на что я была способна, это вяло отвечать, что не знаю. Мне было противно лгать, и я была почти уверена, что совершаю ошибку. В отчаянии я наконец предложила ей связаться с Мэттом и спросить у него. Мне стало легче, когда она сказала, что так и сделает.

– Еще одно, – сказала Джэл. Она помахала нашему официанту пустым бокалом из-под вина. Потом посмотрела на мой бокал, который был почти полон. – По крайней мере, горе не превращает тебя в пьяницу.

– Просто я сегодня устала. – Я отпила глоточек вина. Если бы мне не нужно было быть начеку, я, вероятно, опрокинула бы залпом весь бокал и тут же заказала бы новый.

– Черт возьми, мне так жаль. Я виделась с Дженни почти за два месяца до ее смерти. Правда, я так переживала из-за того, что не могу ни с кем увидеться после рождения Калеба, – сказала она, имея в виду своего третьего ребенка.

Не только она. По воле случая наши дружеские связи ослабли примерно в то время, когда из нашего круга почти выпала Соня. К тому моменту, когда я столкнулась с Джэл на поминальной службе по Дженни, прошло около полугода с тех пор, как мы не виделись с ней, и я почти не узнала ее. Джэл похудела – от того, что беспрестанно кормила ребенка грудью и не успевала поесть, как сказала она извиняющимся тоном, вероятно, потому что на меня рождение ребенка произвело обратный эффект, – а в ее черных волосах проглядывала седина. Лицо было не накрашено, а вокруг глаз образовалась сеточка из тонких морщинок. Она выглядела на десятки лет старше, чем тогда, когда мы встречались в последний раз, как будто у нее на лице вдруг выступили все прожитые ею годы.

– Послушай, мы все сожалели о том, что не встречаемся, – сказала я Джэл. – Не мучай себя.

– Да, но я избегала Дженни по ложной причине. Я чувствовала себя такой виноватой, забеременев Калебом в то время, когда она так боролась со своим эндометриозом. И, знаешь, когда уже не за горами сорок… казалось, что эта глава ее жизни уже окончена. Наверное, это было тяжело для них с Мэттом.

Я молчала, не донеся бокал до рта, и думала, что ответить. Я знала, что Дженни хочет второго ребенка, но в то же время она говорила, что любит свою семью из трех человек такой, какая она есть.

Теперь мне пришлось усомниться, все ли я знала.

– Ведь это все они, верно? – вдруг сказала Джэл. – Гормоны, которые она принимала. Я прочитала, что они могут привести к образованию тромбов у женщин старше тридцати пяти.

– Возможно, – приврала я.

– Держу пари, это они, – кивая, проговорила она. – Как бы то ни было, когда я сообщила Дженни, что снова беременна, она сказала, что они давно махнули на это рукой. Но я не знаю, можно ли на это на самом деле махнуть рукой, особенно когда ничего не получается. У моей сестры было вторичное бесплодие, и она переживала это очень тяжело, даже после того, как в конце концов родила второго ребенка.

– Во всяком случае, Дженни и Мэтт не теряли надежды.

Джэл удивленно посмотрела на меня.

– Что ты имеешь в виду?

– Они трахались, как кролики, – быстро поправилась я. – Ну, может быть, не как кролики.

– Потому что кролики рожают кучу детенышей?

Я смущенно улыбнулась.

– Извини, я сболтнула лишнее. Но, знаешь, Дженни всегда говорила о том, что они занимаются этим каждый день, когда он бывает дома, иногда даже дважды в день. Мы с Санджеем вели себя так, только когда нам было чуть за двадцать. – Потом я нерешительно добавила: – Он хочет, чтобы мы чаще занимались сексом.

Джэл вытаращила глаза.

– Мужики. Впрочем, если я чему-то и научилась, так это тому, что, если делать это по обязанности, мгновенно исчезает всякое удовольствие. Нам с Тони пришлось потрудиться только над Рейчел, – сказала она, говоря о своем старшем ребенке. – По себе знаю, что самый быстрый способ убить свое либидо – это лишить отношения всякой спонтанности.

Недвусмысленная просьба моего мужа была очень далека от какой-либо спонтанности, но это была моя вина.

– Да, я понимаю тебя, – сказала я, уставившись в красную бездну своего бокала.

*