Прелесть (сборник) - Клиффоpд Саймак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что ты делаешь, папа? — спросил он.
— Твой отец сошел с ума, — спокойно объяснила Элен.
Я взял горсть пыли и посыпал ею стол.
Через мгновение она исчезла. На столе не было ни пятнышка.
— Билл, — сказал я, — отнеси-ка один из этих приборов в гараж.
— Который?
— Любой.
Он унес один из приборов, а я сыпанул еще горсть пыли, и она тоже исчезла.
Билл вернулся, и я послал его с другим прибором.
Это продолжалось довольно долго, и Билл уже начал выражать недовольство. Но наконец я посыпал стол пылью и она не исчезла.
— Билл, — сказал и, — ты помнишь, какую штуку ты выносил последней?
— Конечно.
— Ну, тогда иди и принеси ее обратно.
Он принес ее — и только появился на пороге кабинета, как пыль исчезла.
— Вот оно, — сказал я.
— О чем ты? — спросила Элен.
Я показал на устройство, которое держал Билл.
— Об этом. Выбрось свой пылесос. Сожги тряпки. Закинь куда-нибудь швабру. Достаточно одной такой штуки в доме и…
Она бросилась ко мне в объятия…
— О, Джо!
И мы с ней сплясали джигу.
Затем я сел и стал ругать себя на все корки за то, что связался с Льюисом. Я подумал: а нельзя ли теперь как-нибудь разорвать контракт, раз уж я нашел что-то без его помощи? Но я помнил все эти пункты, которые мы понаписали. Да и что толку — Элен уже побежала в дом напротив рассказать все Мардж.
Я позвонил Льюису, и он мигом примчался.
Мы начали полевые испытания.
В гостиной не было ни пятнышка, потому что Билл прошел через нее с прибором, да и гараж, где прибор оставался ненадолго, тоже был как вылизанный. Хоть мы и не проверяли, но я представляю себе, что на полосе, параллельной дорожке, по которой Билл нес прибор от гаража до двери дома, не осталось ни пылинки.
Мы отнесли прибор вниз и вычистили подвал. Пробрались на задний двор к соседу, где, как мы знали, было много цементной пыли, — и тотчас вся цементная пыль исчезла. Остались одни комочки, но комочки, я полагаю, пылью считать нельзя.
Этого только нам и надо было.
Вернувшись домой, я стал открывать бутылку шотландского виски, которую до того хранил, а Льюис примостился за кухонным столом и нарисовал прибор.
Мы выпили, потом пошли в кабинет и положили рисунок на стол. Рисунок исчез, а мы ждали. Через несколько минут появился еще один прибор. Мы подождали еще, но ничего не случилось.
— Надо втолковать ему, что нам надо много приборов, — сказал я.
— Мы никак не сможем это сделать, — сказал Льюис. — Мы не знаем его математических символов, а он не знает наших, и верного способа изучить его тоже нет. Он не знает ни единого слова нашего языка, а мы — его.
Мы вернулись в кухню и выпили еще.
Льюис сел и нарисовал поперек листа ряд приборов, а позади набросал верхушки множества других, так что казалось, будто приборов сотни.
Мы послали листок.
Пришло пятнадцать приборов — ровно столько, сколько было нарисовано в первом ряду.
Коммерсант явно не имел никакого представления о перспективе. Черточки, которыми Льюис обозначил другие приборы, стоящие за первым рядом, для него ничего не значили.
Мы вернулись в кухню и выпили еще.
— Нам нужны тысячи этих штук, — сказал Льюис, хватаясь руками за голову. — Не сидеть же мне здесь целыми сутками, рисуя их.
— Возможно, придется посидеть, — со злорадством сказал я.
— Но ведь должен быть другой выход.
— Почему бы не нарисовать целую кучу их, а потом не заготовить копии на мимеографе? — предложил я. — Копии можно посылать ему пачками.
Не хотелось мне говорить это, так как я уже увлекся мыслью, что засажу Льюиса куда-нибудь в уголок, и он будет приговорен к пожизненному заключению и рисованию одного и того же снова и снова.
— Может быть, что-нибудь из этого и получится, — сказал возмутительно обрадовавшийся Льюис. — И так просто…
— Скажите лучше — дельно, — отрезал я. — Если бы это было просто, вы бы сами придумали.
— Меня такие частности не интересуют.
— А надо бы!..
Мы успокоились только тогда, когда прикончили бутылку.
На следующий день мы купили мимеограф и Льюис нарисовал трафарет с двадцатью пятью приборами. Мы отпечатали сотню листов и положили их на стол.
Все вышло, как было задумано, и несколько часов мы занимались тем, что убирали со стола приборы, хлынувшие потоком.
По правде говоря, у нас из головы не шла мысль о том, что захочет получить Коммерсант в обмен на свои пылесосы. Но в ту минуту мы были взволнованы и совсем забыли, что это коммерческая сделка, а не дар.
На следующий день вернулись обратно все мимеографические листки, и на обороте каждого Коммерсант нарисовал по двадцать пять зебр-брелков. И тут мы оказались перед необходимостью срочно достать две с половиной тысячи этих дурацких зебр.
Я бросился в магазин, где был куплен браслет с таким брелком, но у них в запасе было всего штук двадцать. В магазине сказали, что, наверно, не смогут заказать еще одну партию. Производство, сказали, прекращено.
Название компании, которая выпускала их, было отштамповано на внутренней стороне браслета, и, едва добравшись до дому, я заказал междугородный разговор.
В конце концов я добрался до заведующего производством.
— Вы знаете браслеты, которые выпускаются у вас?
— Мы выпускаем миллионы браслетов. О каком вы говорите?
— О том, что с зеброй.
Он задумался на мгновение.
— Да, выпускали такой. Совсем недавно. Больше не выпускаем. В нашем деле…
— Мне нужно по меньшем мере две с половиной тысячи штук.
— Две с половиной тысячи браслетов?
— Нет, только зебр.
— Слушайте, вы не шутите?
— Не шучу, мистер, — сказал я. — Мне нужны зебры. Я заплачу за них.
— На складе нет ни одной.
— Вы могли бы их изготовить?
— Две с половиной тысячи не сможем. Слишком мало для специального заказа. Тысяч пятьдесят — это еще разговор.
— Ладно, — сказал я. — Сколько будет стоить пятьдесят тысяч?
Он назвал сумму, и мы немного поторговались, но я был не в состоянии долго торговаться. В конце концов мы сошлись на цене, которая, по-моему, была слишком высока, если учесть, что весь браслет с зеброй и прочими висюльками в розничной торговле стоил всего 39 центов.
— И не закрывайте заказа, — сказал я. — Может потребоваться новая партия зебр.
— Ладно, — сказал он. — Погодите… позвольте задать вопрос, а для чего вам пятьдесят тысяч зебр?
— Не позволю, — сказал я и повесил трубку.
Наверно, он подумал, что у меня шариков не хватает, но мне было наплевать на то, что он думает.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});