И развеется пеплом сердце моё… - Наргиза Таш

6

Она была с ним всю ночь. Он пил, пил много и отказывался перестать. Она гладила его по волосам, он плакал, вымочив её юбку своими слезами. У Марго сердце было готово разорваться от жалости и боли. Но она лишь слушала. Слушала печальный рассказ человека, что когда-то доставал до небес, до звёзд в небе. Но в одночасье, вследствие вероломности врагов, оказался на дне.

Марго ходила к нему ещё целую неделю. Она была для него единственным другом на тот момент. Он поделился с ней своей болью, своей ношей, что тяготила его уже столько лет.

* * * *

Алекс не предполагал, что его могут выпустить. Слишком тяжёлым было преступление и суровым наказание. Все было до мельчащих подробностей срежиссировано и поставлено. Нашли и жертву – пятнадцатилетнюю маленькую прошмандовку, которая «зацепила» Алекса в ночном клубе и сама его поимела в прямом смысле, пользуясь его сильным опьянением. Жертва дала показания, было представлено снятое ею, видео. Алексу предъявили обвинение в изнасиловании ребёнка. Никто не мог помочь, ни нанятые дорогие адвокаты, ни страдающие родители, которые были простыми людьми, чтобы бороться с влиятельными оппонентами. Алекса очернили в СМИ и посадили на двадцать лет. Вот так в киномире расправляются с конкурентами.

Он думал, что это какой-то кошмарный сон, от которого он не может никак избавиться. Тринадцать лет, что он провёл в заключении, ничем как адом на земле нельзя было назвать. Нет смысла описывать, ЧТО ему пришлось там пережить, ведь в уголовном мире не любят насильников, да ещё, детей.

Марго слушала его, обливаясь слезами и чувствуя каждой клеточкой своей души его боль. Нет, он не плакал, не страдал… он просто, выл, как раненый волк, попавший в ловушку из которой нет выхода.

Она смотрела на него, на его седые волосы, слипшиеся на лбу от пьяных слез, на его прекрасные глаза, что были застланы завесой бесконечной печали. Она смотрела, как сидя напротив, он в своей ветхой одежде, раскачивался назад и вперёд, словно был не в себе. Она вспоминала прежнего Алекса – блистательного красавца, звезду и любимца всех женщин и мужчин от 5 лет и до…

…Его отпустили по амнистии через тринадцать лет за примерное поведение. Отпустили, но не оправдали, не реабилитировали. Концы были опущены в воду, не было смысла подавать на апелляцию. Он даже не мог отомстить никому, так как его близкий друг и коллега по цеху, что заказал его, золотой мальчик, захотевший славы и завидовавший своему удачливому другу, недавно умер в аварии. Он не мог свести счёты с той маленькой клеветницей, так как, получив свои деньги, она уехала, вышла замуж, но неудачно, и вела жизнь на дне, только за границей. Но эти факты его никак не успокаивали. Ему пришлось поселиться в своём городе, не было денег, не было профессии. Его не брали даже дворником, за его прошлое. Он, как и был, остался насильником-педофилом и уголовником. Вот с таким грузом и ждала Алекса жизнь после тюрьмы.

Он остался в совершенном одиночестве со своей поломанной судьбой, со своей ношей израненной души и болью безвинно-осуждённого. У него не было сил даже испытывать гнев, – весь его гнев был выбит сокамерниками, что использовали его в качестве своей игрушки. У него осталось лишь одно чувство – это желание умереть и завязать навсегда со всем этим кошмаром.

В этом состоянии и застала его Марго. Он просил её не покидать его, так как боялся каждой надвигающейся ночи. Он знал, что под воздействием алкоголя, он может пойти опять к этому манящему, роковому берегу того чёрного озера и кинуться в его мутные воды.

Она была рядом с ним, не потому, что он просил её, а потому, что она сама хотела этого. Она не могла понять, что именно, испытывает она к нему, -жалость или любовь… Но, скорее, и то, и другое. Она понимала, что не оставит его никогда, она знала, что не сможет уже без этого человека.

Они спали вместе, обнявшись, но не соединяясь телесно. Они стали близкими друзьями, двумя одинокими родственными душами, словно нашли друг друга в этой вселенной сквозь перипетии и изломы их судеб.

* * * *

Марго просыпалась по утрам в его квартире, осязая рядом его ровное дыхание. Он глубоко спал после этих долгих ночей, слез, бесконечных повествований о свой жизни. Он был похож на массивного льва, полного сил, но закованного в цепи собственного отчаяния и рока. Марго долго смотрела на него, испытывая в душе восторг и стыдясь его одновременно. Она давно уже призналась себе, что любит его, вне всяких условий и условностей, принимая его таким, какой он есть со всеми его душевными ранами и терзаниями. Она не собиралась отказываться от этой любви, считая её подарком судьбы, результатом многолетних молитв и обращений к Богу, послать ей любовь.

Затем, она оглядывалась по сторонам, чтобы лучше разглядеть его мир. Но внешние проявления его, были весьма скупы. Его мир умещался в многочисленных книгах, что он поглощал, дабы убить время в тюрьме. И здесь, видно, книги стали его единственными безмолвными компаньонами, его лучшими друзьями, что не предадут и не причинят боли.

Они очень сблизились за эти недели. Алекс испытывал нужду в Марго и был благодарен за то, что она разделяет с ним его одиночество.

Марго должна была видеть его каждый день, она не была уверена во взаимности чувств. Она лишь оставалась бесконечно благодарной ему за то, что он позволял ей быть рядом. Она работала за двоих, утомляясь и валясь от усталости вечерами, но теперь, она знала, что не одна в этом мире. Но, оглядываясь в своё прошлое, Марго испытывала страх, что придёт день и Алекс покинет её, используя разные причины, а может, просто, испугавшись её энергетики и харизмы, как и множество мужчин до него.

Она старалась не навязываться ему, чтобы не спугнуть. Она не смела мечтать о том, что будет думать о ней, как о любимой женщине, а не друге. Но проходило время, и Алекс был ей всего лишь другом.

Она приняла это как счастье. Ей жутко хотелось помочь ему, но она не знала, как. Алекс рассказал ей все о своей жизни, начиная с детства, также, поведал о своей карьере актёра, что рухнула в один момент. Марго лишь улыбалась грустно в ответ, ведь она была свидетелем этой трагедии. Она успокаивала его, как могла,